Читать книгу "Сибирская жуть-3 - Андрей Буровский"

В 1985 году ко мне в экспедицию приезжали двое вербовщиков, подкатывали к старшеклассницам — Ларисе и Наташе, звали их увлекательно повеселиться в бассейне и в бане. К пышной светловолосой Наташе приставали так активно, что пришлось вмешаться и объяснить мальчикам, что они заехали не туда.

— Да вы знаете, какие люди тут заинтересованы?! — взвыл один, который поглупее.

— И знать не хочу. А девушки никуда не поедут, я им запрещаю.

— Да ничего с ними не будет, начальник! Покупаются, попарятся, и все!

— Вот когда вы будете давать расписки об ответственности за жизнь и здоровье детей, вы и будете их отпускать. А пока начальник в лагере я, и решать, поедут ли они, буду я. До свидания.

Выпроводить мальчиков с глазами встающих покойников оказалось не особенно просто, но спустя минут пятнадцать они все-таки из лагеря исчезли.

Через месяц или два, когда начались занятия в школах, Наташа с Ларисой с выпученными глазами рассказывали, кто из их одноклассниц рискнул поехать «покупаться» и какие последствия все это имело.

А история эта получила продолжение в августе и в сентябре следующего года.

Продолжение господина Н.

…На трассе между Дивногорском и Красноярской ГЭС всегда много транспорта — именно тут проходит дорога на юг. Перед самой ГЭС — мост, а после моста дорога мягкими петлями поднимается на перевал. Почти сто километров будет идти машина по глухой горной тайге из пихты и кедра, и на этой трассе очень много крутых поворотов и неожиданных подъемов. Мало кто отправляется в этот путь к ночи, и вечером трасса в ту сторону пустеет. Подъезжает много тех, кто возвращается с юга края; кто прошел горную часть трассы днем, а теперь хочет только дотянуть до дома по уже знакомым местам.

Господин (или, по тем временам, — товарищ?) Н., инженер одного из крупных предприятий, устал совершенно смертельно, вел машину уже почти что на пределе, когда кто-то кинулся к нему почти что под колеса: девочка лет шестнадцати-семнадцати, с перекошенным простеньким личиком. Сначала Н. решил, что она в ночной рубашке, но выяснилось — это простыня. Девочка шла через оживленную трассу, завернутая в простыню. Шла она странно, приволакивая одну ногу и двигаясь как бы рывками, а на трассе оказалась так неожиданно, что Н. едва успел ударить по тормозам.

Н. давно только искал предлога, чтобы остановиться, и сделал это с огромным удовольствием. С таким, что даже почти не рассердился на глупую девчонку.

— Эй! Ты чего на дорогу полезла?! Сбить же могут!

Девочка повернулась в сторону машины, так же рывками двинулась к открытому окошку.

— Дяденька… Отпусти домой, дяденька…

— Садись, конечно, подвезу. Ты откуда?

— Дяденька, пожалей… Я девочка еще, не трогай, дяденька…

— Тьфу ты! Нужна ты кому-то, сопля! У меня жена есть, взрослая и красивая. Давай садись быстрее, я тебя и так подвезу.

— Дяденька… Отпусти…

Только теперь господин Н., необъятного ума человек, начал замечать, что тут что-то не в порядке и что свел его случай вовсе не с обычной живой девочкой. Теперь полудитя стояло метрах в двух от машины, поздний закат неплохо ее освещал, и стали хорошо видны одутловатое, страшно распухшее лицо с каким-то, как выразился Н., невероятным выражением, странные пятна на лице, на руке и обнаженном плече — не все скрывала сбившаяся простыня. На очень нехорошие мысли навели эти пятна Н. и он судорожно закрутил ручкой, закрывая окно. Впрочем, он опять прокричал что-то в духе — мол, садись, поехали домой… но уже включил двигатель и держал ногу на педали газа — на всякий случай.

Все такими же нелепыми рывками двигалась девочка к машине, и все виднее становилось запрокинутое одутловатое лицо с совершенно заплывшими глазами, страдальчески перекошенным ртом, опухшее до того, что кожа начала лопаться. И все виднее становились неправильной формы буро-зеленые пятна на лице и простертой руке.

— Дяденька…

На этот раз «дяденька» чересчур ясно увидел, что при звуках голоса остается неподвижным этот судорожно стиснутый, пошедший набок рот и что опухло не только лицо. То, что он принял за детские перетяжечки, оставшиеся у хорошо кормленной девочки, оказалось все той же опухлостью.

«Дяденька» отпустил сцепление и двинул в объезд девочки, повел машину на середину дороги — благо трасса пустая. Но сколько он мог еще видеть, покойница шла и шла за ним по обочине все теми же рывкообразными, не свойственными живым движениями.

Если верить господину Н., он и тогда, в середине 1980-х, не делал секрета из своего приключения и рассказывал о нем довольно много. Возможно, это и правда, потому что его координаты дал мне человек, слышавший от него эту историю еще в те времена. Но потом у господина Н. появились двое людей из органов и очень настойчиво советовали ему ни в коем случае не распространяться о явлениях, которых не бывает и которые не должны происходить в уважающем себя советском городе. Господин Н. замолчал, но историю эту помнит очень хорошо и воспроизвел все крайне точно; было даже предложение съездить на то самое место, чтобы показать все в лицах, но я счел это уже излишним.

Продолжение семьи Р.

Эта семья тоже ехала с моря — в смысле, с Красноярского водохранилища, которое у нас упорно именуют морем. Кое-где к морю есть удобные подъезды, и там романтические люди ставят палатки, устраивают летний отдых компаниями и семьями.

Примерно на том же месте, где и Н., отец семейства Р. остановил машину — хотел дать детям выйти и пописать. До этого они спускались с гор, дорога вилась серпантином, там было круто и страшно. Потом был мост, пост ГАИ, многолюдно… А до дома еще далеко, и детям резонно выйти прогуляться в кустики.

Стоял ранний вечер: с Бирюсы выехали заранее, чтобы не возвращаться по темноте и вовремя уложить детей. Сын (11 лет) пошел писать сам, дочка (7 лет) пошла вместе с мамой, а глава семейства блаженно закурил, не ожидая быстрого возвращения семейства. Но жена с дочкой прибежали почти сразу, а до их появления из кустов доносились какие-то вопли. «Что они там, бродячего пса увидели?!» — думал дяденька, совершенно не предполагая, что его семье грозит опасность.

Тем не менее жена возвратилась, что называется, на рысях, таща за собой ревущую дочку:

— Мы уезжаем отсюда!

И уже ввалившись в машину, втащив в нее дочку, с видом невероятно оскорбленным:

— А где Иван?!

— Вон в кустах торчит… Маша, что с тобой?

— Ты, я думаю, не хуже меня знаешь! Мог бы выбрать место поприличнее!

Вконец обалдевший глава семейства уже открыл было рот, как из кустов донеслось:

— Дяденька!

— Кто здесь?

— Дяденька, пожалей!

— Ты еще с ней тут беседовать будешь! Это же труп!

— Да помолчи ты! Кто тут?!