Читать книгу "Морские драмы Второй мировой - Владимир Шигин"

Анализ походов Прина говорит о том, что в подавляющем большинстве случаев он действовал при практическом отсутствии противолодочного противодействия противника. Историки подсчитали, что из всего количества проведенных атак Прин имел хоть какое-то противодействие лишь в 4 % случаев! Как это не похоже на тот кошмар, в котором с первого и почти до последнего дня сражались наши подводники, преодолевая мощнейшие противолодочные рубежи и огромные минные поля (на Балтике), прорывая стальные противолодочные ордера (на Балтике и Севере) и действуя в условиях полного превосходства противника в воздухе (Черное море). А потому всякое сравнение потопленного тоннажа наших подводников с немецкими вряд ли будет уместным — уж больно разными были условия, в которых они сражались.

А вот весьма компетентное мнение о Г. Прине одного из наиболее серьезных отечественных историков подводной войны 1939–1945 годов А. Дрожжина из его фундаментального труда «Асы и пропаганда»: «…Неопровержимый факт остается фактом: подводный ас “Кригсмарине” № 3, прославленный “герой Скапа-Флоу лишь в 4 % своих атак по судам противника испытывал противодействие противолодочных сил. При этом преследования авиацией со стороны противника не было ни разу. Длительного преследования ни одиночного корабля ПЛО, ни группы кораблей с большим количеством сброшенных глубинных бомб тоже не было. Конечно, Г. Прин, первый прославившейся на всю Германию как лучший подводный ас после своей великолепной атаки в Скапа-Флоу, должен был, как говорится, “соответствовать”. И он соответствовал. Однако надо отметить, что он, как и большинство других командиров немецких лодок, прославившихся в начале войны, практически ни разу не подвергался такому жесткому воздействию сил ПЛО противника, как те, кто воевал во второй половине войны. Атаки на одиночно идущее судно больших размеров (к тому же идущее, как правило, с малой скоростью) особого командирского мастерства не требуют. Да и атаки по судам конвоев в первую половину войны облегчались тем, что конвои, выходящие из Англии в пункты назначения в Западном полушарии, эскортировались силами охранения только часть пути — несколько сот миль от побережья (охрана кораблями и самолетами с береговых баз). То же относится и к конвоям, следовавшим из Западного полушария. То есть в центральной части своих маршрутов (а это большая часть пути) суда конвоев оставались беззащитными. Здесь они попадали под удары “волчьих стай” или одиночных океанских лодок, рыскавших в поисках добычи. Если такие асы, как Кречмер и Прин, в центральную часть Атлантики практически не ходили, то ас № 2 — Вольфганг Лют — именно там находил свои жертвы. Поэтому считаю, что Прин вполне заслужил свое звание подводного аса, но не за потопленные суда, а именно за свой беспрецедентный прорыв в военно-морскую базу Скапа-Флоу. С точки зрения влияния на оперативно-стратегическую обстановку в “Битве за Атлантику” прорыв в главную базу и потопление двух боевых кораблей не так уж и значительно, но с точки зрения морального действия на дух английского и немецкого населения значение их неоспоримо. С этой точки зрения я поставил бы Гюнтера Прина в список лучших командиров немецких подводных лодок под номером 1».

Уже в послевоенное время судьба U-47 самым мистическим образом пересеклась с судьбой одной из советских подводных лодок — С-7. Любопытно, что командиры этих двух субмарин были участниками Гражданской войны в Испании.

21 октября 1942 года на выходе из Финского залива С-7 была внезапно атакована и потоплена финской подводной лодкой «Весихииси». Из всего экипажа советской субмарины остались в живых лишь несколько человек, включая командира лодки Героя Советского Союза капитана 3-го ранга С.П. Лисина. Дальнейшая судьба Лисина тоже таит в себе много неясностей. Так, долгое время на советском флоте ходил упорный слух о том, что пленного советского подводного аса возили на встречу к Гитлеру, который якобы предлагал ему командование немецкой подводной лодкой. Таким образом, выходило, что Лисину, как в свое время и Прину, довелось напрямую лично общаться с фюрером, хотя и по совершенно иному поводу. Как гласит та же легенда, во время разговора с Гитлером Лисин напрочь отверг все щедрые посулы фашистского предводителя, оставшись верным своей стране и народу. И хотя эта встреча, скорее всего, лишь красивая легенда, но дыма без огня, как говорится, не бывает. Сам Лисин до конца своих дней на сей счет особо не распространялся, хотя сам факт поездки в Германию на допрос и не отрицал. Ну а как же С-7 связана с U-47? Дело в том, что судьба распорядилась так, что в первые послевоенные годы знаменитой немецкой лодкой довелось стать… финской субмарине «Весихииси», той самой, от торпеды которой и погибла подводная лодка Лисина.

Когда в 1944 году Финляндия, понимая неизбежность военного разгрома, заключила с Советским Союзом перемирие, ее подводные лодки были постепенно выведены из боевого состава. После войны Финляндии было запрещено иметь свои подводные силы и ее лодки были отправлены на металлолом Но «Весихииси» ожидала иная судьба. Когда в 1953 году в Германии открыли аттракцион «Прорыв U-47 в Скапа-Флоу», то именно «Весихииси» выпало изображать в нем лодку Прина. Однако аттракцион просуществовал недолго. Немецкие неонацисты, быстро сообразив его политическое значение, тут же начали использовать аттракцион как символ возрождения германского боевого духа и реваншизма. Немедленно начались многочисленные политические скандалы. И уже в 1954 году грандиозный аттракцион, посвященный подвигу Прина, был прикрыт, а «Весихииси» отправилась в жерла мартенов вслед за своими сотоварками.

В послевоенные годы стали появляться и новые версии самого прорыва U-47 в Скапа-Флоу. Согласно одной из них, на главной базе британских ВМС еще с двадцатых годов проживал немецкий агент, работавший в местном гарнизоне часовщиком В ряде источников приводится даже его имя и звание — полковник Альфред Веринг. Скрывался же он якобы под именем некого Арнольда Эртеля. За долгие годы своего проживания на территории главной базы британского военно-морского флота Веринг-Эртель помимо иных своих шпионских заданий имел возможность в совершенстве изучить и все подходы к базе, а также места якорных стоянок кораблей. Когда U-47 подошла к проливам, ведущим к Скапа-Флоу, «часовщик» на резиновой надувной лодке прибыл на нее, а затем и провел субмарину прямо к стоявшему линкору. Прину же оставалось только выстрелить. История о неведомом «часовщике» получила в послевоенное время особенно широкое распространение в Англии. Это и понятно, ведь происками шпионов можно было хоть как-то объяснить невероятный прорыв Прина. Немецкая же сторона до настоящего дня хранит по этому поводу полное молчание. Это тоже вполне объяснимо, ибо если «часовщик» существовал на самом деле, это само собой разрушало уже сложившийся образ Прина как легендарного и дерзкого героя, кинувшегося очертя голову в самое пекло. Однако, скорее всего, даже если на британской базе действительно и был немецкий агент, то ему совсем не обязательно было использовать для информирования командира подводной лодки столь экзотически рискованный способ, как резиновая лодка. Веринг-Эртель мог просто передать точные карты базы немецкому морскому командованию по каналам своей обычной связи, причем сделать это загодя, чтобы в штабе Деница смогли всё детально проанализировать и принять наиболее оптимальное решение. Переданная в самый последний момент на U-47 карта не могла особо пригодиться Прину, так как времени на ее изучение и какие-либо коррективы в ранее принятое решение на прорыв у Прина уже просто не было. К тому же, зная педантичность и пунктуальность немцев, совершенно невозможно предположить, чтобы столь серьезно задуманная и спланированная важная операция решалась экспромтом и была поставлена в зависимость от такого случайного фактора, как гребец на резиновой лодке.