Читать книгу "Дама с простудой в сердце - Михаил Март"

Ковыряя вилкой в салате, Кира не заметила, как к ее столику подошел молодой человек. Подняв глаза, она вздрогнула, пульс ее участился. Возле нее стоял Аркадий Кузьмин. Нет, она его не забыла и не забывала. Этот парень глубоко запал ей в душу, она часто думала о нем. Но их знакомство произошло при таких обстоятельствах, что сейчас было стыдно. Она в тот вечер напилась и вела себя безобразно.

— Добрый день, Кира. Рад, что повстречал вас. Вы разрешите присесть?

— Конечно.

Она смотрела на него и думала: «Какой обалденный мужик». Может быть, для кого-то Кузьмин и казался обычным и даже заурядным, дело вкуса, и спорить нет смысла, но Киру этот парень заводил одним своим присутствием.

— Вы знаете, Кира, я часто думал о вас.

Врет подлец! Он даже не смотрел в ее сторону. Хотя зачем ему врать. Она для него ничего не значит. Какая ему выгода подкатываться к бабе без всяких причин?

— Конечно, при Сауле я не мог выражать свои эмоции…

— Вы с ним друзья?

— Разумеется, одно дело делаем.

— Дело-то он может делать, а вот сплетничать, как дворовая бабка, мужику не к лицу.

— Он ни при чем. Мы пользуемся одной охраной. Саула окружает армия из тридцати человек. Они-то знают о каждом его шаге. Тут уж никуда не денешься.

— Бывшие фээсбэшники, все стукачи?

— Не все. А те, кто работает на меня.

— Вот как? Значит, у вас есть свои люди в стане начальника. И не боитесь говорить об этом его любовнице?

— Ничуть. Вы женщина очень скрытная, если не видите выгоды, лишнего говорить не станете. Вас еще в институте на фармацевтическом отделении учили пропорционально взвешивать нужные компоненты.

— Вы немало обо мне знаете. Тоже ФСБ помогла?

— Нет. Вы мне нравитесь как женщина, и я давно наблюдаю за вами. Конечно же мне хотелось о вас знать как можно больше.

— В таком случае вас должно было постичь разочарование. Я живу с богатым стариком, имею молодого любовника, и тоже не из бедных. Баба использует свои внешние данные, чтобы получить от жизни все, что только может. Чем же я покорила вас?

— Не этим. Сейчас все так живут, если могут, конечно. А почему бы и нет. Вы же взрослая, белая, свободная женщина с потрясающей внешностью.

— Хотите стать третьим? Скажу вам прямо, что согласна. Готова обменять на вас Шестопала. Но Додика вряд ли. У меня на него серьезные виды. А вы лишь мимолетная сладострастная пташка. Пропорхнула и не поминай лихом.

— А если я сумею доказать, что мои намерения более серьезны?

— Сначала докажите.

— Хорошо. Начинать с чего-то надо. Погода стоит отличная. Не хотите в выходные дни покататься на яхте по Финскому заливу?

— У вас есть своя яхта?

— Конечно. Я банкир со стажем. Такой же, как Шестопал. Только я директор, а он председатель совета директоров. Или генеральный директор, тут как вам будет угодно. Так что я не беднее Саула.

— Ваше финансовое положение меня не интересует. Тут чисто женские дела. Я даже не помню вашего имени. И это не главное. Существует определенный образ, к которому меня тянет, словно магнитом. И давайте пока остановимся на этом этапе. А поживем, видно будет. Я не люблю загадывать наперед. — Она глянула на часы. — Мне, к сожалению, пора.

— Я жду вас в субботу на пирсе Лисий Нос. Часов в десять утра.

— Надеюсь, погода нас не подведет.

* * *

Конечно, Кира напрасно рассчитывала на полное откровение хитреца Додика. Он лишь дал обозначение некоторым направлениям, в которых намеревается работать. Кире было обидно. Бориска и тот больше знал о делах ее любовника, чем она.

— Зачем ты собираешься устраивать налет на усадьбу княгини? Рехнулся?

— Нет, милочка моя. Пока нас друг другу не представили, и я не имею понятия о существовании этой женщины, нужно дать всем знать, что у мадам Лапицкой есть что-то такое ценное, за чем охотятся некие темные силы. А темными силами в итоге станет старший сын покойного Ракицкого. Это же логично. Хочешь ты того или нет, а следствие в первую очередь выйдет на него, если там будут работать ребята с головой.

— Ты собираешься подставить своего покупателя?

— Мне еще нечего ему продавать. Но если марки и попадут к нему в руки, следователи сочтут, что были правы. Но до Бога высоко, до Америки далеко. А мы тут еще слушок пустим, что, мол, старший сын Ракицкого специально папашу отравил, чтобы завладеть марками, пока тот их не продал в связи с банкротством. Вот только опоздал. Самое важное в этой истории — оставаться в стороне и выглядеть перед следствием жертвой.

— Ты жертва? Но какое отношение ты имеешь к этой истории вообще?

— Пока не имею. Я только знаю, что марки находятся в доме Лапицкой, где нет никакой охраны. Грабить ничего не станут. Важно навести побольше страха, хаоса и суматохи. Вот в чем моя цель.

— Минутку. Ты хочешь сказать, что этим спугнешь княгиню, и она постарается вывезти марки из дома и подыскать более приемлемое и безопасное место?

— Конечно. Например — банк. Несмотря на то что Шестопал больше не является женихом ее старшей дочери, он все еще вхож в их дом, и княгиня пользуется его услугами. А я тут намедни упрекнул Шестопала. Что же вы, любезный друг мой, перестали мне поставлять клиентов для хранения коллекций, в то время как я продолжаю находить вам продавцов-коллекционеров, готовых расстаться за бесценок с картинами великих мастеров. Шестопал упрек принял. Он деловой парень и понимает, что сотрудничество подразумевает взаимную работу сторон, а не однобокие старания одной из них. Кажется, он это усвоил.

— Дальновидно, Додик. Даже слишком дальновидно. Но так и промахнуться можно. А если сценарий изменится и события потекут по другому руслу?

— Я предусмотрел все.

— А дальше?

— Рано, голубушка, рано. Я суеверен. Не хочу пока делиться планами. Сглазить можно.

— Не я ли?

— Прости, душечка, но я еще не выстроил все до предельно ясного конца. Когда я работаю один, это понятно, а когда в дело допускаются чужаки, да еще много, приходится ужесточать режим. Тебе одной придется взять всю работу под контроль. Я на неопределенное время превращаюсь в тень.

Кира прикрыла глаза. Мужик решил перемудрить самого себя. А это добром не кончится. Он окончательно тронулся рассудком на своей навязчивой идее. Чистой воды шизофрения. Пора готовить чемоданы. Если он засыплется, тут и минуты оставаться нельзя. Только бы Шестопал не подвел. Нет, не должен.

У Киры возникли неприятные предчувствия, а она верила не только в предчувствия, но и в приметы, и в гороскопы.

Права она или нет, покажет время.

14 мая 1998 года