Читать книгу "Королевская кровь - Рона Шерон"

— А кто вон та лакомая штучка?

— Миледи Анна Гастингс, сестра его светлости герцога Бэкингема.

Ну, конечно — лорд Нэд оказался самим герцогом Бэкингемом! Его отец Генри Стаффорд, второй герцог Бэкингем, сначала помог Ричарду Глостеру взойти на трон, а потом восстал против него же, освободив тем самым дорогу к престолу Генриху Тюдору, ныне покойному королю. Гром и молния, как же он сам не сообразил?

— Леди Анна, — меж тем разливался соловьем Стэнли, — совсем недавно благочестиво постилась в женском монастыре Святой Марии, так что теперь, после трех лет воздержания, наверняка изнемогает от похоти. А насчет французской принцессы мне говорили нечто совершенно противоположное: якобы она столь же жестокосердна, как и ее венценосный папаша, король Людовик Двенадцатый, о котором она не слишком скорбит. Кстати, Рене не зря величают бичом и грозой принцев. Все ее женихи благополучно избежали расставленной ловушки супружества — одни посмертно, а другим достало ума вовремя сбежать.

Майкл не поверил ни единому слову Стэнли, но счел за благо оставить свои мысли при себе.

— Дочь короля Людовика?

— Точно. При том беспринципном дворе у дамы есть только два пути: или стать покорной старой каргой, или… — И тут Стэнли, спохватившись, поспешно умолк, оборвав себя на полуслове.

— Или кем? — Но Майкл не собирался отступать, в нем взыграло любопытство. — Шлюхой?

— Да ладно тебе, кому нужны злосчастные, прокаженные и изуродованные оспой француженки, когда здесь полным–полно здоровых англичанок, с которыми так приятно флиртовать?

Но Рене де Валуа отнюдь не выглядела прокаженной. Тем не менее, мысли Майкла были весьма далеки от флирта. Его сумасшедший план, заключавшийся в том, чтобы незаметно подобраться к герцогу Нэду вплотную и обезвредить еще до полуночи, казался совершенно неосуществимым, нелепым, абсурдным и очень опасным, поскольку мог легко превратить самого могущественного герцога королевства в смертельного врага. Нужно было срочно составить новый план, который позволил бы разрушить козни заговорщиков, но Майкл, как назло, не мог придумать ничего путного.

Их королевские величества заняли свои места за стоявшим на возвышении большим столом, после чего расселась и свита. Король Генрих, поднявшись со своего места, так что его было видно из любой точки большой залы, широко улыбнулся и воздел свой кубок, призывая собравшихся к тишине.

— Благородные друзья! Мы рады приветствовать вас на ежегодном собрании нашего славного ордена Подвязки!

Гости дружно взревели в ответ.

— В честь святого Георгия, покровителя Англии и нашего самого благородного ордена; мы будем веселиться, сражаться на турнире, танцевать и развлекаться вволю! Мы будем охотиться и праздновать! И сегодня вечером, — его величество сделал паузу для пущего эффекта, — тоске и печали не место в наших рядах! — Глядя сияющими глазами на полную энтузиазма и радостного предвкушения аудиторию, он воскликнул: — Итак, давайте выпьем за святого Георгия!

Все присутствующие дружно воздели вверх полные до краев кубки, расплескивая вино.

— За святого Георгия! — И мгновением позже, после первого глотка, зал взревел еще раз: — За нашего короля!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Трудно обмануть того, кто предупрежден заранее.

Дж. Ардерн. Лечение свищей заднего прохода, геморроя и использование клистиров

Колокольный звон возвестил наступление нового часа. Королева Екатерина, выполнив обязанности хозяйки торжества, грациозно поднялась со своего места, пожелала аудитории покойной ночи и удалилась в сопровождении своих испанских фрейлин. После ее ухода столы незамедлительно сдвинули в сторону, освобождая место для танцев, а для тех, кто предпочитал азартные игры, слуги внесли подносы с картами, костями и монетами.

«До полуночи остается ровно час», — сказала себе Рене. Девушка нервничала, впрочем, не подавая виду. От Руже до сих пор не было никаких известий. Короля Англии вот–вот должны были убить — а ей предстояло выкрасть могучий Талисман у самого лорда–канцлера Британии. И каким же образом она сделает это?

По мере того как в подсвечниках оплывали свечи, а тени становились все длиннее, беспокойство принцессы нарастало. Ах, если бы здесь оказалась ее дорогая подруга Мэри! Уж она бы смогла развеселить ее, отвлечь от черных мыслей, подержать за руку… К несчастью, его светлость герцог Саффолк прислал посыльного с известием, что его лучшая лошадь потеряла подкову, вследствие чего он со своей новой супругой проведет ночь в городе и появится на балу лишь завтра. Но куда подевался проклятый Руже? Неужели все–таки перебрался в особняк Норфолка на Стрэнде? Безмозглый кретин!

Свечи догорали, и в воздухе повисло напряженное и восторженное ожидание предстоящего веселья. Пышный двор короля Генриха на глазах превращался в распутный бордель, о котором столь пренебрежительно отзывался герцог Бэкингем. Рене про себя подивилась тому, что англичане оказались еще хуже бесстыжих французов, для которых плотская любовь стала чем–то вроде национального вида спорта. Французов привлекала и очаровывала красота в чистом виде, и они находили ее во всем. Любовь в их среде почиталась настолько, что девушки становились эротическими игрушками благородных дам, а юноши — кавалеров. Беспорядочность в связях и распущенность процветали, но французы развратничали частным образом, в уединении своих спален, никогда не опускаясь до грубостей и непристойностей в общественных местах, как это делали англичане. Здесь же правил бал разгул низменных страстей. Подобно избалованным детям, англичане пили слишком много, тискали и открыто домогались друг друга. Дамы целовали мужчин, позволяли издеваться над собой, громко и вульгарно смеялись, отпускали непристойные шуточки, играли в кости и ругались, как извозчики, неистово и бурно резвились, бросая обидные упреки в адрес мужчин.

Рене, у которой столь грубое веселье вызывало неподдельное отвращение, потянулась к бокалу вина с пряностями. Горячая жидкость немного успокоила ее натянутые нервы и ослабила лихорадочное возбуждение.

Рядом с ней на скамью опустилась стайка беззаботных фрейлин королевы, гогочущих, как стадо гусей. Они оживленно обсуждали новую затею, придуманную сэром Уильямом Корнишем, главным советником по придворным развлечениям: до сих пор Англия ничего подобного не знала.

— Переодевание в совершенно итальянском духе! — захлебывалась от восторга леди Дакр.

— Облачение из шелка, с козырьками и шапочками из чистого золота, — вторила ей леди Перси.

— Джентльмены будут держать в руках факелы и издавать воинственные крики…

— Мы будем оказывать им сопротивление, а потом победители потребуют от побежденных станцевать…

— Я знаю, что это такое, — негромко пробормотала какая–то матрона. — Гадкая непристойность!

А взор Рене вновь устремился в дальний угол залы, где встретился со взглядом бирюзовых глаз, пристально наблюдавших за ней весь вечер. Личность светловолосого незнакомца по–прежнему оставалась для нее загадкой, но край стола говорил сам за себя. Он был никем.