Читать книгу "На перекрестке больших дорог - Жюльетта Бенцони"

– Вы уезжаете?

– Конечно. Вы не представляете себе, Катрин, какие возможности представляет Восток. Возьмем, например, каирского султана. У него есть золото в огромных количествах, но у него нет или почти нет серебра.

Я знаю старые рудники, когда-то разрабатываемые римлянами и заброшенные теперь. Заброшенные, но не иссякшие. Я мог бы добывать серебро и перевозить его в Каир. Это серебро дало бы мне возможность покупать золото значительно дешевле, чем здесь, в Европе, и получать фантастический доход. Ах! Если бы у меня были сейчас большие капиталы!

Во время рассказа Жака Кера Катрин преследовала одна мысль. Этот человек, обладавший острым умом, смелостью и ловкостью, был способен свернуть горы, чтобы добиться своей цели. Что же до идей, то их у него было великое множество. Она не стала колебаться.

– Мой друг, я могу вам достать эти капиталы.

– Вы?

Откровенное удивление меховщика было очевидным. Еще когда Катрин была в Карлате, она послала письмо его жене Масе, где сообщала о разорении Монсальви. Как и все королевское окружение, Жак знал, что Арно и вся его семья преследуются по королевскому указу. Сопровождение Катрин также не свидетельствовало о ее богатстве.

Молодая женщина любезно улыбнулась, покопалась в своем кошельке.

– Только на этот камень, я думаю, можно снарядить экспедицию, нагрузив целый галеон товарами.

Крики удивления огласили зал гостиницы. На ладони у Катрин бриллиант излучал свет, как маленькое черное солнце. От возбуждения мэтр Амабль выпучил глаза и выронил миску из рук, его служанка охала, сложив ладони рук в красноречивом жесте. Прищуренные глаза Жака смотрели то на камень, то на бесстрастное лицо Катрин.

– Вот он, значит, знаменитый бриллиант великого мастера серебряных дел из Бургундии! – сказал он медленно, растягивая слова. – Какое волшебство! Никогда не видел ничего подобного.

Он протянул руку и осторожно двумя пальцами взял камень, любуясь его игрой. Сноп света зажегся на кончиках его пальцев. Катрин порозовела.

– Берите его, Жак, продайте и используйте, как вы это умеете.

– А вы не хотите оставить у себя такое чудо? Знаете ли, что в этом камне заключено целое королевское состояние?

– Да, я знаю. Но еще я знаю, что это проклятый камень. Везде, где он появляется, он сеет несчастье, и те, в чьих руках камень находится, не знают покоя. Его надо продать, Жак… возможно, тогда несчастья перестанут преследовать меня, – добавила она глухим голосом.

Нервозность ее голоса не ускользнула от меховщика. Его рука мягко легла на слегка подрагивающую руку Катрин.

– В эти сказки я не верю, Катрин. Красота не может быть разрушительной, а этот бриллиант являет собой красоту в чистом виде. Если вы доверите его мне, я использую его для процветания всего королевства. Я пошлю корабли по всем морям, создам конторы, возьму у этой разоренной земли скрытые в ней богатства и верну ей изобилие. Я сделаю вас богатой, не забуду себя и даже короля.

Он опять хотел вернуть его Катрин, но она мягким, но решительным жестом отвела его руку.

– Нет, Жак, оставьте его себе. Он ваш! Надеюсь, что вы лишите его злой силы и заставите служить на общую пользу. Если вам не удастся, и тогда не сожалейте. Я отдаю его вам.

– Я беру его в залог, Катрин, или как заём, если для вас это предпочтительнее. Я верну стократно его стоимость. Вы восстановите Монсальви, и ваш сын будет среди великих мира сего, среди тех, чьи имена непременно связаны с большим состоянием. Но… этот хозяин заставляет нас умирать от голода! Эй, мэтр Амабль, где ужин?

Вырванный из состояния созерцания, хозяин поспешил на кухню за овощным супом. Жак Кер встал и предложил руку Катрин.

– Пойдемте ужинать, моя дорогая компаньонка, и будет благословен всевышний, послав вас мне навстречу. Мы с вами пойдем далеко, не будь я Жак Кер!

Он помог ей устроиться за столом, а потом, убедившись, что мэтр Амабль и его служанка не вернулись, прошептал:

– Вы имели неосторожность открыто демонстрировать камень в этой гостинице. Амабль – добрый человек, но вам неизвестно, что Ла Тремуй рвется к этому черному бриллианту. Его кузен Жиль де Рец рассказал об этом камне, и он мечтает завладеть им. Надо быть более осторожной, моя дорогая, когда вы имеете дело с королевским двором.

– Ну что же, прекрасно! Продайте ему этот камень.

Жак Кер рассмеялся.

– Вы все еще такая наивная? Если камергер узнает, что камень у меня, я не дам много за свою шкуру. Зачем он будет платить, если можно взять за так… или в крайнем случае убить меня?

– Так вот почему кастилец Вилла-Андрадо хочет жениться на мне с благословения Ла Тремуя. Земли Монсальви были бы переданы испанцу, а бриллиант пойдет Ла Тремую как плата за содействие.

– Вы себя недооцениваете, моя дорогая! Кастилец действительно без ума от вас, я думаю. Ему нужны вы, но, конечно, он не откажется и от ваших земель.

– Так или иначе, – вмешался в разговор брат Этьен, – я думаю, что уже завтра бриллиант вместе с вами удалится от госпожи Катрин?

– Закончив свои дела здесь, я поеду в Бокэр. Там находится сильная и богатая еврейская община. Я знаю раввина Исаака Арабанеля, его брат один из руководителей еврейской колонии в Толедо, и его семья очень богата. От него я получу столько золота, сколько стоит этот бриллиант.

Чтобы предупредить о возвращении хозяина, брат Этьен кашлянул и, сложив руки, склонил голову к своей миске и начал читать молитву, которую все внимательно слушали. Потом принялись за ужин: нужно было восстановить силы, растраченные в дороге.

Катрин почувствовала облегчение, как только бриллиант исчез в кошельке Жака Кера. Она была воодушевлена этой прекрасной сделкой, рассчитанной на будущее. Во всяком случае, Мишель когда-нибудь станет богатым благодаря Жаку Керу, и если даже королевское прощенье не будет предоставлено ее семье, он сможет жить свободно и в достатке вне границ Франции. Катрин, однако, хотела большего. Богатство представляло только часть ее плана. Ей нужно было положить конец могуществу королевского камергера и добиться амнистии для себя и Арно. Имя Монсальви должно вернуть себе весь свой блеск, иначе жизнь не имела большого смысла.

За ужином, любезно поданным мэтром Амаблем, Жак Кер рассказывал о своих планах на будущее. Он не расспрашивал Катрин о ее супруге, целях ее поездки, считая ее молчание выражением сдержанности.

Верная своему решению сохранять в тайне несчастье, случившееся с Арно, Катрин в свое время сообщила Масе о смерти Арно. Ясно, что Жак Кер хотел избежать неловких вопросов, чтобы не бередить рану Катрин. И она была ему признательна за деликатность. Но не раз она встречала взгляд меховщика, в котором читала вопрос, смешанный с замешательством. Он, видимо, искал слова, хотел спросить, что она намеревается делать, как устраивать жизнь, не желая одновременно показаться неделикатным. Потом нашел выход в шутке: