Читать книгу "Десантный вариант - Александр Зубов"

AН-2 то и дело попадал в воздушные ямы. Сидя на откидной металлической скамейке, Саню стало подташнивать — он первый раз в жизни летел в самолете! Третьекурсник — выпускающий — заметил его побелевшее лицо, подошел, задернул штору иллюминатора, через который были видны, как игрушечные, мещерские леса и паутина дорог, наклонился и крикнул почти в ухо: «Соси слюну». Больше он ничем помочь не мог. Сане уже было все равно: прыгать, не прыгать, лишь бы поскорее вылезти из этого проклятого железного ящика, который то ухает вниз, то взлетает вверх. Он не искал острых ощущений и не бесился с жиру. И звезды офицера для него, конечно, неплохо. Но не это главное. Он хотел стать сильным. Сильным духом. Можно стать сильным, как бык, но с душой зайца, вздрагивая от каждого шороха. Только сильный духом — настоящий мужчина, пусть он даже физически слаб. А в идеале все должно быть гармонично: сила духа крепит силу тела. Тогда этому человеку нет преград, а если появятся, то горе тем, кто станет на его пути…

«Ну наконец-то!» — подумал Саня, когда загорелась желтая лампа («Приготовиться!») за кабиной летчиков. Все быстро встали, хлопнули — пристегнули откидные скамейки. Выстроились «в поток», друг за другом, касаясь передним, запасным, и основным, задним, парашютами. «Ну, вот сейчас, сейчас», — только это стучало в головах новичков-парашютистов. Вместе с резким сигналом сирены загорелась зеленая лампа («Пошел!»). Выпускающий третьекурсник хлопнул ладонью по серому куполу на спине у Володьки Меринова, и тот шагнул в овальный прямоугольник двери, В несколько секунд Егоров, Лебедев скользнули в люк — дверь.

Саня кожей услышал хлопок ладони сзади на основном парашюте и нырнул в дверь, со всей силой оттолкнувшись от пола самолета. «Вот и все», — мелькнуло далеко в сознании. Сильный встречный поток воздуха обдал лицо. «Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три», — отсчитал Саня и выдернул кольцо. Что-то дернуло и потащило вверх — это вышел и надулся парашют. Он поднял голову и увидел над собой белый купол и синее-синее небо. В горле пересохло. Хотелось кричать и петь. Вспомнив, чему учили на земле на предпрыжковой подготовке, Саня развернулся на 180°, взяв стропы крест-накрест, и огляделся вокруг. Парашютисты-перворазники выдавали свои эмоции по полной. Кто-то кричал, кто-то пел, а кто-то и матерился на всю катушку. Белые купола парашютов как одуванчики скользили по небу. «Жизнь прекрасна!» — подумал Орлов.

А с земли уже неслось через мегафон: «Прекратить мат в воздухе! Приготовиться к земле!» До земли оставалось метров сто. Она быстро приближалась зеленым ковром.

Орлов сгруппировал ноги вместе, выпрямил их перед собой. Удар о землю, падение набок, и уже затухает купол, который бережно пронес его с высоты 800 метров. Отстегнув и сбросив лямки, Саня скатывает парашют в большой ком. Вынув из кармана «запаски» парашютную брезентовую сумку, бросает в нее скатанный основной купол и, не чувствуя 20 килограммов тяжести, забрасывает ее через плечо.

— Эй, десантник! — слышит он и, оборачиваясь, видит смеющегося Олега Потапова. Тот достает из-за пазухи комбинезона фотоаппарат и подначивает Саню: — Я тебе в воздухе орал-орал, но ты ноль внимания, ну, думаю, оглох от страха. Давай хоть на земле сниму тебя, — взводит фотоаппарат, щелчок, и исторический момент становления парашютиста-десантника зафиксирован, только восторги новоиспеченного воздушного рейнджера остаются за кадром.

Air born RANGER[11]

Одно слово — десантник — должно вызывать

гордость, уважение всех родов войск.

Генерал армии В.Ф. Маргелов

Пот градом катился по спине. Отжимаясь из последних сил (ноги высоко на скамье, руки на асфальте), Орлов считал про себя количество упражнений. Силы оставили его, и он повалился на асфальт, тяжело дыша. Пятьсот раз отжаться за день в любых условиях, в любом месте — так для себя решил Александр. «Тяжело в учении, легко в бою!» — усмехаясь, вспомнил он слова Суворова.

Дымя сигаретой, к нему подошел Серега Заварзин.

— Опять себя мучил? К чему тебе все это, Рейнджер?

— Серый, ну что тебе непонятно? У меня ведь нет папы майора, командира отдельного дивизиона СУ-85[12]ВДВ. И блата нет в штабе ВДВ на Матросской Тишине, 10, и даже блата в штабе дивизии. Мне, в отличие от тебя, не светит писарская работа где-нибудь в тепленьком месте. Согласен?

— Это точно.

— И потом. Мне неохота сидеть и гнить в каком-нибудь полку и ждать очередного звания. Уж лучше прорваться в далекую командировку — хоть в Анголу, хоть во Вьетнам.

Парни вышли из спортгородка. Простые сооружения из металлических труб, сделанные, как говорят в России, «с умом», позволяли при полной загрузке «качаться» нескольким сотням курсантов. В обычный же день после обеда здесь занималась пара сотен любителей.

Заварзин продолжил разговор и поддразнил друга:

— Там ведь стреляют, Саня, и не холостыми.

Но Орлов убежденно ответил:

— У каждого своя судьба. Сейчас выйдешь в город, и какой-нибудь пьяный шоферюга тебя собьет насмерть. А чтобы выжить на войне, кроме простого везения надо быть сильным, выносливым и умным, быть профессионалом своего дела. Ведь надо будет не просто выжить, а выполнить боевую задачу, стараясь сохранить как можно больше жизней своих солдат, для которых там, в тылу врага, я буду командир, отец и даже сам Господь Бог.

— Ты, наверное, прав, Рейнджер, особенно насчет пьяного шоферюги. Надеюсь, что уж такой войны, как Вторая мировая, уже не будет.

— Надейся, надейся. — Орлов улыбнулся, видя лицо задумавшегося друга, который обычно всем видом старался показать, что ему все до лампочки. — Только в большой войне ВДВ особой погоды не сделают. Мы нужны для мелких региональных конфликтов. Там мы можем дел великих натворить…

Рейнджер — так курсанты 8-й роты прозвали Саню Орлова, и, конечно, не зря. Поступив в училище, Орлов со временем понял, что здесь, как и во всей коммунистической державе, все держится на двойной морали. Главное — показатели, а не качества профессионалов. Главное здесь — чистая, вылизанная казарма, сверкающая лаком Ленинская комната с фотографиями умерших и живых партбоссов, внешний вид курсантов, выметенный плац, уборка картофеля и свеклы из-под снега, но не боевая подготовка, которой, особенно на первом курсе, отводили в неделю считаные часы. Не знания курсантов по топографии, минно-подрывному делу, иностранным языкам… Здесь только «попутно» готовили инженеров по эксплуатации бронетанковой техники и автомобилей. Ничего «путного» из «попутного», конечно, не выходило.

Однажды неожиданно приехал сам «дядя Вася», — командующий и создатель ВДВ. Генерал армии Василий Филиппович Маргелов — живая легенда. Рота Орлова занималась в спортзале. Маргелов молча глядел, как первокурсники штурмовали «коня». Кто падал, кто оставался сидеть «верхом», кто не мог даже запрыгнуть на него. Зрелище было потешное, курсанты сами смеялись над собой, но не было смешно генералу, Герою Советского Союза, в годы Великой Отечественной войны командовавшему штрафным батальоном морской пехоты. И, несмотря на то что шло плановое занятие по физо, а на занятиях команда «Смирно!» не подается, кто-то из офицеров дал эту команду. Маргелов вышел в центр спортзала и глухо поздоровался: