Читать книгу "Игрок - Иэн Бэнкс"

— …не сойдет с рук? Да, может быть. Но, видите ли, меня ничуть не тревожит, сойдет мне это с рук или нет. Хуже мне не станет. Я так или иначе попытаюсь добиться своего.

Он замолчал, встряхнулся, освобождаясь от капель, потом образовал вокруг себя сферическое поле и удалил влагу с корпуса, очистив его и защитив от дождя.

— Вы что, не понимаете, что они со мной сделали? Лучше бы мне никогда не появляться на свет, чем против воли вечно слоняться по Культуре, помня о том, что я потерял. Они вырвали мне когти, удалили мне глаза и выпустили меня в рай, созданный для других. Они назвали это состраданием, я называю пыткой. Это паскудство, Гурдже, варварство, дьявольщина. Вспоминаете это старое слово? Вижу — вспоминаете. Так попытайтесь же представить, что я могу чувствовать и что могу сделать… Подумайте об этом, Гурдже. Подумайте о том, что вы можете сделать для меня и что я могу сделать для вас.

Машина снова отплыла от него, под хлещущими струями. Холодные капли разбивались о верхушку невидимого шара, образованного полем, маленькие струйки воды сбегали по прозрачной поверхности сферы, стекали вниз не-иссякающим ручейком и падали в траву.

— Я еще с вами свяжусь. Счастливо, Гурдже.

Автономник метнулся в сторону, стремглав пронесся над травой, потом устремился в небо, образуя серый конус среди дождевых струй. Через несколько секунд Гурдже потерял его из виду.

Он постоял, отряхивая с промокшей одежды песок и травинки, потом повернулся и сквозь дождь и шквальный ветер побрел туда, откуда пришел.

Он оглянулся один раз — посмотреть на дом, в котором вырос, но очередной шквал, налетев из-за невысоких подвижных дюн, не позволил ему увидеть ничего, кроме бесформенного, полуразвалившегося сооружения.

-

— Но что случилось, Гурдже?

— Я не могу вам сказать!

Он подошел к задней стене главной комнаты в доме Хамлиса, повернулся и пошел обратно, остановившись у окна. Перед ним была площадь.

Люди прогуливались или сидели за столами под навесами и арками галерей из бледно-зеленого камня, окаймлявших главную площадь. Били струи фонтанов, с ветки на ветку перелетали птицы, на черепичной крыше сооружения в центре площади (где разместились эстрада и голографический экран) распростерся черный как смоль цайл размером со взрослого человека; одна его нога свешивалась через край крыши. Туловище, хвост и уши цайла подергивались во сне, а кольца, браслеты и серьги поблескивали на солнце. На глазах Гурдже тонкое туловище лениво вытянулось в одном месте, отросток полез за голову, вяло поскреб шею сзади, около воротника с терминалом. Потом черный хобот, словно устав, вернулся назад и несколько секунд раскачивался туда-сюда. От ближайших столиков донесся смех, отдаваясь в теплом воздухе. Из-за холмов вдалеке, словно громадная капля крови в голубом небе, появился дирижабль.

Гурдже снова повернулся к комнате. Что-то в этой площади, во всем селении раздражало и злило его. Йей была права — тут все слишком безопасно, изысканно и привычно. Ничем не отличается от какой-нибудь планеты. Он пошел туда, где рядом с длинным аквариумом парил Хамлис. В поле Хамлиса появился серый оттенок разочарования. Старый автономник раздраженно повел своим корпусом и взял маленький контейнер с рыбьим кормом; крышка аквариума поднялась, Хамлис высыпал в воду несколько зернышек; сверкающая зеркальная рыбка ловко всплыла, ритмически двигая ртом.

— Гурдже, — рассудительно сказал Хамлис, — как я могу вам помочь, если вы не говорите, что случилось?

— Вы мне только скажите: есть ли способ узнать побольше о том, что хотел обсудить со мной Контакт? Могу я снова связаться с ними? Только так, чтобы никто об этом не знал? Или… — Гурдже покачал головой, взялся за виски руками. — Ладно, люди все равно узнают, но это не важно…

Он встал у стены, замер, глядя на теплые блоки песчаника между картинами. Убранство дома было решено в старомодном стиле, швы между блоками песчаника темные, инкрустированные белыми жемчужинами. Он посмотрел на плотные ряды жемчужин и попытался сосредоточиться, понять, о чем он может попросить и что может сделать.

— Сейчас я могу связаться с двумя кораблями, — сказал Хамлис. — С тем, с которым я связывался в первый раз… я могу спросить у них. Может, им известно, что хотел предложить Контакт. — Хамлис наблюдал за тихо поедающей корм серебристой рыбкой. — Если хотите, я сделаю это сейчас же.

— Пожалуйста, прошу вас, — сказал Гурдже и отвернулся от искусственного песчаника и искусственных жемчужин.

Его туфли цокали при ходьбе по узорному плитчатому полу. Снова залитая солнцем площадь. Цайл продолжал спать. Гурдже видел, как шевелятся его челюсти, и задумался — какие неведомые слова произносит это существо во сне.

— Ответ мне дадут через несколько часов, — сказал Хамлис. Аквариум закрылся, автономник поставил коробочку с рыбьим кормом в ящик маленького, изящного стола рядом с аквариумом. — Оба корабля довольно далеко от нас. — Хамлис постучал по аквариуму серебристым полем, и зеркальная рыбка всплыла, желая выяснить, что тут происходит. — Но зачем вам это? — спросил автономник. — Что изменилось? В какую переделку вы попали… могли попасть? Прошу вас, Гурдже, скажите. Я хочу вам помочь.

Машина подплыла поближе к высокому человеку, который стоял, глядя на площадь и не отдавая себе отчета в том, что его сцепленные пальцы нервно шевелятся. Старый автономник еще не видел его в таком отчаянии.

— Да ничего не случилось, — безнадежным голосом сказал Гурдже, покачав головой и не глядя на автономника, — Ничего не изменилось. Никуда я не попал. Просто мне нужно знать.

После столкновения с Маврин-Скелом он отправился прямо в Икрох. Он стоял в главной комнате, где дом за несколько часов до этого, услышав прогноз погоды, затопил печь. Гурдже снял с себя грязную, сырую одежду и бросил в огонь. Он принял горячую ванну и паровую ванну, потел, дышал полной грудью, стараясь почувствовать себя чистым. Вода в бассейне была такой холодной, что наверху образовалась тонкая ледяная корка; он нырнул, подсознательно надеясь, что сердце остановится от такой перемены.

Потом он сидел в главной комнате, глядя на горящие поленья. Он пытался взять себя в руки и, как только почувствовал, что в голове прояснилось, вызвал Узел Чиарка.

— Гурдже. Снова Макил Стра-бей к вашим услугам. Что опять за фокусы? Неужели еще один визит из Контакта?

— Нет, но у меня такое ощущение, что они во время посещения что-то оставили здесь, чтобы следить за мной.

— Вы хотите сказать — жучка, микросистему или что-то другое?

— Да. — Гурдже откинулся к спинке широкого дивана На нем был простой халат, а кожа после ванны всеми порами излучала чистоту. От дружеского, понимающего голоса Узла настроение немного улучшилось — все наладится, он что-нибудь придумает. Возможно, это буря в стакане воды. Маврин-Скел — всего лишь сбрендившая, сумасшедшая машина, одержимая манией собственной силы и величия. Она все равно ничего не сможет доказать, и, если сделает ничем не подкрепленные заявления, ей никто не поверит.