Читать книгу "Проникновение - Ава МакКарти"

Он схватил ее ладони. Гарри бросило в жар, в груди у нее что-то судорожно трепыхнулось.

— Подумай о хакерстве как о мировоззрении, — сказал он. — Мы не просто взламываем компьютеры — мы взламываем свою жизнь. — Он крепко держал ее руки, время от времени сжимая их, чтобы подчеркнуть значимость своих слов, и прямо-таки обжигая Гарри своим взглядом. — Никогда не позволяй себе ограничиваться тем, что тебе говорят другие. Никогда не принимай чужую точку зрения безоговорочно.

Гарри слушала его, словно завороженная. Ограничиваться. Слово, которое точно описывало ее самоощущение — изо дня в день, каждую минуту. Забитая вечно недовольной матерью, затюканная в школе, где она никак не желала подстраиваться под общий стандарт… По какому-то наитию Гарри поняла: Диллон рассказывает ей о том, как справиться с житейскими трудностями.

Вдруг, без всякого предупреждения Диллон выпустил ее ладони и выпрямился в кресле, будто устыдившись собственного напора.

— Конец лекции. Спасибо за то, что поговорила со мной. — Пружинисто встав на ноги, он направился к двери. — Провожать не надо.

Гарри поднялась с кровати — от неожиданной перемены голова у нее шла кругом.

— Но постойте… — промямлила она. — А что теперь будет?

Диллон пожал плечами.

— Да ничего. Придется рассказать твоим родителям обо всем, чем ты тут занимаешься, хотя, конечно, никто не станет преследовать по закону тринадцатилетнюю девчонку. Но знай: выкинешь такое еще раз — будешь иметь серьезные проблемы.

Взявшись за ручку двери, Диллон остановился и оглянулся на Гарри через плечо. В его глазах все еще теплился отблеск лихорадочного огонька.

— Когда-нибудь у меня будет собственная компания — с лучшими инженерами со всей страны. — Его губы дрогнули, и он, подмигнув ей, почти весело сказал: — Постарайся не попасть в тюрьму, и я, возможно, возьму тебя на работу.

Глава двенадцатая

Камерон стоял у ворот из кованого железа. Прошел почти час; девчонка по-прежнему торчала там, в доме. Камерон прижался к решетке. Ему отчаянно хотелось завершить начатое.

Он стиснул кулаки, не заметив, что ногти впились в кожу. Надо же так облажаться на вокзале. Она была совсем легкая — как ребенок. Но едва он успел толкнуть ее, впереди сгрудились в кучу сезонники и загородили ему весь обзор. Он слышал вой гудков, видел, как поезда с грохотом проносились мимо, — и все-таки толчея лишила его удовольствия насладиться страхом в глазах своей жертвы.

Без этого дело нельзя было считать завершенным.

Он поглядел сквозь ворота. Из-за всех этих гребаных прожекторов подъездная дорожка была похожа на взлетно-посадочную полосу. Впереди угадывались контуры здания, два освещенных окна сияли во мраке. Прижавшись лицом к холодному металлу, Камерон представил, как девчонка сидит в одной из тех комнат. В паху у него потеплело.

Но трогать ее не велено. Не сейчас.

Он потряс решетку, проверяя ее на прочность. Решетка высотой минимум футов двенадцать была с обеих сторон приварена к бетонной стене, уходившей в темноту и сливавшейся с дорогой. Наверху вращалась укрепленная на шесте камера наблюдения, сканировавшая пространство от подъездного пути до ворот и обратно. Камерон присел, чтобы выйти из радиуса ее обзора. Все эти дома — на одно лицо. Тюремные стены, датчики на заборах, инфракрасные камеры. Максимум внешней защиты. Черта с два. Всегда можно залезть внутрь.

Он побрел вдоль стены, касаясь рукой плюща, вросшего в кирпичную кладку. До него доносился сырой древесный запах леса, обступившего дом со всех сторон. В траве зашуршало — мелкий зверек испуганно бросился прочь. Камерон дошел до боковых ворот и снова посмотрел на L-образное здание. Как зрелищно оно будет смотреться в клубах огня!

Но ему было сказано: никаких пожаров. До поры до времени.

Мало кто чувствовал огонь так, как чувствовал его Камерон. Большинство людей боится огня. Но Камерон провел немало времени, подбираясь к самому пламени, причем так близко, что почти мог дотронуться до его дрожащих переливов и тонких язычков.

Он двинулся дальше, не отступая от стены и продолжая поглаживать листья плюща. Загнать свою жертву в огненную ловушку куда приятнее, чем толкнуть ее под грузовик. Можно было оставаться в тени и наблюдать последствия того, что ты совершил. Не так, как с дорожной аварией, когда все заканчивается на протяжении одного крика. С пожаром все по-другому: эйфория нарастает постепенно, увенчиваясь состоянием, похожим на транс, — только оно утоляло жажду Камерона, его желание смотреть на сгорающие в огне вещи.

Он слышал, что многие серийные убийцы в юности были поджигателями. Например, сын Сэма. Устроил несколько тысяч пожаров. Камерон усмехнулся. Сам он был из другой лиги, но кто знает — быть может, в один прекрасный день…

Он подергал засов на боковых воротах. Засов был задвинут, но стальные прутья показались хрупкими на ощупь; краска с них лущилась прямо в руках. Камерон пригляделся внимательнее. Ржавые ворота были старее, чем остальные, и сварены не так надежно. Дыхание Камерона участилось.

Может, ему и не велели пока ее трогать, но подобраться к ней поближе никогда не повредит.

Глава тринадцатая

Гардероб оказался целой отдельной комнатой — больше, чем ее спальня.

Склонившись над рейкой, тянувшейся через всю стену, Гарри одну за другой перебирала вешалки с одеждой. Платья были всевозможных размеров, но с одними и теми же дизайнерскими ярлыками, все — в роскошном вечернем стиле. Гарри вздохнула. На фоне ее синяков и разбитых туфель все это явно не будет смотреться.

Она обернулась в надежде порыться на полках с противоположной стороны и нашла там пару мужских джинсов, широкий ремень и несколько девственно-белых рубашек, все еще завернутых в целлофан. Через несколько минут Гарри была полностью экипирована; рубашку она заправила внутрь, джинсы, оказавшиеся чуть больше по размеру, чем нужно, затянула ремнем. Затем она спустилась на первый этаж, по пути размышляя о том, что за женщины оставили здесь свою одежду.

Гарри отыскала комнату в задней части дома, где они расстались с Диллоном, толкнула дверь и вошла. Диллона не было.

Осмотревшись по сторонам, она решила, что Диллон проводит большую часть жизни именно здесь. Комната представляла собой гибрид офиса и холостяцкого логова. Пахло кожей и поджаренным сыром. Перед телевизором стояло огромное кресло, снабженное подставкой для ног и держателем для банки с пивом. Гарри с трудом представляла себе Диллона с банкой пива в руке, пялящимся в телевизор.

Одну из стен украшала огромная, футов пять на четыре, фотография. Это был недавний снимок Диллона, сделанный с высоты птичьего полета. Диллон сидел, скрестив ноги, на пустынном пляже; повсюду вокруг него на песке были прочерчены линии и спирали. Вышло нечто вроде кельтского орнамента, занявшего добрую половину пляжа.