Читать книгу "Милый ангел - Колин Маккалоу"

Сегодня на работе произошел необычный случай. В «травме» днем был аврал: на аэродроме Маскот разбился двадцатиместный самолет, половину пострадавших увезли в Сент-Джордж, половину доставили нам — и живых, и мертвых. Ненавижу ожоги. И не я одна. Шесть пассажиров и два пилота отправились из «травмы» прямо в морг, но когда я уходила, двое были еще живы. О, эта вонь! Будто ростбиф подгорел. Ее ничем не перебьешь, поэтому другие наши пациенты нервничали, пугались, да и сестрам было страшно, что с ними случается редко. К тому же сестер у нас, как всегда, не хватает.

Крис вызвала к себе сестра Агата, младшая лаборантка наводила порядок в темной комнате, я чинила прохудившиеся мешки с песком — словом, выдалась спокойная минутка. И вдруг в лабораторию вошел мистер Дункан Форсайт! Я сидела за нашим единственным столом в приемной, орудовала иголкой и голову подняла не сразу. А когда подняла, от удивления разинула рот. Как он улыбался мне! И правда, видный мужчина. Я изобразила вежливую улыбку и встала, заложив руки за спину, как полагается дисциплинированной подчиненной при виде божества. Голова опущена, живот втянут, пятки вместе, носки врозь. За пару лет работы в больнице эта поза стала для меня привычной.

Оказалось, ему нужен только телефон — в травматологическом отделении все телефоны заняты из-за аварии, как он сам объяснил. Я указала на наш телефон и подождала, пока он велел телефонистке с больничного коммутатора обзвонить его подчиненных и сообщить, что он ждет их на четвертом этаже Чичестер-Хауса. Он положил трубку, я уже думала, что он сейчас уйдет, но ошиблась. Он присел на край моего стола, покачивая ногой и разглядывая меня. Потом спросил, как меня зовут, выслушал ответ и повторил мое имя.

— Харриет Перселл… Приятное, старомодное звучание.

— Да, сэр, — отчеканила я, сидя прямая как палка.

Его зеленые глаза были загадочными. В любовных романах часто встречаются герои с изумрудными глазами, а эти были болотно-зеленые, переливчатые. У меня черные глаза, зрачок почти сливается с радужкой, потому мне и понравились глаза мистера Дункана Форсайта, необычные, но чем-то напоминающие мои. А он все сидел, смотрел на меня, тихо улыбался, и только когда я начала краснеть, соскользнул со стола и прошествовал к двери с отсутствующим видом, с каким ходят по больнице все врачи. Как будто их передвигает с места на место незримая сила, действующая извне.

— До свидания, Харриет, — сказал он и вышел.

Уф! Наверное, ростом он под метр девяносто, мне пришлось задирать голову. Какой он все-таки красавец! Но миссис Дельвеккио-Шварц зря надеется, ее картам я ни за что не поверю!

После работы состоялся мой первый урок кулинарии. Когда я постучалась к Клаусу в девятом часу, у него уже были наготове все ингредиенты. Поджидая меня, он играл на скрипке, как настоящий виртуоз, выбрав какую-то классическую пьесу, полную томления. В классической музыке я не разбираюсь, но, послушав игру Клауса, решила купить любую пластинку, какую он только посоветует. Билли Вон ему не соперник.

Мы приготовили бефстроганов и шпетцле (я спросила у Клауса, как это пишется, и правильно сделала: в моем оксфордском словаре такого слова нет), и я окончательно уверовала, что вознеслась на небеса. Клаус показал мне, как нарезать наполовину размороженное говяжье филе тоненькими полосками, как крошить грибы и лук, прочел лекцию о способах заточки ножей. А шпетцле по составу ничем не отличаются от бабулиных клецек, только тесто Клаус пропустил через дуршлаг в кипящую подсоленную воду, разрезая колбаски из теста на короткие толстые рожки.

— Быстро обжарь мясо, переложи в другую посуду. Подрумянь лук, положи туда же. Грибы жарь, пока они не станут мягкими, потом переложи их к мясу. Держи сковороду на огне, пока подливка не потемнеет, а потом добавь капельку бренди.

От бренди (Клаус признает только настоящий выдержанный, а не трехзвездочный) соус зашипел и забурлил.

— Перед тем как положить сметану, добавь в сковороду немного сливок, Харриет. Иначе соус свернется, если попытаешься нагреть его до кипения. Я предпочитаю обжигающе горячую еду, потому всегда добавляю сначала сливки, чтобы сметана не свернулась. Потом положи сметану небольшими порциями, возьми французскую сбивалку и тщательно перемешай соус, а не то в нем останутся комки. И наконец, полей соусом мясо с грибами, перемешай и — вуаля! Бефстроганов готов.

Приготовление этого блюда заняло меньше часа, вкуснее его я ничего не пробовала.

— Только не вздумай класть в него томатную пасту или пикули, — предупредил Клаус с таким видом, будто удерживал меня от кощунства или преступления. — Мой способ приготовления бефстроганова — единственный верный, классический. — Задумавшись на минуту, он продолжал: — Вот только добавлять бренди я сам придумал, но это простительно. Вкусовые сочетания должны быть простыми; следи, чтобы вкус соуса не забивал вкус главных ингредиентов. Зачем впустую переводить говяжье филе, грибы и лук?

Урок закончился. Мы решили, что через неделю приготовим курятину со сладкой паприкой по-венгерски. Потом немного поспорили о том, кто будет оплачивать ингредиенты: Клаус считал, что это его обязанность, но я ему не позволила. В конце концов мы договорились делить расходы пополам.

В следующую субботу обязательно поищу в магазинах хорошие ножи, брусок для заточки и сбивалку. Жду не дождусь, когда наконец-то смогу научить маму делать соус без комочков! Надо всего лишь перемешать его французской сбивалкой.

Пятница

11 марта 1960 года

Не верю я этим картам и ни за что не поверю!

Сегодня у нас был день черепно-мозговых травм. Не знаю, почему так бывает, — просто случается, и все. Пациенты приходят разные, а травмы у всех одинаковые. Нынче у нас на повестке дня головы, головы, и ничего, кроме голов.

Крис еще не успела уйти, когда наш носильщик Деметриос из новых эмигрантов вкатил в лабораторию очередного, неизвестно какого по счету больного с травмой головы. Деметриос — грек и организатор переводческой службы, без которой мы бы не справились с наплывом эмигрантов со всех концов света. Мне нравятся вновь прибывшие, по-моему, они стране только на пользу: по крайней мере в ней будет больше людей, которые любят не картошку с мясом, а бефстроганов. Но мои родные терпеть их не могут, как и мисс Кристина Гамильтон. И напрасно, потому что Деметриосу она нравится. Он одинокий, рослый и довольно симпатичный, хотя и видно, что чужак; мне он говорил, что служит на побегушках в больнице только временно. По вечерам он ходит в колледж, изучает автомеханику и мечтает когда-нибудь открыть свою мастерскую и гараж. Как все новые эмигранты, он трудится не покладая рук и бережет каждый грош. Наверное, поэтому все коренные австралийцы презирают вновь приехавших. Эмигранты считают работу не правом, а привилегией. Они просто счастливы жить там, где желудок у них всегда полон, а в банке отложено кое-что на черный день.

Бросив в сторону Крис томный взгляд и получив в ответ взгляд негодующий, Деметриос ретировался и оставил нас с пациентом. Означенный пациент был пьян в стельку, вонял пивом, не желал лежать спокойно и помогать нам. А когда я наклонилась над ним, чтобы поправить мешки с песком по обе стороны от шеи, пивная блевотина хлынула из него фонтаном и окатила меня чуть ли не с головы до ног. Фу, гадость! Пока Крис бранилась, а наша подчиненная подтирала пол, я бросилась в уборную для персонала «травмы» и с омерзением стащила с себя форму, туфли, чулки с пояском, лифчик, трусики — в общем, разделась полностью. В шкафчике у меня хранилась запасная форма, но ни белья, ни обуви с собой не было. Пришлось стирать в раковине, выжимать и снова надевать и белье, и даже чулки: появляться на рабочем месте с голыми ногами у нас строго запрещено. Мои любимые старенькие туфли безнадежно испорчены — трагедия. Три года они ласкали мне ступни, а теперь придется покупать новую пару и разнашивать ее: кому случалось весь день проводить на ногах, тот поймет, как это тяжело. Туфли не выжмешь, поэтому я надела их мокрыми и проковыляла в лабораторию, оставляя за собой цепочку мокрых следов. И столкнулась с сестрой-хозяйкой, которой приспичило нанести нам визит.