Читать книгу "Одна ночь без сна, или Пожар в крови - Алена Винтер"

– Один человек желает его купить, – Полина повела ноздрями, уловив резкий запах мяты. – Я лишь посредник.

– Любопытно. Неделю назад к Астрид приходил еще один желающий купить колье, но с ним она не стала говорить.

– Еврей? – Полина немедленно поняла причину отказа в беседе.

– Не знаю как, но Астрид кожей чувствует в человеке наличие хотя бы капли еврейской крови. И этот человек немедленно превращается в объект ненависти.

– Но почему?

– Наверное, на то есть причины, – уклончиво ответила Тоня. – Мне она о них не рассказывала.

– А тот человек, вы видели его? Кто он такой?

– Не видела. Я в это время была в университете, – Тоня замолчала на мгновение, словно собиралась с мыслями. – Я не знаю, что вы хотите от меня, поэтому скажу прямо, чтобы не обманывать ваши ожидания. Я не стану помогать. Ни вам, ни кому-либо еще. Мне неизвестно, находится ли колье у Астрид, или оно продано уже много лет назад, это не имеет значения…

– Послушайте, – перебила Полина и тут же извинилась: – Простите. Я вас понимаю…

– Нет, не понимаете. Астрид слишком многое сделала для меня, чтобы я повела себя неблагодарно и предала ее. Поэтому я заранее отклоняю ваше предложение, каким бы оно ни было.

Полина утвердительно кивнула и поднялась, всем видом демонстрируя, что больше не станет тревожить девушку.

– Если вдруг что-то произойдет, – сказала она, нагнулась и положила визитку на стол, – позвоните.

– Что произойдет?

– Не знаю, – пожала плечами Полина. – Может, баронесса все-таки решит продать колье. Всякое случается. Хочу быть первой в списке покупателей.

– Хорошо, – согласилась Тоня и улыбнулась. – Вы, кстати, ей понравились.

– Или мой спутник? – Глаза Полины лукаво блеснули.

Сев в машину Конрада, Полина сжала губы и пристально вгляделась в пространство перед собой.

– Завтра вылетаю в Москву. Тухлая история. Колье мы не получим.

– Еще встретимся?

– Не хотелось бы.

– Зря, – рассмеялся Конрад и, потянувшись к Полине, поцеловал ее в щеку. – Проводить с тобой время – сплошное удовольствие.

– Давай напьемся, – вдруг предложила Полина. – Только без последствий.

– Без секса или похмелья?

* * *

Астрид выдохнула густую струю дыма перед собой, поднесла визитку Полины Матуа к глазам и прищурилась.

– Подать очки? – спросила Тоня.

– Нет, – баронесса бросила карточку на пол. – Вот стервятники! Так и норовят заклевать. Чертова «Слеза»!

– Так колье у тебя? – Тоня прилегла на диван и внимательно посмотрела на свою хозяйку.

– А ты как думаешь? – Астрид сбросила пепел с сигареты и потянулась за стаканом виски.

– Думаю, у тебя. Почему ты раньше не рассказывала о нем?

– Это неинтересная история, – вздохнула баронесса. – Печальная, как и вся моя жизнь.

– Нашла время жалеть о потерях, – Тоня ловко увернулась от полетевшей в нее подушки. – А сил в тебе еще достаточно! – присвистнула она. – Расскажи.

– О колье или себе?

– О колье. О тебе я и без того все знаю.

– И что же тебе обо мне известно?

Тоня оперлась о мягкую ручку дивана и начала медленно говорить:

– Ты – алкоголик.

– Вот еще! – рассмеялась баронесса.

– Грубиянка, – продолжила Тоня. – Но я тебя обожаю. А еще я знаю, что ты любишь шоколад. Храпишь, когда спишь в этом кресле. Что терпеть не можешь осень, особенно октябрь, который скоро должен наступить. Весь месяц ты будешь страшной занудой, станешь грустить, иногда плакать. Знаю, что в конце мая ты всегда ходишь в церковь, хотя в бога не веришь. Что ты любишь жасмин и терпеть не можешь розы. И что в своей комнате ты прячешь фото двух мужчин и маленькой девочки, похожей на меня.

– Лазила в моей тумбочке?

– Да, – не смущаясь, ответила Тоня. – Кто она? Ты о ней никогда и словом не обмолвилась, а я боялась спросить.

– Моя малышка Ава, – голос баронессы дрогнул. – Она умерла, едва ей исполнился год. Но ты права, вы очень похожи.

– Поэтому ты так привязалась ко мне?

– Не только. Ты интересная, чистоплотная и хорошо готовишь.

– И, главное, я не еврейка, – подсказала Тоня. – За что ты их так не любишь?

– Я родилась в Вене и была единственным ребенком в семье. Мы жили в большом, красивом доме и были очень счастливы. О, это было восхитительное время, много смеха, подарков, любви… Налей мне еще, – баронесса протянула пустой стакан, и Тоня плеснула большую порцию виски, понимая, что Астрид необходима поддержка в лице алкоголя. – Все изменилось, когда началась война. Отец не мог уехать из Вены, а мама отказалась покидать город без него. Папа был юристом, а в годы войны работал на нацистов, но он отличался жалостью к людям, особенно к евреям. Одну еврейскую пару мы прятали у себя в доме.

Баронесса надолго замолчала, потом с необъяснимой жалостью в глазах посмотрела на притихшую Тоню и продолжила:

– В сорок третьем маму расстреляли. Немцы узнали, что родители помогают евреям. Видимо, отца кто-то сдал из своих. Мне было пятнадцать. Я стояла на лестнице и смотрела, как маму и ту семейную пару подвели к стене, а после раздалась автоматная очередь. Нас с отцом пощадили. Я потом часто подходила к этой стене, где моя мама лежала мертвой, и трогала ямочки, в которых застряли пули, отобравшие у нее жизнь. Если бы не они, Йохан и Рут… черт, до сих пор помню их имена… мама была бы жива. Поэтому я терпеть не могу евреев. По их вине я лишилась любви самого дорогого мне человека.

Тоня опустила голову, расстроенная рассказом.

– А дальше?

– В сорок шестом умер отец, и я осталась одна. Дальние родственники забрали меня к себе, но у них я жила недолго, – Астрид закурила, голос ее снова стал спокойным. – Уже на следующий год я вышла замуж за Альберта. Старый барон так влюбился в меня, что не обратил внимания на разницу в возрасте.

– Сколько?

– Он был старше меня на тридцать один год, – почти выплюнула баронесса. – Мне было лишь девятнадцать, когда я шла к алтарю.

– Зачем? Или ты любила его?

– Любила? – колко рассмеялась баронесса. – Я хотела есть. Хотела, черт возьми, жить! Альберт был богат, и он предложил мне то, в чем я остро нуждалась, – покровительство и безбедную жизнь. Поэтому я не посмела отклонить его предложение. У меня не хватило смелости.

– Ты была несчастлива в браке? Мне жаль.

– И мне, – баронесса поднялась с дивана и присела рядом с девушкой, обняв ее за плечи. – На второй год брака я родила Аву. Но радость материнства была недолгой. Малышка умерла. Я тоже хотела уйти следом за ней. Решила застрелиться.