Читать книгу "Знак Ганнибала - Михаил Палев"

– Погоди, но выборы уже прошли, – удивился я. – Как это так?

– В моем округе выборы признали недействительными, – пояснил Борис. – Предстоит повторное голосование, так что, сам понимаешь…… Мне важно, чтобы контора дело сделала и бабки на счет перевела, понял? Без обид, ладно?

– Я понял, понял, – промямлил я.

Поклонник, мля! Элис тоже хорош: «скидку сделает, он твой поклонник!». А продажа дома, оказывается, через Элиса идет. Ладно, вечером я с ним поговорю.

– А как насчет сериала? – сделал я последний заход.

– Какой там сериал! – отмахнулся Борис. – Нет, ну, была у меня мыслишка.… Но ведь повторное голосование на носу! Расходы просто безумные! Так что потом, потом……

Вот так, серпом по этим самым…… Что же мне так не везет?! Нажраться, что ли, с горя? Впрочем, есть еще кое-что: семейная реликвия.

– А передвижниками ты интересуешься? – как бы между делом осведомился я.

– А у тебя есть что предложить? – в ответ поинтересовался Борис.

– Пейзаж Клодта, семейная реликвия, – небрежно ответил я. – Подарен моей прабабушке лично художником Клодтом.

– А какой именно это Клодт? – огорошил меня Борис неожиданным вопросом.

Вот так дела! Это что же получается? Художников Клодтов было двое?

– Художников Клодтов было трое, – добил меня Борис. – Михаил Петрович, Михаил Константинович и Николай Александрович. О ком идет речь?

Хороший вопрос! Пейзаж Клодта был таким же неотъемлемым атрибутом моего детства, как купленный на рынке коврик с крыловским «Квартетом» и плюшевый мишка из «Детского мира». Они были ВЕЧНЫ! А разве у вечности может быть биография?

К счастью, я вовремя вспомнил, что захватил с собой фотографию картины, и немедленно продемонстрировал ее Борису.

– Пейзаж…… Если это действительно Клодт, то именно Михаил Константинович, – немедленно определил Борис.

– Ну и как, на дом хватит? – поинтересовался я.

– Кому и конура дом! – ухмыльнулся Борис.

– Сколько все-таки может стоить эта картина? – не отставал я от него.

– Ох, Славон! – вздохнул Борис. – Речь идет о произведении искусства, понимаешь? Разве вдохновение, талант и творческий поиск могут иметь какую-то конкретную цену в денежном выражении?

Я с изумлением воззрился на него: как-то непривычно было слышать эти восторженные искусствоведческие штампы из уст «нового русского». Впрочем, Борис развил тезис во вполне деловом ключе:

– Я не припоминаю, чтобы картины Клодта выставлялись на международных аукционах. Но вроде бы в прошлом году на «Гелеосе» была картина Клодта «На пашне». Классическое произведение, между прочим, о нем упомянуто в официальной биографии художника. И никто не дал стартовой цены в скромные 28 тысяч гринов. Прикинь?!

– Но как же так?! – поразился я. – Я полагал, что известные русские художники пользуются спросом, и уж тысяч за сто долларов их полотна уходить должны.

– Разумеется, интерес к русским художникам растет, – согласился Борис. – Я уверен, что года через три-четыре, если это полотно появится на престижном аукционе, эстимейт не будет лежать ниже ста тысяч. Ну а пока вряд ли имеет смысл выставлять эстимейт выше двадцати пяти тысяч. Так что торопиться тебе не стоит: русские мастера – это хорошее вложение. Если спрос сохранит свой рост, то цена твоей картины за несколько лет вырастет в десять раз против прежней.

– А ты не хочешь вложить деньги в это полотно? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Почему нет? – согласился Борис. – Тонн двадцать гринов я тебе за нее дам, с учетом расходов на экспертизу, разумеется.

Двадцать тысяч долларов?! Да мне нужно не меньше сотни, чтобы, продав две квартиры (свою и доставшуюся мне от дяди), купить себе более или менее приличный дом недалеко от Москвы!

– Нет, не пойдет, – отказался я. – Мне дом нужен.

– Недвижимость сейчас тоже необычайно выгодна для вложений, – одобрил Борис. – Только зачем тебе дом? Лучше квартиру в Москве купи и сдавай: реальные бабки от жильцов будешь получать как процент, пока не решишь зафиксировать прибыль.

– Мне дом нужен, чтобы жить, – вздохнул я. – Внуки скоро уж пойдут, так я хотел, чтобы они на природе росли, в царстве экологии, так сказать…

– Тогда копи бабки, – посоветовал Борис, поднимаясь с кресла.

Лера начала разносить горячее. Появились Зябликов с Витюшей. Зябликов вроде чуть угомонился, но явно не протрезвел: он с трудом уселся на стул, едва не упав, и при этом попытался ущипнуть Леру за попку.

Мы выпили под горячее. Речей не помню: я был занят поглощением великолепного шашлыка из свежего барашка. Элис превосходно готовил шашлык, и мы дружно воздали должное его способностям. Зябликов продолжал пить по своей личной ускоренной программе. Вскоре он впал в полусонное состояние, и я вздохнул с облегчением: терпеть не могу пьяных скандалов.

– Витюша, спой что-нибудь, – попросила Ирка, – я люблю, когда ты поешь. Элис, что Витюше спеть?

Элис лукаво посмотрел на нее и обратился к Витюше:

– Ну-ка, уважь меня! Мою любимую, из «Металлики»!

Ирка недовольно поморщилась, но Витюша с готовностью взял гитару, и тут же послышались знакомые аккорды «Enter Sandman». Я тоже обожал эту песню, и мы с Элисом энергично подхватили ее бодро-инфернальный припев:

Exit: light

Enter: night

Take my hand

We’re off to never, never land!

Вскоре Элис сжалился над женой и сказал:

– Давай, теперь спой для моей супруги.

– Ой, Витюш! – оживилась Ирка. – Что-нибудь из того, что мы в молодости пели, у костра. Помнишь?

Покладистый Витюша тут же затянул что-то ностальгическое из репертуара каэспэшников, типа, «звенит бакштаг, как последняя струна», и далее в том же духе. Ирка всегда тащилась от подобной ерунды. Она совершенно искренне расчувствовалась и даже опустила голову на плечо Элису. Идиллия! Но тут внезапно пробудившийся Зябликов тоже расчувствовался. Он закивал головой и пробормотал растроганно:

– Вот мы,… все мы,… деловые люди.… А ведь можем…, ведь было же… … была молодость, эх!

Наконец спевка закончилась. Ирка сообщила, что пора переходить к десерту. Элис взмолился:

– Дорогая! Ну дай же нам хоть немного прийти в себя! Мы малость разомнемся, а уж потом перейдем к твоему десерту. Ладненько?

– Знаю я вас, – недовольно сказала Ирка. – Ладно уж, Лера вам лимончик нарежет и фруктов принесет. Только смотри, чтобы все было нормально!

И она многозначительно посмотрела в сторону осоловевшего Зябликова.

– Не сомневайся, – заверил ее Элис. – Ишь как его развезло…. Витюша, проводи Кешу до постельки, лады?