Читать книгу "Trust: Опека - Чарльз Эппинг"

— Как бы там ни было, бьюсь об заклад, он просто с тобой играет. Иногда мужчины это любят. Чтобы еще больше подогреть интерес к себе.

— И откуда это такая осведомленность в гетеросексуальных отношениях?

Нэн засмеялась.

— Брось, я выросла с тремя братьями, помнишь?

Она завела Алекс в трамвай с надписью «Лейдзеплейн».

Алекс крепко ухватилась за поручень, когда трамвай тронулся. Она до сих пор видела Нэн и ее семью, позирующих для обязательных фотографий в выпускном альбоме Йельского университета: ее высоких, красивых, крепких братьев, сияющих родителей, гордо обнимающих Нэн и беременную Сьюзан. Они все уговорили Алекс провести ночь удовольствий в Нью-Йорке, а потом посадили ее в самолет до Сиэтла, чтобы она могла повидаться с матерью.

— Слушай, что я тебе говорю. — Нэн повысила голос, когда трамвай летел по булыжной мостовой, идущей вдоль узкого канала. — Ни один мужик в здравом уме не скажет тебе «нет». Ты прекрасно выглядишь, цветешь как роза. Согласна, сиськи маловаты, но тем не менее у тебя самая сексуальная фигурка в округе. — Она широко улыбнулась. — Тебе будет несложно найти здесь приятеля. Например, такого. — Нэн указала на красавчика блондина, который ехал на велосипеде по ходу движения трамвая, усиленно крутя педали старого ржавого велосипеда. Будто по команде, он поднял взгляд на Алекс и улыбнулся. — А что я тебе говорила!

Нэн громко рассмеялась.

Неожиданно трамвай, взвизгнув, остановился. Нэн подхватила сумку Алекс и вышла. Алекс не успела и слова сказать.

— Шевелись, посмотрим, найдем ли Сьюзан.

Они нырнули в толпу народа. Справа мужчина жонглировал горящими факелами. Дым от них плыл над площадью, смешиваясь с запахом пива и жареных вафель. На фронтоне одного из зданий было написано «Хирш и Ко». Старомодная аббревиатура напомнила Алекс о коде.

— Эй, посмотри. — Нэн показала на бородатого мужчину, сидящего на мостовой скрестив ноги. Он дул в длинную деревянную трубу, издавая таинственные глухие звуки. — Это диджериду. Круто, правда?

Она повела Алекс к переполненной террасе, освещенной ярко-красной мигающей неоновой подсветкой — «Палладиум — Палладиум — Палладиум». В толпе, справа от себя, Алекс заметила человека, с которым летела в самолете, он разговаривал с какими-то мужчинами.

— Слушай, я его знаю. Это тот парень, о котором я тебе говорила. Из самолета.

— Смотри! Вон она! — Нэн указала на Сьюзан, которая сидела за одним из столиков в первом ряду. — Пошли.

Она повела Алекс вверх по ступенькам.

— Разве она не красавица?

— Ух ты! — Сьюзан всегда была хорошенькой, но сейчас она выглядела сногсшибательно: спокойная, довольная, умиротворенная. На ней было блестящее голубое платье, на губах — ярко-красная помада. Ее волосы, туго стянутые в пучок на затылке, еще более подчеркивали утонченность лица.

— Ну и? — спросила Нэн. — Мне повезло или как?

— Может, мне стать лесбиянкой и родить ребенка?

Нэн от души рассмеялась.

— Не думала, что ты зайдешь так далеко, милочка. — Она тянула Алекс сквозь толпу. — Но сегодня вечером мы можем напиться и обсудить это.

Алекс оглянулась, ища глазами своего попутчика, но он исчез в толпе.

Глава 8

Амстердам

Суббота, утро

Оглушительный крик эхом разнесся по квартире. Воздух наполнился запахом мокрых пеленок. Алекс накрыла подушкой раскалывающуюся от боли голову и постаралась снова заснуть.

Внезапно она ясно вспомнила свой сон. Она лежала с кем-то в кровати. С Эриком? Это был высокий мужчина с гладкой мускулистой спиной. Он лежал к ней спиной, и каждый раз, когда она пыталась к нему приблизиться, отдалялся. Ей хотелось прижаться к нему, снова ощутить его тело, но он все время отодвигался. В следующее мгновение он уже стоял в углу комнаты, спиной к Алекс, и с кем-то целовался. Руки другой девушки ласково гладили его по спине. Алекс не видела, кто это.

— Извини за весь этот шум. — В гостиную вошла Нэн и села на постель к Алекс. — Ну, ты как? В порядке?

— Да как сказать.

Нэн сняла подушку с головы Алекс.

— Наверное, у него болит животик. — В одной руке она держала бутылочку, в другой — мокрую пеленку. — Попытаемся еще раз его покормить, а потом уложить спать. Сегодня мне на работу, но к вечеру я вернусь.

Нэн встала.

— Эй, почему бы тебе не пойти со мной? Я работаю тут недалеко. В Гарлеме, пара остановок на метро.

— Спасибо, но именно на работу мне сейчас почему-то хочется меньше всего. — Алекс выглянула в окно. — Думаю, я пойду прогуляться.

— Конечно, иди. Если хочешь, зайди в музей Анны Франк, он тут недалеко, рядом с Вестеркерком,[19]сразу за углом. Или ты хочешь попасть в музей Ван Гога? Он великолепен. — Нэн дала Алекс связку ключей. — Не опоздай на ужин, хорошо, дорогая?

— Договорились.

Выпив залпом кофе с булочкой в кафе напротив, Алекс отправилась на прогулку вдоль канала, пока не увидела очередь прямо перед фасадом Вестеркерка. Звон церковных колоколов оповестил, что прошла еще четверть часа. Алекс встала в очередь за группой шумных французских туристов.

За ней стала молодая пара. Они сразу же начали целоваться.

— Кто она такая? — задал вопрос мужчина с сильным шотландским акцентом.

— Девушка, которую подвергали гербициду,[20]— с тем же акцентом ответила женщина.

— Правда? — Они снова стали целоваться.

Алекс подставила лицо сильному прохладному ветру, который дул с моря. Цюрих казался таким далеким, таким не похожим на этот город. Она чувствовала себя чужой в окружении всех этих празднично оживленных людей.

Те, кто выходил из музея, выглядели совершенно иначе — печальными, замкнутыми. Многие задерживались у современного, из стекла и стали, входа в книжный магазин при музее — словно не знали, куда им идти дальше.

Купив билет, Алекс поднялась по крутым ступенькам в семейную лавку Франков, где торговали специями. У входа в первую комнату висела табличка, где рассказывалось, как семья Франк бежала из Германии, когда там в 1933 году к власти пришли нацисты — Анне было тогда лишь пять.

На стене была цитата из дневника Анны Франк:

1940. После захвата Голландии фашистами евреям запретили пользоваться трамваями и обязали носить звезду.