Читать книгу "Кремль - Сергей Сергеев"

Если всерьез подойти ко всему, что ему говорили, то неизбежно получалось, что он, Игорь Ратов, — выдающийся творец российской экономики и лучик надежды для всех прогрессивных людей планеты.

Проявив несвойственную ему подозрительность, Игорь, как мог, скромничал, но в конце концов стал соглашаться с этими многообещающими оценками. Но остался без обеда. За все нужно платить.

Вопреки опасениям в конференц-зале было отнюдь не пустовато, что навевало философские размышления. Не может пустовать место подле власти. Оно мгновенно заполняется весьма похожими друг на друга личностями — с одинаковым скорбно-выжидательным выражением лица и приглушенным, но оценивающим взглядом.

С небольшим опозданием в зал вошли улыбающийся президент и очень серьезный премьер. Поздравительная речь президента показалась Ратову слишком краткой, но яркой. По крайней мере акценты были расставлены таким образом, что становилось понятнее намного больше, чем было сказано.

По словам президента, антикризисная программа правительства оказалась вполне сбалансированной. Но не идеальной.

Присутствующие насторожились. На чиновничьем языке назвать программу сбалансированной означало слегка завуалированную критику. Допустим, что нет ничего хорошего, одни «косяки» и неудачи! Можно и так сказать. Или похвалить: «вообще-то сбалансированно».

Почувствовав повисшую в зале напряженность, президент незамедлительно дал понять: ничего страшного не произошло, потому что идеальных программ в природе не бывает, а принятые решения тем не менее отвечают на самые сложные вызовы.

«Ну славу Богу», — вздохнул с облегчением Ратов, заметив, что посуровевший премьер удовлетворенно повел бровью. Видимо, эта трактовка его удовлетворила. Действительно, за что можно критиковать правительство? Нет ничего идеального в этом грешном мире. И это нормально.

— И еще одна важная тема в сегодняшней ситуации, — неожиданно сказал президент. — Конечно, у нас могут быть разные точки зрения на различные проблемы, но в условиях таких глобальных вызовов очень важно сохранить единство власти. И на мой взгляд, сегодня это удается.

— Зря он, — поморщился сидящий рядом с Дюком вице-премьер. — Зачем об этом говорить? И так понятно.

Однако излишняя подозрительность вице-премьера оказалась напрасной. Глава правительства, который, как заметил Ратов, был самым внимательным слушателем в зале, остался доволен и деликатно постарался обойти темы, о которых уже говорилось.

— Как вам? — поинтересовался Дюк.

— Очень убедительно. Обещан адреналин. Остается «синхронно и кооперативно» работать.

— Да, именно так президент выразился, — заметил Дюк. — Думаю, вашу записку он сейчас передаст.

* * *

Некоторая снисходительность премьера к человеческим слабостям тех, кого он знал долгие годы и кому доверял, была чисто внешней. Если нарушались правила игры, он действовал стремительно и беспощадно. Тщательно обдумывал «операцию», сохранял ее в режиме абсолютной секретности, не делясь даже с ближайшими сотрудниками, и наносил удар.

На первой встрече с всесильными в то время олигархами, сразу же после первого избрания, он озвучил принципы взаимоотношений между государством и крупным бизнесом.

— Первое: вы не вмешиваетесь в политику, а занимаетесь своим делом — только бизнесом. Второе: прекратите ходить по коридорам Кремля и других учреждений, лоббировать решения, продвигать своих людей. И в-третьих: бизнес должен быть социально ответственным — платите на своих предприятиях достойные зарплаты, не уклоняйтесь от налогов, выделяйте средства на социальные программы.

— А что взамен? — практически в открытую поинтересовались олигархи.

— Пересмотра итогов приватизации не будет, — обещал он и свое обещание сдержал, хотя было понятно, как создавались огромные состояния. На каждого «сверхбогатого» было достаточно материалов, чтобы отправить его на нары. Кто понял и соблюдал эти требования, получил индульгенцию, а кто не понял, недооценил, проявил зазнайство и наглость — поплатился.

Некоторые «соратники» настаивали, что нужно завершить процесс до полной победы. Но он не поддался уговорам. Зачем спешить? Лучше наказать одного-двух, пугнуть зарвавшихся, остальные все поймут. Так оно и случилось.

Он был сторонником того, чтобы государство владело самыми важными предприятиями, месторождениями и банками. Но владеть — не обязательно управлять. Чиновники — менее эффективные менеджеры, чем предприниматели. Пусть лучше управляют те, кто умеет делать бизнес. А государство будет собственником, снимающим ренту.

Это требовало времени, и он сделал все необходимое, чтобы времени у него было достаточно. Не важно, какую должность он будет занимать, главное — влиять на процесс, быть надеждой для одних и постоянной угрозой для других.

«Стратегия постепенных шагов оказалась верной, — думал премьер. — Сейчас кризис очистит от „ракушек“, которые наросли на „днище корабля“, разорит неспособных и жуликоватых. И без лишнего шума вернет все важные активы, чтобы государство могло выбирать — чем, кто, на каких условиях будет управлять.

Только бы не сорваться на резком повороте. Как сейчас, когда против своей воли вошли в вираж. Финансовых резервов пока хватит. Да, опоздали с реформами. Но другого пути у Кремля не было — или „резать по живому“, или дать стране вздохнуть и поверить в стабильность».

Он еще по привычке иногда говорил «Кремль», когда размышлял о своих планах и действиях.

Премьер еще раз прочитал подготовленную Ратовым записку о создании Национального инвестиционного комитета и поморщился.

«Как дети, честное слово!»

Ну что изменится, если еще один Совет создадим? Под громким названием. Замысел, конечно, понятен. Возглавит его президент. Чтобы «синхронно работать». А что толку? Есть у Кремля возможность проконтролировать исполнение решений? Только на стратегическом уровне. А этого недостаточно. Реальной работой занимаются профильные министерства и ведомства. Правительство этим занимается. А вот тут самое интересное и начинается. Кадры решают все, а где их взять? Вот что посоветовали бы! А для этого никакой новой структуры не нужно. Справиться бы с теми, которые в наличии. Вот в чем проблема. Чиновники расплодились, как кролики. И все с отменным аппетитом.

Кадры были самой больной темой для премьера. Невольно он вспомнил, как, будучи президентом, подбирал человека на пост губернатора одной из промышленных областей. Ни один из предложенных персонажей не подходил. За каждым маячила конкретная финансово-промышленная группа. Корпорации остро враждовали в этом регионе. Это сейчас они присмирели, а тогда не стеснялись в выборе средств.

Избрание губернатором засланного «казачка» означало бы нарушение баланса сил и новый виток бескомпромиссной борьбы. Одного решения было достаточно, чтобы взорвать изнутри и без того проблемный регион. Тогда он попросил своего давнего знакомого, возглавившего крупную государственную компанию, подобрать неангажированного кандидата. И тот подобрал. Вроде неплохого и совсем молодого парня из своих подчиненных. А что дальше? В конечном итоге вскрылось, что новый губернатор — вор и злодей. Причем проявил себя настолько изощренным и наглым казнокрадом, что оказался гораздо опаснее, чем любые ставленники корпораций. Пришлось его с треском снимать, а после скоропостижного исчезновения еще и объявлять беглеца в международный розыск.