Читать книгу "Отчет Русским Богам ветерана Русского Движения - Петр Хомяков"

Но совершенно бесполезно стремиться вызвать их симпатии пропагандистскими и политическими методами. Их симпатии ничего не стоят

Раб не может быть другом.

И чтобы продемонстрировать политическое и человеческое ничтожество этой массы, приведу два примера.

В 1992 военный вертолет получившей самостоятельность Грузии просто так обстрелял пляж военного санатория в Сухуми. Прямо на пляже были убиты женщины и дети, жены и дети офицеров.

А когда люди в панике стали покидать Сухуми морем, ибо грузины одновременно прервали железнодорожное сообщение с Россией, другой вертолет обстрелял катер «Комету», на которой эвакуировались женщины и дети. Один ребенок был разорван ракетой буквально на руках у матери.

Повторю, это были жены и дети военных.

Ни одного ответного выстрела не прозвучало в ответ, ни одной бомбы не упало на Тбилиси.

Русские офицеры не смогли ни защитить своих, повторяю, своих собственных, жен и детей, ни отомстить за них.

Приказа не было (интересно, мочатся или моют руки они тоже только по приказу?).

Так неужели кто-то думает, что они смогут защитить кого-то другого? Например, свой народ.

Раб не может быть другом!

А таких, как Рохлин, в среде российских силовиков больше нет. Он был исключением, подтверждающим правило. Остальные без приказа ни на что не способны.

Другой пример широко известен и даже ворчливо комментировался иными национал-патриотами.

В середине 1990-х годов, когда социальная обстановка в армии была тяжелой, ежегодно кончало жизнь самоубийством по нескольку сотен офицеров.

Ни один, уже уходящий из жизни, перед этим не пристрелил ни одного вора-генерала, ни одного сановного чинушу. А ведь для человека, расстающегося с жизнью это по логике вещей должно быть так легко.

Но, увы, увы. Даже в условиях крайнего отчаяния эта публика не способна на самостоятельную активность.

Ей Богу, если бы у меня спросили, с кем полезнее стараться наладить контакт в процессе национально-освободительной политической борьбы, с силовиками или бандитами. Я бы предпочел вторых.

У них нет такой бюрократии, они не ходят строем, и они не мешают людям жить массовым принудительным призывом.

Однако, уметь убивать весьма полезно. Но учиться этому лучше самим, или с помощью людей, не связанных со столь любимыми нашими милитаризованными «нациками» российскими силовиками.

10. Главная проблема

Впрочем, одна ли армия, или государственные силовые структуры вообще, столь бездарны и бесперспективны для целей процветания нации?

Нет. Государство как институт, а тем более государство бюрократическое, многонациональное, квазиимперское враждебно целям национального процветания. Оно может способствовать только вымиранию собственного народа, в первую очередь, народа государствообразующего, и бездарному истощению ресурсов.

Эта книга не теоретическая, а публицистическая. Поэтому я не буду подробно обосновывать свой тезис. Желающие могут прочитать об этом в моей гораздо более объемной книге «Свои и чужие».

Однако, правоту этого моего утверждения если не доказывает, то хотя бы иллюстрирует сама жизнь. В том числе и рассмотрение проблем только что затронутых выше.

А чтобы дополнить свои аргументы, обращу внимание читателя на еще один пример из нашей сегодняшней жизни.

Чем отличается режим Путина от режима Ельцина? Укреплением государственной машины. Но русский народ стал вымирать при Путине на 20% быстрее, чем при Ельцине. В 1990-х со скоростью 1 миллион в год, в 2000-х со скоростью не менее 1 миллион 200 тысяч в год.

Вот во что обошлось народу путинское укрепление государства. Отметим, это происходило еще и в условиях благоприятнейшей внешнеэкономической конъюнктуры. В условиях более тяжелых, таких, как в 1997-1999 вымирали бы еще сильнее.

Иной оппонент скажет, что большинство народа довольно, радо наступившей стабильности и поддерживает Путина. Не верю лакеям-социологам, но даже если это отчасти и так. Довольны, но… вымирают. Вымирают и… довольны кладбищенской стабильностью.

Тогда пусть вымирают. Туда им и дорога.

Но сами. Без нас. Ибо, если вы знакомы с самоубийцей, это не значит, что вслед за ним станете прыгать с крыши или бросаться под поезд. Если где-то рядом ходят преступники, то не станете же вы насиловать и грабить в темных переулках. Если по данным психиатров не менее 5% нашего населения клинические психи, а еще не менее 30% (впрочем, эти данные уже устарели) лица в т.н. «пограничном» состоянии, то не пойдете же вы в дурдом (во всяком случае, добровольно).

Примеры можно множить и множить. И нам эти самоубийцы, психи, преступники и алкаши не указ и не образец для подражания.

Так кому нужно это укрепление государства (если не учитывать кретинов и самоубийц)? Только самим «укрепителям». Русскому народу (если, конечно же, он еще не стал поголовно народом самоубийц) это укрепление не нужно. Более того, оно для него губительно.

Правомерна ли такая постановка опроса для русского националиста?

Разумеется, да.

А для российского государственника?

Разумеется, нет.

Но тогда надо четко разделять националистов и т.н. «патриотов-государственников». И понять, что мы не только не союзники.

Мы враги.

И нет у русского народа врага более опасного, чем российское государство.

Россия без русских нам не нужна.

Но, и это мы тоже показали в наших предыдущих книгах, и еще покажем ниже, Россия никогда не была и не будет русским государством. Русским государством будет Русь.

Поэтому мы боремся не за Россию, а за Русь. А для начала этой борьбы надо по многим вопросам определиться.

Что мы и сделаем в следующем разделе.

11. Югославский опыт. Русские хорваты. Другие правые

Знакома ли вам такая картина, читатель. Вы хотите сделать ремонт в квартире и нанимаете строителей. Вы не доверяете черным гастарбайтерам и нашли русских.

Они пришли, сделали самые дорогие и выгодные работы, разворотили все на свете, взяли больше половины денег, а потом исчезли. Сначала говорили по телефону, что один их коллега запил. Потом просто отключились. Потом объявили, что отказываются от работы. Кроме того, вы обнаруживаете вдруг, что работнички прихватили еще и кое-какие ваши инструменты.

В отчаянии вы ищете выхода. Находите другую бригаду. Тоже русскую. И к вам приходят крепкие опрятные мужчины. Они качают головами, глядя на художества своих предшественников. Торгуются с вами твердо, но корректно. А потом, договорившись, с немецкой аккуратностью выполняют все.