Читать книгу "Жалкие свинцовые божки - Глен Кук"

Попка-Дурак по-прежнему помалкивал. В его молчании было что-то неестественное. Посетители кабачка, до тех пор пока я не заказал кружку пива лично для попугая, принимали его за чучело.

Снаружи начало смеркаться. Слегка навеселе, я сказал Пройдохе:

– Мне пора, иначе моего партнера хватит удар. Дело сложное, время терять никак нельзя. Сечешь? – Да, ноги следовало уносить, и как можно скорее: я уже начал выражаться, как мой собутыльник.

Между тем Попка-Дурак, прильнувший к кружке с пивом, оживал буквально на глазах. Единственное, что можно было о нем сказать хорошего, – он разбирался в пиве.

Что с ним все-таки сотворил Покойник? Ведь эта гнусная тварь, насколько мне было известно, не затыкалась даже во сне.

Нет, вокруг явно творились какие-то дела, какие именно – я не имел ни малейшего понятия.

Заведение Стагги Мартина привлекало посетителей тем, что в нем наличествовало окно из настоящего стекла, сквозь которое можно было наблюдать за тем, что происходит на улице. Изнутри и снаружи, естественно, стекло защищала металлическая решетка, что отнюдь не улучшало вид, но кое-что разглядеть все же удавалось. Улица, как то было в порядке вещей для этой части города, называлась по одной из провинций. Самого названия я не запомнил, да и улицу бы в одиночку не нашел, но значение имело вовсе не это. Бросив взгляд на улицу с провинциальным названием за окном, я различил в вечерних сумерках рыжеволосую красотку, из-за которой угодил в беду. Она притаилась в тенях напротив двери кабачка и чем-то напоминала сейчас тролля, забредшего на бал фей.

Я поманил наследника Стагги Мартина, который не отличался доброжелательностью, но подавал замечательный напиток, своего рода эликсир святости.

– Здесь есть запасной выход?

Хозяин поглядел на Пройдоху, который кивком подтвердил, что мне можно доверять.

– Естественно. Черный ход.

Неужели чудеса никогда не кончатся?

Я осушил кружку, взгромоздил себе на плечо мистера Большую Шишку, попрощался с Пройдохой, выплеснул то, что оставалось в кружке попугая, и двинулся к выходу. Шел я покачиваясь, однако в точности придерживался указанного маршрута и рассчитывал в скором времени добраться до дома и как следует отоспаться. Словом, был настороже, но чуть менее обычного. Непонятно, с какой стати я решил, что угрозу могут представлять только существа мужского пола. Должно быть, перебрал. Когда начинаешь размышлять о чем-то серьезном, перестаешь обращать внимание на то, что происходит вокруг.

Я выбрался в переулок. Какой он все-таки хитрец, этот Гаррет! Если за мной следят, то наверняка не спускают глаз с парадной двери. На стены домов падали лучи заходящего солнца, причудливо извивались и переплетались тени.

Я скользнул взглядом по стене, свернул за угол, одновременно с попугаем воскликнул: «Ой!», отпрыгнул в сторону, развернулся и бросился бежать.

Меня поджидал тип, смахивавший на человека больше, чем на тролля или великана, если не считать того, что росту в нем было добрых двенадцать футов, а в руке он сжимал топор, рукоять которого в точности соответствовала расстоянию от моей головы до моих же пят. У топора было два больших – огромных! – лезвия, украшенных выгравированными на металле рунами, а рукоять, изготовленную то ли из черного, то ли из другого, но не менее прочного дерева и тоже исписанную рунами, венчал шишак с острием. Часть рун тускло поблескивала. Владелец топора являлся также обладателем длинной и всклокоченной рыжей бороды и столь же всклокоченных волос, скрывавшихся, впрочем, как и верхняя половина его лица, под железным шлемом, который Дин вполне бы мог использовать как кухонный котел. Судя по грозному виду, этот рыцарь ездил либо на драконе, либо на громадной голубой корове.

Очевидно, он хотел предупредить меня, чтобы я не увивался за его сестричкой.

Одет он был далеко не по придворной моде. Точнее, его наряд был моден этак тысячу лет назад, когда люди жили в пещерах и ходили в вонючих, плохо выделанных звериных шкурах. Но это было давно.

Должно быть, это его я унюхал по дороге к Кварталу Грез.

Попугай замахал крыльями, сорвался с моего плеча, выкрикнул что-то обидное для моего новоявленного приятеля и отвлек его ровно на столько, сколько мне потребовалось, чтобы привести в движение не желавшие подчиняться ноги. Я в кого-то врезался. «Эй, дружище, что с тобой?» Уф, повезло! То был обыкновенный человек, возвращавшийся с работы и настроенный отнюдь не воинственно.

– Извините.

Я оглянулся. Рыжебородый размахивал топором с таким видом, словно то был не топор, а мухобойка, пытаясь задеть Попку-Дурака. Ну и дела! Я бы скорее всего не сумел даже поднять эту хреновину. Заметив меня, гигант двинулся в мою сторону.

– Смотри куда бежишь, – посоветовал тот, кого я чуть не сбил. Он явно не видел рыжебородого варвара, хотя тот шагал ему навстречу.

– О-хо-хо, – вздохнул я. – Должно быть, это кто-то из шайиров.

Ватные ноги худо-бедно несли меня дальше. Тени и золотистые лучи солнца перемещались следом. Наверно, это что-нибудь означало – по всей вероятности, не слишком приятное.

Неожиданно из проулка выступила женщина. Может быть, очередная версия той красотки, за которой я следил, когда в мире все было просто и ясно, а боги оставались дурными шутками над верующими. Я притворился, что поворачиваю влево, а когда она попалась на удочку, рванулся вправо. Мимо промчался попугай, яростно размахивая крыльями и вопя благим матом. Пожалуй, я бы тоже завопил, но следовало беречь дыхание. Чудом обогнув гнома, толкавшего перед собой тележку с ножами, я перепрыгнул через водяной желоб, проскочил между стеной дома и каким-то карликом, приземистым, жирным и лысым, юркнул в переулок, схватился за веревку – и в следующее мгновение исчез.

Немного отдышавшись и стараясь производить как можно меньше шума, я выбрался из переулка и двинулся дальше.

Мимо меня, ничего не заметив, вновь пронесся Попка-Дурак. Его преследовала громадная сова. Промелькнула какая-то тень. Я вскинул голову. В небе, внимательно наблюдая за происходящим, кружила вторая сова. Впрочем, тягаться с Большой Шишкой в умении закладывать виражи им было не под силу. Попугай резко свернул в сторону. Сова-преследовательница не сумела повторить маневр, врезалась в стену, рухнула на мостовую; казалось, она отчаянно пытается сообразить, остаться ей собой или стать кем-то еще. Напарница устремилась следом за Попкой-Дураком, который, завывая точно моряк, обнаруживший, что вчерашняя подружка пропала вместе со всем жалованьем и пырнула напоследок ножом, рванул к дому, бросив меня на произвол судьбы.

Вскоре собралась вся шайка. Рыжебородый тип с топором ворчал словно затихающий вулкан. Красотка по-прежнему пряталась в тенях. Жирный лысый карлик никак не мог оправиться от изумления. Сова, которая врезалась в стену, кое-как вспорхнула над мостовой и на моих глазах превратилась в симпатяшку лет семнадцати, на коей не было ничего, кроме легкой прозрачной накидки. Золотистый свет и тени на стене материализовались в юношу ростом около семи футов, обнаженного до талии; ноги у него были козлиные, покрытые густым бурым мехом, и заканчивались копытцами. Должно быть, они с девушкой-совой были влюблены друг в друга, ибо тут же взялись за руки.