Читать книгу "Песнь для Арбонны - Гай Гэвриэл Кей"

Но когда очередь дошла до состязания лучников и кузен Бертрана Валери присоединился к ним у мишеней, Блэз вынужден был уныло признать, что не встречал на севере лучника, включая даже его друга Рюделя в Портецце, который мог бы соперничать в стрельбе с этим человеком, как бы ни отвлекала Арбонна от учений и боевых искусств. Блэз смог состязаться с Валери Талаирским на расстоянии сорока шагов, и Ирнан не уступал им обойм. Они оба не уступили гостю и на дистанции в шестьдесят шагов, к явному удовольствию Маллина, но когда мишени отодвинули еще дальше под громкие крики веселящейся толпы, на восемьдесят шагов, для Валери, уже совсем не молодого человека, казалось, новое расстояние не играло никакой роли. Он по-прежнему всаживал стрелу за стрелой в красное пятно, метко целясь и плавно спуская тетиву. Блэз был доволен уже тем, что его стрелы хотя бы попадали в мишень, а Ирнану, который корчил свирепые рожи, даже этого не удавалось добиться. У Блэза возникло подозрение, что кузен Бертрана стрелял бы не хуже и на сотню шагов, если бы захотел, но Валери был слишком вежлив, чтобы предложить такую дистанцию, и на этом показательные выступления закончилась, и всех троих наградили аплодисментами.

На следующий день они охотились. Соресина, одетая в зеленые и коричневые одежды, словно лесная фея из легенды, в первый раз опробовала нового сокола, и, к ее очень мило выраженному восторгу, эта птица настигла упитанного зайца на высокогорных лугах к северу от замка. Позже загонщики подняли на крыло множество громко хлопающих крыльями корфов и перепелов. Блэз, знакомый с неписаными правилами охоты в подобной компании, не стрелял, пока не убеждался, что Маллин или герцог не целятся в ту же птицу. Он подождал, пока оба сеньора убили по несколько птиц, а потом позволил себе в самом конце сбить парочку двумя быстрыми стрелами, выпущенными против солнца.

На третью ночь разразилась буря. Такого рода бедствия часто случаются в горных районах летом. Молнии пронзали небо, словно белые копья Коранноса, а вслед за ними раздался громовой голос бога, и полил ливень. Ветер дико завывал, как привидение вокруг каменных стен замка, сотрясал оконные рамы, словно хотел прорваться внутрь. Однако в большом зале Бауда зажгли камины и факелы, а стены и окна были сильнее ветра и дождя. Жонглер Рамир снова пел для них, и Блэз даже вынужден был признать, что бывают такие случаи, как этот, когда музыка и приятная компания действительно кое-чего стоят. Он подумал о людях в селениях вокруг замка, в их убогих деревянных домишках, а потом о пастухах в горах вместе с отарами, которых хлещет дождь. Рано ложась спать в эту бурную ночь, он натянул до подбородка клетчатое одеяло и вознес благодарность Коранносу за эти небольшие радости жизни.

Утро после бури выдалось прохладным и все еще ветреным, словно эта ночь отодвинула назад начало лета. Бертран и Валери настояли на том, чтобы присоединиться к людям из замка Бауд, отправиться в горы и выполнить неблагодарную, мокрую, но необходимую работу: разыскать и вернуть овец барона, отбившихся от отары во время бури. Овцы и их шерсть являлись экономической основой любых надежд Маллина де Бауда, и его коранам не разрешалось тешить себя иллюзиями, будто они выше любых трудов, имеющих к этому отношение.

До верхних пастбищ надо было ехать круто в гору два часа, и большая часть дня ушла на тяжелую, иногда опасную работу. В конце дня Блэз по причинам, которые казались ему вполне вескими, сыпал проклятиями, неуклюже выбираясь из скользкой расселины с мокрым дрожащим ягненком на руках. Внезапно он увидел перед собой Бертрана де Талаира, который лежал в траве, удобно прислонившись спиной к стволу оливы. Больше никого вокруг не было.

— Лучше опусти малышку на землю, пока она всего тебя не обдула, — весело посоветовал герцог. — У меня есть фляга с бренди из Аримонды, если тебя это устроит.

— Она уже меня обдула, — кисло ответил Блэз, отпуская блеющего ягненка на ровную землю. — И спасибо, но не надо, мне лучше работается на ясную голову.

— Работа закончена. По словам вашего рыжего корана — Ирнан, так его зовут? — осталось еще три-четыре овцы, которые каким-то образом забрались на эту гряду, а потом спустились в долину к югу от нас, но пастухи сами с ними справятся. — Он протянул флягу. Блэз со вздохом присел на корточки рядом с деревом и взял флягу. Это было не просто бренди из Аримонды, ему хватило одного глотка, чтобы это понять. Он облизнулся и вопросительно поднял брови.

— Ты носишь во фляге сегвиньяк, отправляясь за овцами в горы?

Умное, до странности моложавое лицо Бертрана де Талаира расплылось в улыбке.

— Вижу, ты разбираешься в хорошем бренди, — тихо сказал он с обманчивым спокойствием. — Следующие вопросы — как и почему? Ты очень стараешься выглядеть просто еще одним молодым наемником, умелым мастером меча и лука, которого можно нанять на службу, как половину мужчин из Гётцланда. Однако я наблюдал за тобой во время охоты. Ты ничего не подстрелил до самого конца, несмотря на полдесятка явных возможностей для человека, который умеет попасть в цель в восьмидесяти шагов. Ты слишком старался не показать своего превосходства ни Маллину де Бауду, ни мне. Знаешь, о чем это мне говорит, северянин?

— Не имею представления, — ответил Блэз.

— Имеешь. Это говорит о том, что у тебя есть опыт жизни при дворе. Ты не собираешься сказать мне, кто ты такой, северянин?

Старательно сохраняя невозмутимое выражение лица, Блэз вернул красивую флягу и удобнее устроился на траве, пытаясь выиграть время. Рядом с ними довольный ягненок щипал травку, забыв, как в ужасе блеял всего несколько минут назад. Несмотря на настойчивый колокол тревоги, который звенел у Блэза в голове, призывая к осторожности, он был заинтригован, и его даже немного забавляла прямота герцога.

— Не собираюсь, — честно ответил он, — но я в прошлом навестил немало дворов как в Гётцланде, так и в Портецце. Но мне и правда интересно, почему для тебя имеет значение, кто я такой.

— Это очень просто, — сказал де Талаир. — Я хочу тебя нанять и предпочитаю знать биографию людей, которые на меня работают.

Для Блэза все это было слишком быстро во многих смыслах, он не поспевал.

— Меня уже наняли, — возразил он. — Помнишь? Маллин де Бауд, тот парень, барон из Арбонны. Хорошенькая жена.

Бертран громко расхохотался. Ягненок поднял голову и несколько мгновений смотрел на них, затем вернулся к своему занятию.

— В самом деле, — сказал герцог, — ты опровергаешь репутацию своей страны подобными шутками: все знают, что у гораутцев отсутствует чувство юмора.

Блэз позволил себе слабо улыбнуться.

— То же самое мы говорим у себя дома о гётцландерах. Валенсийцы пахнут рыбой и пивом, портезийцы всегда лгут, а мужчины Аримонды спят в основном друг с другом.

— А что говорят у вас дома насчет Арбонны? — тихо спросил Бертран де Талаир.

Блэз покачал головой.

— Я уже давно не был дома, — ответил он, уходя от ответа.

— Месяца четыре, — сказал де Талаир. — Это я проверил. Не так уж давно. Так что там говорят? — Его пальцы слабо сжимали флягу. Вечернее солнце блестело на его коротких каштановых волосах. Он уже не улыбался.