Читать книгу "Королева Марго - Александр Дюма"

– Господин де Ла Моль, хотите сейчас же лечь спать?

– По правде говоря, поспать мне очень хочется, сударь, – ведь ночью за мной могут прийти.

– И за мной тоже, – сказал Коконнас, – но я думаю, что лучше нам не ложиться и не заставлять ждать тех, кто пришлет за нами, а попросить карты и поиграть. Таким образом, когда за нами придут, мы будем готовы.

– Я с удовольствием принял бы ваше предложение, сударь, но для игры у меня слишком мало денег: в моем кошельке едва ли наберется сто экю золотом, и это – все мое богатство. С ним я должен теперь устраивать свою судьбу.

– Сто экю золотом! – воскликнул Коконнас. – И вы еще жалуетесь, черт побери! У меня, сударь, всего-навсего шесть.

– Да будет вам! – возразил Ла Моль. – Я видел, как вы вынимали из кармана кошелек: он был не то что полон, а, можно сказать, битком набит.

– А-а! Эти деньги пойдут в уплату давнишнего долга одному старому Другу моего отца, – сказал Коконнас, – как я подозреваю, такому же гугеноту, как и вы. Да, тут сто нобилей с розой, – продолжал Коконнас, хлопнув себя по карману, – но эти нобили принадлежат Меркандону; моя же личная собственность состоит, как я сказал, из шести экю.

– Что же это за игра?

– Вот потому-то я и хочу играть. Кроме того, мне пришла в голову мысль.

– Какая?

– Мы оба приехали в Париж с одной и той же целью.

– Да.

– У каждого из нас есть могущественный покровитель.

– Да.

– Вы рассчитываете на своего так же, как я на моего?

– Да.

– Вот мне и пришла в голову мысль сперва сыграть на деньги, а потом на первую благостыню, которую получим от двора или от возлюбленной...

– В самом деле, здорово придумано! – со смехом заметил Ла Моль. – Но, признаюсь, я не такой страстный игрок, чтобы рисковать моей судьбой, играя в карты или в кости, – ведь первая благостыня, которую мы с вами получим, вероятно, определит течение всей нашей жизни.

– Хорошо! Оставим первую благостыню от двора и будем играть на первую благостыню от возлюбленной.

– Есть одно препятствие, – возразил Ла Моль.

– А именно?

– У меня нет возлюбленной.

– У меня тоже нет, но я собираюсь скоро обзавестись ею. Слава Богу, мы с вами не так скроены, чтобы страдать от недостатка в женщинах.

– Вы-то, господин де Коконнас, конечно, не будете терпеть в них недостатка, а я не так уж твердо верю в мою звезду любви и боюсь обокрасть вас, поставив свой заклад против вашего. Давайте играть на шесть экю, а если вы, к несчастью, их проиграете и захотите продолжать игру, то ведь вы дворянин, и ваше слово ценится на вес золота.

– Отлично! Вот это разговор! – воскликнул Коконнас. – Вы совершенно правы, сударь, слово дворянина ценится на вес золота, особливо если этот дворянин пользуется доверием двора. А потому считайте, что я не слишком рискую, играя с вами на первую благостыню, которую наверняка получу.

– Да, вы-то можете проиграть ее, но я не могу ее выиграть – ведь я служу королю Наваррскому и ничего не могу получить от герцога де Гиза.

– Ага, нечестивец! Я сразу тебя почуял, – пробурчал хозяин, начищая старый шлем, и, прервав работу, перекрестился.

– Вот как, – сказал Коконнас, тасуя карты, принесенные слугой, – стало быть, вы...

– Что я?

– Протестант.

– Я?

– Да, вы.

– Ну, предположим, что это так, – усмехнувшись, сказал Ла Моль. – Вы что-нибудь имеете против нас?

– О, слава Богу – нет. Мне все равно. Я всей душой ненавижу гугенотскую мораль, но не питаю ни малейшей ненависти к гугенотам, а кроме того, они теперь в чести.

– Чему доказательством служит аркебузный выстрел в господина адмирала, – с улыбкой заметил Ла Моль. – Не доиграемся ли и мы до выстрелов?

– Как вам будет угодно, – отвечал Коконнас, – мне лишь бы играть, а на что – все равно.

– Ну что ж, давайте играть, – сказал Ла Моль, взяв и разобрав свои карты.

– Да, играйте и притом играйте смело: ведь если даже я проиграю сто экю против ста ваших, завтра же утром я найду, чем вам заплатить.

– Стало быть, счастье придет к вам во сне?

– Нет, я пойду искать его.

– Куда же это? Скажите мне, и я пойду с вами!

– В Лувр.

– Разве вы пойдете туда ночью?

– Да, ночью я получу личную аудиенцию у великого герцога де Гиза.

Когда Коконнас объявил, что пойдет за деньгами в Лувр, Ла Юрьер бросил чистить каску, встал за стулом Ла Моля так, что его мог видеть один Коконнас, и начал делать ему знаки, но пьемонтец не замечал их, поглощенный игрой и разговором.

– Да это просто чудо! – сказал Ла Моль. – Вы были правы, когда сказали, что мы родились под одной звездой. У меня тоже свидание в Лувре ночью, только не с герцогом де Гизом, а с королем Наваррским.

– А вы знаете пароль?

– Да.

– А сигнал для сбора?

– Нет.

– Ну, а я знаю. Мой пароль...

С этими словами пьемонтец поднял голову, и в тот же миг Ла Юрьер сделал ему знак до такой степени выразительный, что дворянин сразу осекся, остолбенев от этой мимики гораздо больше, чем от потери ставки в три экю. Заметив удивление, возникшее на лице партнера, Ла Моль обернулся, но не увидел никого, кроме хозяина, стоявшего позади него, скрестив руки на груди, и в том самом шлеме, который он чистил минуту назад.

– Что с вами? – спросил Ла Моль Коконнаса. Коконнас переводил взгляд с хозяина на партнера и ничего ему не ответил, так как не знал, что нужно ответить, несмотря на то, что Ла Юрьер усердно подавал ему новые знаки.

Ла Юрьер смекнул, что должен прийти к нему на помощь.

– Дело в том, – быстро заговорил он, – что я сам любитель играть в карты, вот я и подошел взглянуть на ваш ход, благодаря которому вы выиграли, а граф вдруг увидал на голове простого горожанина боевой шлем, ну и удивился.

– Действительно, хороша фигура! – воскликнул Ла Моль, заливаясь смехом.

– Эх, сударь! – заметил Ла Юрьер, отлично разыгрывая добродушие и пожимая плечами и делая вид, что сознает свое полное ничтожество. – Конечно, наш брат не из породы храбрецов, и нет у нас настоящей выправки. Это вам, бравым дворянам, хорошо сверкать золочеными касками да тонкими рапирами, а наше дело – отбыть свое время в карауле.

– Так, так! – сказал Ла Моль, тасуя карты. – А разве вы ходите в караул?

– Да, граф, приходится! Я ведь сержант одного из отрядов городской милиции.