Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

подопечных в общем строю, и его даже пот пробил от ужаса. Решил, что до самых манёвров будет гонять отроков по действиям в строю, чтобы хоть не стыдно было.

Строевой подготовкой и занялись после обеда — вооружил отроков щитами, учебными копьями без стальных наконечников, чтобы, не дай боги, друг друга не закололи и до самого заката, десяток шагал, маневрировал, отступал, оборонялся. Точнее, должен был это всё делать, но получалось строго противоположное. Отроки налетали друг на друга, роняли копья, грызлись, как дворняги в подворотне. В итоге все устали, вымотались, а толку было чуть. Но Ждан сдаваться не собирался.

После ужина он велел отдыхать, потом подозвал Богшу, которого определил старшим в своё отсутствие и наказал следить, чтобы никто не вздумал шататься где попало. Тот в ответ только хмуро кивнул.

Домой Ждан не пошёл, а направился к детинцу, где проживала стража внешней стены. Раз уж решил отыскать Лана с Томицей, так нечего откладывать.

Лана он не нашёл, зато Томица обнаружился в приземистой казарме, был совершенно свободен и на предложение Ждана сходить в кабак откликнулся с великой охотой.

Кабаков в посаде было целых два. Один на постоялом дворе, дорогой, там обычно сидели купцы, заезжие гости, сотники, а иногда и сам воевода, а второй возле торгового пятака, где собирался люд попроще. Туда и направились.

Когда подходили к кабаку, заметили, что возле торговых рядов расположился целый скомороший стан. Значит. Будет весело в посаде в ближайшие дни.

— Как устроились? — спросил Ждан, когда им принесли пару кувшинов пива, нарезанное вяленное мясо и сыр.

— Скука смертная, — покривился Томица. — Если бы не раны, в жизни бы не согласился на стенах стоять. Злобыня нас не для того столько гонял, чтобы колотушкой по ночам размахивать. Но на рану я оказался не такой крепкий. Вроде и лекари хорошие эти волхвы, а до сих пор иногда дурно становится — всё перед глазами плывёт. Главное – пока сюда ехал, ещё ладно было, а как на службу заступил… чуть без памяти не рухнул однажды.

— Ничего, немного поправишься и снова за стену, — подбодрил Ждан. — Пятой, я слышал, уже вовсю бегает.

Томица кивнул.

— Да что ему сделается? Он же ловкий, как кошка. В том походе все еле живые выбрались, а на нём едва ли пару царапин. Везучий.

— Мы все везучие, кто выжил.

— Твоя правда, — согласился товарищ. — А ты сам-то как? Слышал, тебе отроков дали в обучение.

— Дали, — обречённо кивнул Ждан. — Второй день десятком командую, чувствую, что постарел лет на десять.

— Ничего, выдюжишь, — рассмеялся Томица. — Давай-ка за воинскую удачу.

Они выпили, потом ещё за здоровье, за павших товарищей и за смерть врагов. В кабак набилось полно народу, но за стол с двумя здоровяками, на груди у которых висели бляхи стражника и десятника-порубежника никто соваться не решался. А ещё позже в кабак ввалились скоморохи и стало совсем весело — зазвучали дудки, жалейки, зазвенели балалайки, и боги ещё знают какие инструменты.

— Послушай, — спросил Ждан, когда они прикончили второй кувшин пива, — А ты не думаешь, что упыри именно нас тогда ждали? У шамана ведь и заклинание было именно такое, чтобы своих силой накачать, нам под стать.

— Постоянно думаю, — помрачнел Томица. — Вот только тропка-то не сказать, что нахоженная была. Сколько лучших мест для засады в горах было? Как они угадали, что мы в тот раз по ней пойдём?

— Мы же за седмицу ещё маршрут оговаривали, — покачал головой Ждан. — Может, кто-то сболтнул лишнего?

— Это ты на меня киваешь? — набычился стражник.

— Ни на кого я не киваю, но ты сам посуди. Как они могли узнать?

— Из десятка точно никто не мог рассказать. Да, ты сам вспомни. Злобыня вокруг нас, как волк кружил, дальше нужника никого не выпускал. Разве что…

— Что?

Принесли ещё пива, Томица подождал, пока девчонка-разносчица отойдёт, и наклонился к Ждану.

— А ты вспомни, что Лют тащил.

Ждан непонимающе посмотрел на Томицу, но тут же хлопнул себя по лбу.

— Точно! Надо же было тайник подновить! А к нему как раз только та тропа и вела.

— А снедь, да рухлядь всякую для тайника кто выдавал?

— Так, дядька Аким. Он же тиун[2], припасом ведает.

— А ещё ведает, к какому тайнику десяток пойдёт. Смекаешь?

Вот так. Точно всё говорит товарищ. Ждан как-то упустил из виду, что помимо прочего, они должны были к тайнику выйти, и Аким-то не только точно знал местоположение каждого тайника в горах, но и мог сообщить, какой десяток, когда пойдёт тем или иным путём.

— И что думаешь?

— А что тут думать? Дядька Аким, он только на словах «дядька», а на самом деле возле самого воеводы сидит. Не нашего он полёта птица. Даже если он что-то сболтнул по пьяному делу или по злому умыслу, ни ты, ни я этого не слышали.

— Верно говоришь, — вздохнул Ждан, а про себя подумал, что у них, может, руки и коротки, а вот у Твёрда, точно силёнок хватит Акима прижать. А ещё подумал, что хорошо было бы последить за ним, но это даже не смешно, чтобы с ростом и сложением Ждана следить за тщедушным купчишкой. Вмиг обнаружат.

Набрались они не сказать чтобы сильно. Всё-таки местное пиво было не таким уж хмельным, а для того чтобы свалить с ног чудь, пары кувшинов на брата было явно недостаточно. Засиживаться не стали, но всё равно, когда вышли на улицу, солнце давно уже скрылось за горизонтом. Хорошо, что столп светит неугасимо, пусть не так светло, как днём, но в потёмках дорогу искать не надо.

— Ну, Ждан, бывай, — улыбнулся на прощание Томица. — Заходи к нам ещё. А как Лан освободится, втроём посидим.

— И вы ко мне заходите, — пригласил десятник. — у Сияны мёд есть, вспомним отрочество.

— Э, нет! — вскинул руки товарищ. — Даже и не зови. Эта твоя ведьма, если скалкой не зашибёт, так ухватом приголубит. Лучше уж в кабак.

Они посмеялись, потом обнялись на прощание и разошлись, Ждан в слободу, а Томица зашагал к детинцу.

Он бы наверняка налетел на них со всего маха, но случилось такое, что напугало Ждана гораздо сильнее, чем любая засада.

Когда