Читать книгу "Полночная страсть - Анна Кэмпбелл"

С волнением предвкушая близкую победу, маркиз пришпорил коня и легко догнал мисс Смит. Его лошадь была крупнее и резвее, вдобавок он скакал не в дамском седле.

Гневно сверкнув глазами из-под полей элегантной касторовой шляпки, Антония стегнула лошадь хлыстом и понеслась стрелой. Рейнло довольно усмехнулся: ее яростный взгляд походил на вспышку молнии. Когда всадники на всем скаку вылетели на опушку, Рейнло наклонился в седле и, схватив за узду гнедого мерина Антонии, заставил животное резко остановиться. Он жаждал овладеть мисс Смит, но не собирался ради этого гнаться за ней до самого Тимбукту. Маркиз что-то тихо прошептал лошади, желая ее успокоить. Ему всегда удавалось легко покорять животных и женщин. Хотя против этой непостижимой женщины его чары оказались бессильны.

Почти бессильны…

— Оставьте меня, — выпалила Антония, поднимая руку с хлыстом.

Она задыхалась от гнева. В эту минуту никто не назвал бы мисс Смит невзрачной серой мышкой. Она походила на королеву, отправляющую на казнь мятежника.

Рейнло рассмеялся. Преследование раззадорило его словно пьянящее шампанское. Никогда прежде он не испытывал такого острого желания овладеть женщиной, покорить ее, заставить кричать от исступления.

— Не бейте меня, Антония.

— Почему? Потому что вам будет больно?

Губы Рейнло скривились в знакомой усмешке. Эта женщина возомнила, что сможет противостоять ему. Он находил особое удовольствие в ожесточенном сопротивлении Антонии. Чем яростнее она отбивалась, тем драгоценнее становилась будущая победа над ней. Маркиз с восторгом предвкушал, как строптивая мисс Смит покорится ему, трепеща от страсти.

— Нет, потому что я не могу, черт возьми, рассказать всем и каждому, откуда у меня синяки.

Голубые глаза Антонии яростно вспыхнули, и в который раз Рейнло поразился, почему она скрывает эти прекрасные глаза, огромные, чуть раскосые, за своими уродливыми очками. Заметив следы слез на густых ресницах мисс Смит, куда более темных, чем ее волосы, маркиз почувствовал легкий укол сожаления.

Рейнло не отличался нежным нравом, но умел ловко изобразить нежность, чтобы добиться желаемого. Он выпустил из рук поводья и понизил голос до проникновенного шепота, который всегда безотказно действовал на женщин:

— Не будем омрачать ссорой такое чудесное утро. Давайте немного прогуляемся.

Антония застыла, настороженно глядя на маркиза.

— Мне уже пора возвращаться.

— Глупости. Еще слишком рано.

Антония надменно вздернула подбородок, но, к досаде Рейнло, лицо ее потемнело от стыда.

— Если вы обещаете мне оставить Касси в покое, я соглашусь.

Храбрая. Она задумала заключить сделку с дьяволом. Хотя ей, разумеется, известно, что дьяволу нельзя верить.

— Только сегодня.

— До конца нашего пребывания в Суррее.

— Ради подобного обещания вам придется поступиться добродетелью.

Рейнло ожидал вспышки ярости, но Антония лишь скривила губы.

— Нет.

— Может, стоит попробовать?

— Не старайтесь меня убедить.

Лошадь Рейнло беспокойно переступила с ноги на ногу. Быть может, ей надоело стоять на месте. Или же она почувствовала растущее волнение седока. Рейнло улыбнулся, вложив в улыбку все свое дьявольское очарование.

— Хорошо, так вы прогуляетесь со мной?

Антония не улыбнулась в ответ.

— А вы будете вести себя пристойно?

— Конечно.

Смерив Рейнло оценивающим взглядом, мисс Смит вздохнула.

— Разве что ненадолго.

Большего маркизу и не требовалось. Пряча торжествующую улыбку, он проворно соскочил с седла.

— Позвольте я вам помогу.

Антония казалась испуганной, будто решилась войти в берлогу к голодному медведю. И все же покорно положила маркизу руки на плечи и лишь слегка вздрогнула, почувствовав, как его ладони обхватили ее талию.

Она оставалась неподвижной, когда Рейнло поднял ее в воздух. Должно быть, ожидала, что маркиз выкинет какой-нибудь ловкий трюк. Мудрая мисс Дракон. Рейнло лишь готовился перейти в наступление. Поставив Антонию на землю, он тотчас отступил, поборов искушение впиться поцелуем в ее губы.

— Здесь поблизости есть ручей, — с напускным спокойствием проговорила Антония и, намотав поводья на руку, наклонилась, чтобы подобрать с земли хлыст.

— Наверное, вы хорошо изучили поместье за эти дни.

К удивлению маркиза, Антония с готовностью отозвалась:

— Я скучаю по деревенской жизни. Лондон слишком грязный и многолюдный.

Вместо привычной враждебности в ее голосе звучала настороженность. Рейнло не мог бы с уверенностью сказать, что побудило Антонию остаться, но твердо решил воспользоваться подвернувшейся удачей.

Они брели по узкой тропинке между деревьями. Опавшая листва приглушала стук лошадиных копыт. Солнце уже начало припекать, жара чувствовалась даже в тени деревьев. Сбросив куртку, маркиз небрежно перекинул ее через плечо. Антония окинула его хмурым взглядом. Рейнло ожидал, что подобное нарушение приличий возмутит ее, но мисс Смит промолчала.

Тропинка была такой узкой, что временами руки путников соприкасались. Когда это случилось впервые, Антония отскочила словно ошпаренная кошка, но поскольку маркиз не позволял себе иных вольностей, успокоилась.

Непривычное доверие мисс Смит как нельзя лучше отвечало замыслам Рейнло. Он жаждал обладать этой женщиной, но к исступленному желанию примешивалось жадное любопытство.

— Вы выросли за городом?

Антония кивнула, сбивая хлыстом длинную траву на обочине тропы. В столичных бальных залах ей приходилось сдерживать природную живость, здесь же с каждым мгновением она все больше раскрывала себя подлинную, настоящую.

— Да. В месте, еще более глухом, чем это.

В поместье леди Хамфри Антония чувствовала себя как дома. Конюх отметил, что мисс Смит уверенно и умело обращалась с норовистой лошадью. Вдобавок титул Рейнло с самого начала не вызывал у нее благоговейного трепета.

Необычно для платной компаньонки. Все указывало на то, что эта женщина принадлежит к тому же кругу, что и Рейнло. А если это так, почему же она довольствуется скучной ролью дуэньи при избалованной кокетке Кассандре Демарест? Даже отец Касси не мог похвастать знатным происхождением. Он приходился графу Эйвсону троюродным братом или еще более отдаленной родней. Слишком слабая связь, чтобы заглушить резкий дух торговли, которым разит от богатства Демареста.

Надеясь заставить Антонию разговориться, Рейнло неожиданно для себя признался:

— Я тоже. В Гемпшире. У моря. В обветшалой усадьбе, населенной своевольными детьми и еще более взбалмошными взрослыми.