Читать книгу "Всевидящее око фараона - Юлия Владимировна Алейникова"

Домой Феденька вернулся под утро в прекрасном расположении духа, слегка хмельной и сразу завалился спать.

Это был первый раз по прибытии во Францию, когда его начали мучить кошмары. Знакомые глаза метали громы и молнии, он вновь стоял на коленях в черной привычной пустыне в черном вакууме, сотрясаемом гневом фараона. Теперь у него не было сомнений в том, чьи это глаза преследуют его. Он словно бы начал их понимать, ему стало казаться, что это дух фараона из преисподней терзает его, диктуя свою волю.

Гнев фараона гнул его к земле, требовал, приказывал, грозил. Проснулся Феденька весь в испарине, совершенно разбитый, вся радость прошедшего вечера испарилась без следа. Он был так зол и разочарован, что едва не вышвырнул проклятое «Око» на улицу.

Удержал здравый смысл. Это «Око» было залогом его дальнейшего благополучия.

Феденька был не столько напуган, сколько зол. С какой стати эта ветхая древность, почившая две тысячи лет назад, смеет диктовать ему свои условия? Какое дело этому мальчишке-фараону, да, да, Феденька прекрасно знал, что Тутанхамон был мальчишкой, младше Феденьки, ему и девятнадцати на момент смерти не исполнилось, диктовать ему, живому русскому человеку Федору Липину, свою волю?

Феденька не был атеистом. Он был православным, а это куда как важнее. Он был христианином, а потому не боялся всякой древней нечисти. Уж Господь Бог и Богородица защитят его от этой ерунды, но вот высыпаться ему бы хотелось. Он достал из тайника спрятанное в носок «Око» и потряс его злобно и раздраженно, хотел даже об стену ударить, но вовремя спохватился — за испорченную вещь ему заплатят меньше, а золото — металл нежный, лучше не рисковать.

— Продам! Немедленно продам! — пригрозил он «Оку» и без всякого почтения снова засунул его в пыльную темную щель под ванной.

Видимо, подействовало, кошмары Феденьку больше не мучили.

Ответ от Леонса Бенедита пришел на удивление быстро. Он приглашал Феденьку встретиться у него в Версальском кабинете, чтобы осмотреть артефакты. Феденька был бесконечно счастлив. Бенедит оказался приятным, располагающим человеком, к сожалению, его брат не смог присутствовать на встрече, но и сам Бенедит неплохо разбирался в предмете, он внимательно осмотрел «Око», затем анх, восхитился сохранностью предметов, расспросил Феденьку о раскопках и даже пригласил вместе пообедать, дабы услышать все подробности того, как произошло величайшее в археологии открытие.

Феденьке его внимание польстило, он с удовольствием поделился с Бенедитом своими египетскими впечатлениями, они чудно провели время. На прощание Бенедит пообещал в кратчайшее время обсудить с руководством музея вопрос покупки Феденькиных находок и телеграфировать ему. Цена, названная Бенедитом, показалась Феденьке справедливой и приемлемой, теперь оставалось только ждать. Но прощаясь, Бенедит намекнул Феденьке, что, если музей заупрямится или не найдет средств, он подскажет своему молодому другу, к кому ему следует обратиться, и сведет его с нужными людьми.

Увы, музей счел сумму слишком большой и не смог отыскать необходимые средства для покупки египетских артефактов, зато месье Бенедит, как и обещал, нашел частного коллекционера, заинтересовавшегося Феденькиными сокровищами.

Он назначил ему встречу в одном из ресторанов в районе Монпарнаса, чтобы познакомить заинтересованные стороны. Феденька, насвистывая модную мелодию, собирался на встречу, настроение у него было превосходным, кошмары его последние дни не мучили, вероятно, стойкость и решительность Феденьки убедили фараона оставить его в покое. Повязав свой самый элегантный галстук и еще раз проведя щеткой по волосам, Феденька прихватил шляпу и вышел из дома. На улице его подхватил привычный поток, сперва он думал доехать до места на метро, но потом отказался от этой затеи и взял такси — так дольше, но зато респектабельнее.

Увы, в этот вечер они так и не дождались покупателя. Когда они с месье Бенедитом сидели за столиком в ресторане, беседуя и потягивая вино в ожидании месье Фараля, крупного промышленника и страстного коллекционера, на улице раздались крики, поднялся шум, завизжали тормоза, загудели клаксоны, ресторанная публика бросилась к окнам.

— Что там стряслось? — подозвав официанта, поинтересовался месье Бенедит.

— Кажется, задавило какого-то господина. И вроде бы насмерть, — понизив голос, сообщил официант подходящим к случаю скорбным тоном.

Месье Бенедит взглянул на часы, на Феденьку, и они оба поспешили на улицу.

Увы, их опасения оказались не напрасны, месье Фараль, которого они ожидали, бездыханный лежал на краю тротуара, окруженный толпой зевак, тут же крутилась парочка неизвестно откуда взявшихся репортеров.

Пришло не меньше двух недель, пока Феденька не получил от Бенедита новую телеграмму, ему удалось найти еще одного покупателя, который был готов встретиться с Феденькой. Встречу назначили в музее у господина Бенедита. На этот раз Феденька отнесся к встрече серьезнее, он заранее сходил в храм, поставил свечку, заодно заупокойную заказал за родителей, да и Оленьке с племянниками за здравие молебен заказал.

Глупостями в этот день не занимался, сосредоточился на деле. В музей прибыл вовремя, и даже заранее. На этот раз и месье Бенедит был серьезнее, они сидели в кабинете, обмениваясь короткими, ничего не значащими фразами в ожидании графа Катермер-де-Кенси, наследника старинного рода, коллекционера и мецената. Он несколько задерживался, и Феденька начал понемногу волноваться, то и дело исподтишка взглядывая на роскошные старинные часы, украшавшие кабинет Бенедита.

Напряженную тишину кабинета нарушил телефонный звонок. Месье Бенедит ответил на вызов, потом печально взглянул на своего юного посетителя.

— Увы, месье Липин, мы не дождемся графа. Звонил его секретарь, сегодня утром у графа случился приступ аппендицита, только что его увезли на скорой в больницу. Какой-то злой рок тяготеет над нами, — грустно пошутил месье Бенедит.

Но Феденька в его словах шутки не уловил, скорее наоборот. Ему почудилось зловещее предупреждение.

Злополучный граф на операционном столе скончался — перитонит. Феденька эту новость воспринял с мрачным спокойствием.

А ночью ему снова приснились глаза. На этот раз они были до удивления спокойны, даже насмешливо-презрительны, а мрачная темная пустыня равнодушна.

— Мерзавец! — воскликнул, проснувшись Феденька. Назло покойному мерзавцу он плотно позавтракал, прогулялся по саду Тюильри, съел мороженое, сидя на лавочке и любуясь окутанной дымкой Эйфелевой башней. Заглянул на выставку кубистов, еще раз ужаснувшись смелости замыслов, а точнее наглости, с какой эти господа выдавали свои замысловатые поделки за подлинное искусство, и вернулся домой в приподнятом настроении.

Поднявшись к себе в мансарду, он устроился в кресле у окна и призадумался. А что, собственно, произошло с тех пор, как он украл из гробницы проклятый «Глаз»? Он намеренно произнес именно «глаз».

Да ничего! Вот именно, ничего! Кошмары возбужденного сознания? Сперва испуг от содеянного, все же он ограбил гробницу,