Читать книгу "90-е: Шоу должно продолжаться 7 - Саша Фишер"

взгляд на Максе. Вот и ладушки. Признаться, мне не очень хотелось размышлять на метафизические темы и всерьез изучать странное явление, забросившее меня сюда. Как-то я уже прижился тут. Прикипел, можно сказать. И теперь очень хотелось бы поучаствовать во всей истории до конца.

Даже как-то испугался на секунду, что все вот это вдруг возьмет и растворится в небытие. Окажется сном или чем-то вроде.

— Что с тобой? — Ева подошла ко мне со спины и обняла. — Привидение увидел?

— Что-то вроде, ага, — усмехнулся я.

Потом мы долго блуждали по квартире, разбираясь, какие двери куда ведут. В большой комнате жгли свечи на тарелке и сидели вокруг нее кругом. И еще одну свечу передавали из рук в руки. Когда кому-то хотелось читать стихи, он оставлял свечу у себя и вдохновенным шепотом вещал.

Вроде бы, когда мы с Евой зашли, читали что-то знаменитое. Гумилева, кажется. Но не уверен, я не очень хорошо в поэзии разбираюсь.

Сэнсея и еще пару парней из «Папоротника» мы нашли на кухне. Они сосредоточенно курили, глядя все вместе в миску с водой.

— Не знаю, где ты там увидел осьминога, — сказал один из музыкантов. — По мне так это больше похоже на кляксу.

— Приземленный ты человек, Кеша, — усмехнулся Сэнсей. — На кляксу это похоже, потому что это и есть клякса. Только из парафина. А нам нужно понять, на что это еще похоже.

— Гадаете? — весело спросила Ева. — Как девицы в крещенский вечерок?

— Ох… — Сэнсей картинно схватился за сердце. — Евушка, ты сейчас чуть не спровоцировала сердечный приступ у гениального музыканта. И сочинителя.

— Ах, я такая вся виноватая! — картинно повинилась Ева.

— Вообще-то, мне кажется, что у подобного гадания есть гораздо более глубокий смысл, чем просто узнать про какого-то там сферического суженого в вакууме. Лить воск и искать в нем образы — это… Это…

— Растормаживает творческое мышление? — подсказал я.

— Эммм… Ну да, наверное, — Сэнсей покрутил рукой в воздухе и снова посмотрел в тазик. — Простое условие. Нужно расплавить воск и вылить его в холодную воду.

— Так у вас же парафин! — засмеялась Ева.

— Тссс! — Сэнсей приложил палец к губам. — Замолчи! Иначе придет Сусанна и тебя накажет. И вообще, где мы возьмем воск сейчас? А парафина тут завались. Уже сегодня столько свечей сожгли, что на сотню клякс хватит.

— Осьминогов, — уточнил один из музыкантов.

— А, точно, критиковать же нельзя! — вспомнила Ева. — А можно посмотреть, что там у вас? Или это секретно?

— Смотри, конечно, — кивнул Сэнсей. — Только не говори, что это клякса…

Мы с Евой подошли к тазику, в воде которого плавала неровная белая лепеха застывшего парафина.

— По-моему, это бородатый мужик, — неуверенно сказала Ева. — Вот, смотрите, борода, как у попа. И шапка высокая.

— А это тогда что? — хмыкнул Сэнсей, указав на длинные извилистые полосы.

— Он ест змей, — уверенно добавил я. — Точно, вы открыли секрет Святого Патрика! Он на самом деле не прогнал змей из Ирландии, а сожрал их!

Я ожидал, что сейчас кто-нибудь обязательно подхватит, что теперь все понятно же. Что когда на день Святого Патрика все кричал, чтобы змеи шли вон из Ирландии, это они их не прогоняют на самом деле, а пытаются спасти от грозного змееда. Но ничего такого не воспоследовало.

Хм.

Точно.

Они не знают про День Святого Патрика. Мне этот праздник казался чем-то привычным и чуть ли не вечным. А на самом деле вот рядом со мной в комнате несколько человек, которые ни сном, ни духом. Как и вся страна, впрочем.

Значит, шутка не удалась.

— Вы что, не знаете, кто такой Святой Патрик? — прищурился я. — Это такой покровитель Ирландии. Есть версия, что он при помощи магии, молитв, посоха и пива изгнал с острова всех змей. И теперь есть специальный праздник, когда ирландцы и все прочие пляшут джигу, пьют пиво и кричат на змей.

— Звучит, как отличный план, — сказал Сэнсей. — А когда этот самый праздник?

— Довольно скоро, кстати, — хмыкнул я. — Семнадцатого марта.

— Вот видишь, Кеша, — Сэнсей ткнул пальцем в своего коллегу. — А ты говорил, что мы занимаемся бесполезной фигней. Сработало гадание-то!

— И как же оно сработало? — криво ухмыльнулся Кеша.

— Теперь мы точно знаем, что будем делать семнадцатого марта, — Сэнсей широко улыбнулся.

Странное это было мероприятие. Пели под гитару тут только в одном месте — в той самой комнатке без стены наверху лестницы. И делали это шепотом. Большую комнату оккупировали любители поэзии. А в остальных местах можно было застать самые разные действия — от неспешных философских бесед до задумчиво трахающейся парочки. Причем двое занимались этим самым медленным сексом, а еще трое сидели вокруг и смотрели. Нет, пожалуй что, созерцали. Подозреваю, что это тоже на самом деле был какой-то перфоманс. Вроде тантрического секса, а не просто перепихон.

«Ангелочки» разбрелись кто куда. Кирюха и Бельфегор остались среди любителей поэзии, Астарот с Кристиной примкнул к философской баталии, Макс вместе с Сусанной, которая от него теперь не на шаг не отходила, оказался в числе сидящих наверху лестницы. А Бегемот, как и мы, слонялся от компании к компании. И периодически мы с ним сталкивались.

— Башка уже пухнет, вот что, — сказал Бегемот, когда в очередной раз наши траектории пересеклись. Возле окна в коридоре. Ева забралась на подоконник и уселась рядом с большой пластмассовой куклой в клетчатом платье. Смутно даже помнил подобную из детства. Была у моей соседки, кажется. Теоретически, она должна была ходить, когда ведешь ее за руку, но у нас ни разу не получилось заставить ее это сделать. Так что в конце концов мы этой кукле устроили трепанацию черепа, чтобы посмотреть, почему она глазами моргает. А потом нам обоим влетело по первое число за это естествопытательство.

— Прикиньте, там сейчас один мужик всерьез рассказывал, что он на самом деле пришелец из далекого прошлого, кто-то вроде Чингизхана, — оглянувшись на прикрытую дверь, вполголоса проговорил Бегемот. — Про конницу свою, про трех наложниц, про какой-то улус. Да ладно! Это бы хрен с ним! Но остальные ему такие серьезные вопросы задавали, будто верят всей этой белиберде! Ну,