Читать книгу "Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога - Валерия Александровна Филимонова"

не успев начать опрос, я была готова поставить диагноз — иридоциклит[12].

Наши роговицы имеют сферическую форму, они прозрачные, блестящие и зеркальные — похожи на часовое стекло.

Пространство между роговицей и цветной радужкой называется передней камерой глаза. В ней постоянно циркулирует прозрачная внутриглазная жидкость, но при травмах и воспалительных заболеваниях глаз там может появляться кровь или воспалительные клетки, которые оседают на дно камеры. Четкую линию гноя в передней камере, гипопион, я и увидела в глазу пациента.

Пациент сообщил, что много лет назад у него выявили болезнь Бехтерева — хроническое заболевание, поражающее суставы позвоночника и крестцово-подвздошные сочленения. В начальных стадиях заболевания пациенты могут жаловаться на боли и скованность в области крестца и поясницы. С прогрессированием позвоночник дугообразно искривляется, а рост человека уменьшается. Иногда оно может начаться с поражения других суставов или с воспаления глаз.

Иридоциклит

На руках у пациента было несколько справок от одного и того же доктора, но с разными диагнозами: конъюнктивит, герпетический кератит[13], бактериальный кератит, но ни разу не упоминался иридоциклит. Пациента лечили от всех этих заболеваний множеством разных препаратов в течение нескольких месяцев, но полного выздоровления не наступало. И он решил поменять и клинику, и врача. С диагнозом «иридоциклит на фоне болезни Бехтерева» пациент был направлен мной в стационар для получения противовоспалительной терапии. Через две недели он вернулся ко мне со здоровым глазом и словами благодарности за правильно поставленный диагноз. К сожалению, иридоциклиты имеют свойство рецидивировать или поражать второй глаз. Спустя несколько месяцев мужчина вернулся с иридоциклитом второго глаза, но на этот раз поиск причины не затянулся на несколько месяцев и своевременно начатое лечение быстро купировало воспаление.

Я отказалась смотреть малышей

— Пётр Гарриевич, можно, пожалуйста, не записывать ко мне детей до трех лет? Я с ними не справляюсь! — со слезами сказала я в трубку.

— А что случилось-то?

— Ребенок на приеме очень сильно плакал и не давал себя осмотреть. В итоге его мать психанула и обвинила меня в том, что я не умею смотреть детей. И это уже второй случай за две недели, когда у меня не получается провести полноценный осмотр.

Первого ребенка все же привели на повторный осмотр. Настроение у малыша на этот раз было отличным, и мне удалось завершить диагностику и выписать очки.

Второго ребенка на прием привела мама. Основная жалоба — косит один глаз. В возрасте до трех лет крайне редко можно проверить остроту зрения у ребенка, ведь, скорее всего, он не сможет прочитать буквы или назвать картинки. Поэтому задача офтальмолога — выявить или исключить какие-то грубые врожденные нарушения зрения.

Правый глаз малышки очень сильно косил к носу. Очевидно, она боялась меня, а потому тихонько хныкала на руках у мамы. Крайне важно установить контакт с ребенком перед проведением обследования, поэтому в ход пошли игрушки, погремушки и детские песенки. Угол косоглазия определяется с помощью портативного фонарика или фонарика от офтальмоскопа. Для этого необходимо закрывать рукой или заслонкой то один глаз, то другой и следить за движениями глаз и световым рефлексом в зрачке. В тот момент, когда я прикрывала своей рукой некосящий глаз, девочка начинала сильно кричать. Так я поняла, что косящий глаз очень плохо видит, что и пугает ребенка. Далее мне необходимо было посмотреть, какое у малышки зрение, в чем мне помог детский авторефрактометр — удобный прибор для бесконтактного измерения параметров зрения со звуковым сопровождением для привлечения внимания ребенка. Но для правильности измерения важно, чтобы ребенок смотрел в мишень прибора в виде веселой мордочки. Из-за сильно косящего глаза прибор не мог снять показатели, и я решила сфотографировать каждый глаз по отдельности. Для этого мама должна была своей рукой прикрывать поочередно каждый глаз ребенка, но в момент закрытия здорового глаза малышка начинала кричать и вырываться, что никак не позволяло снять показатели. Мама не пыталась успокоить девочку. Ко мне на помощь пришли другие сотрудники клиники с игрушками и мультфильмами на телефоне, но крик не прекращался, а мама смотрела на наше театральное представление с таким видом, будто ей все равно. Участия или помощи от нее мы не дождались. Всю ответственность она возложила на незнакомых медицинских работников. А когда я предложила ей силой удержать ребенка, она встала и сказала:

— Вы вообще умеете смотреть детей? В поликлинике она тоже орала, но там же ее как-то осмотрели!

— Но при этом вы пришли к нам, потому что засомневались в поликлиническом осмотре. А для хорошего осмотра мне нужна ваша помощь. Я не могу удерживать вашего ребенка. Давайте вы придете повторно и мы с более опытной коллегой попробуем провести осмотр еще раз.

— Нет! Мы больше к вам не придем. Вы не умеете смотреть детей, еще и за повторный осмотр с меня денег сдерете.

С этими словами она встала со все еще рыдающей малышкой на руках и ушла, не заплатив за прием. Останавливать ее мы не стали.

Благодаря моим читателям, которые очень хотели привести своих детей на прием именно ко мне, я смогла перебороть свой страх и возобновить прием малышей до трех лет. Сейчас я сразу говорю родителям: «Ребенок может кричать и сопротивляться, в таком случае придется держать его и не обращать внимания на истерику, чтобы провести осмотр. Мне будут необходимы ваши помощь и терпение». Только совместная работа приводит к продуктивному проведению диагностики. Приглашая на плановые осмотры, я рекомендую выучить с ребенком картинки из таблицы для проверки остроты зрения, играть в офтальмолога и предупреждать про капли, после которых может щипать глазки.

Родители и очки

Знаете, почему некоторые врачи не ведут детский прием? Потому что, помимо детских слез, есть кое-что, что бывает еще более сложным, — необходимость общаться с родителями.

Благодаря просветительской работе в социальных сетях мои пациенты приходят на прием уже с определенными знаниями и на что-то уговаривать или в чем-то переубеждать их не приходится. Они все знают и все понимают. Но так было всегда, и один случай до сих пор будоражит