Читать книгу "Душевный покой. Как обрести внутреннее равновесие - Ферн Коттон"

кто разговаривает с собой, как с куском дерьма. (Я! Я! Я!) Уверена, большинство из нас делали так, когда чувствовали себя уязвимыми и подавленными. Мы говорим с собой так, как ни за что не стали бы с другими. Конечно, все мы склонны вести себя немного по-свински по отношению к тем, кто нас раздражает, но с собой мы, как правило, запредельно грубы. Я бы ни за что не осудила провал другого человека, словесно изливая на него свой гнев. Вместо этого я бы попыталась утешить, предложить возможность постепенно восстановиться. Почему тогда мы так суровы к себе? Почему мы позволяем негативной Болтовне перетягивать на себя внимание и плевать на элементарные правила приличия?

Моя внутренняя Злюка с удовольствием питается совершенными ошибками. Она готова в любой момент плюнуть в меня остро́той. Она хватается за сравнения с другими, не забыв уведомить, что я никчемна, пытается пристыдить и заставить чувствовать себя одинокой. В такие моменты она не просто обзывает меня куском дерьма, но и хочет убедить, что все вокруг думают так же. Моя ненависть к себе каким-то непостижимым образом проникла в подсознание окружающих. Эта часть кажется мне самой сложной. Обычно я могу усмирить голос и скрыть отвращение к себе, но как только начинаю верить Злюке, практически полностью забываю, как взаимодействовать с другими, не обдумывая каждое произносимое слово. К любой ситуации я подхожу, представляя, что беседую с людьми, считающими меня омерзительной, заклейменной своими ошибками. Я слушаю этот голос, и уверенность утекает стремительно, как вода, уходящая в сливное отверстие.

Я думаю, большинству из нас кажется, что их судит какая-то неведомая вселенская сущность. Даже если мы не религиозны, все равно чувствуем, будто нечто наблюдает за нами и выставляет оценки в зависимости от того, преуспеваем мы или терпим неудачи. На самом деле судим себя мы сами. Думаю, как только мы осознаем это, сможем стать добрее к себе и усмирить голоса, убеждающие нас в обратном. Так что в следующий раз, когда почувствуете, что внутри поднимается негатив, способный сломить вас, найдите время для тишины: остановитесь и примите решение не поддаваться голосам. Вы и дальше можете слышать эти мысли, возможно, даже принимать их к сведению, но не забывайте быть снисходительнее к себе.

Мы – это не наши ошибки, не наши провалы. Мы сложные существа и можем ошибаться. Все мы нуждаемся в капельке доброты. В такие моменты будьте мягче, мысленно беседуйте с собой так, как разговаривали бы с дорогим другом. Тогда у нас появится шанс должным образом восстановиться после совершенных промахов, не испытывая частого в таких случаях стыда.

У меня состоялся довольно интересный разговор с моей подругой и психологом Ивонн Уильямс. Она подсказала мне пересмотреть список своих сожалений и быть добрее к человеку, которым я была когда-то. Представить себе двадцатичетырехлетнюю Ферн, как я беру ее за руку и говорю, что все будет хорошо. Сейчас я знаю то, чего не знала в двадцать, поскольку тогда еще не извлекла жизненных уроков. Мы можем сделать шаг к прощению себя и снизить давление самоуничижения. Мы в состоянии признать, что вовсе не обязаны тратить время и энергию на излишнюю жестокость к себе прошлым только потому, что в этом убеждает нас Болтовня.

Запишите в пузырьках добрые фразы, которые вам необходимо услышать. Прочитайте их вслух, и пусть они возобладают над негативной Болтовней.

Время писать письма. Напишите себе в прошлое. Не обращайтесь свысока, скажите, что все будет в порядке. Простите себя и поблагодарите за то хорошее, что у вас есть сегодня.

Привет, Дон О’Портер

Писательнице и телеведущей Дон О’Портер я могла бы посвятить целую главу. Наша дружба началась в сети при необычных обстоятельствах. Мы обе были подписаны на электронную рассылку общего приятеля, а потом просто стали писать друг другу лично по разным вопросам. В итоге это вылилось в полноценную дружбу по переписке на целых пять лет. Друзья по переписке! Когда нам за тридцать! В двадцать первом веке! Удивительно старомодно и очень весело. Я не могу перестать петь дифирамбы в честь того, как круто, когда у тебя есть друг в Интернете, с которым ты никогда не встречался. Да, это правда: мы НИКОГДА не встречались и при этом с завидной регулярностью на протяжении пяти лет общались на любые темы – от грудного вскармливания до подарочных книжных изданий.

В одном из длинных писем, где мы в деталях обсуждали наши жизни – мою, проходящую в дождливой Блайти, и ее – в Лос-Анджелесе, городе американской мечты, – она упомянула, что в следующем месяце приедет навестить родственников в Великобритании. Мы тут же назначили дату встречи, и не успела я опомниться, как Дон со своими замечательными сыновьями уже звонила в нашу дверь. Странным образом оказалось абсолютно нормально просто сказать «привет». Фактически мы были незнакомками, но не испытывали неловкости. Мы обнялись, и хотя это было непривычно, в то же время получилось совершенно непринужденно. Мы болтали несколько часов подряд, начав с того места, на котором остановились в последнем письме. Радостный во всех отношениях день. К счастью, после личной встречи я не отпугнула мою милую Дон, и когда она вернулась домой в Америку, мы продолжили переписку.

Она стала мне не только добрым другом, но и источником вдохновения. Она глубоко честна по любым вопросам и готова открыто их обсуждать. Кроме того, Дон еще и очень талантливый писатель. Тысячи людей смеются над ее остроумными шутками и соглашаются с обоснованными взглядами на то, как быть женщиной. Она всегда кажется счастливой и искренней в отношении вещей, которые ее в себе не устраивают. То есть она идеальный кандидат на интервью не только для книги в целом, но и для главы о любви к себе в частности.

Ф: Что ты думаешь насчет любви к себе? Несмотря на то, что ты живешь в Америке, где этот речевой оборот в широком ходу, не думаешь ли ты, что нам, британцам, все еще неловко об этом говорить?