Читать книгу "Карачун 3.5 - Алексей Малиновский"

возмутился Фририх, растягивая между пальцами рук призовые труселя.

— А это что? Где ты еще такие найдешь?

— Ну, так-то да, у нас такие модные не шьют. Но ведь должны быть артефакты или драгоценные камни! — смутился Фририх.

В это время Ержан распотрошил свою коробку с ИРП и все с интересом принялись изучать содержимое.

— Артефакты не артефакты, но интересные штуки и тут есть. — я взял в руки блистер с тремя таблетками сухого горючего и продемонстрировал окружающим.

— Что это? — заинтересовались они.

— Сильно-магическая таблетка, умеет гореть! — я положил ее на крышку мусорки и поджег.

— Интересная шутка! Надо будет поспрашивать в Сысрани, может, купит кто. — покивав головой, резюмировал Ержан.

После того, как все разобрали свою награду и контейнер опустел, под ним обнаружился колодец с пожарным пилоном, также известным в простонародье, как «шлюший шест», уходящим в далекую тьму.

— Что это за дыра? — спросила Фани.

— Похоже спуск на второй уровень данжа! Поехали? — сказал я и, схватившись за гладкую трубу, скользнул вниз.

***

Внизу оказалась вполне себе обычная добротная канализация, свойственная всем уважающим себя фэнтезийным городам. На самом деле ничего удивительного – в нашем мире такое делали еще во времена Древнего Рима, но потом пришли сраные готы с вандалами и все разворотили. Наступили средние века и люди вместо того, чтобы цивилизованно выводить все нечистоты под землей, стали срать прямо себе под ноги. Неизвестно были ли в здешней истории свои готы, но в большинстве городов канализация присутствовала, спасая жителей от различных болезней и неприятных запахов.

К счастью, наша канализация оказалась неиспользуемой, видимо город над ней был заброшенным. Впрочем, о чем это я? Это же данж, испытательный полигон! Наверняка наверху никакого города нет, а эта каменная хреновина летает где-нибудь на орбите сатурна, или висит листочком на Великом Древе Иггдрасиль.

Спустившись по пилону, мы оказались в небольшой комнатке, из которой открывался вид на канал с прозрачной весело журчащей водичкой. Пахло сыростью и затхлостью, но никаких сортирных ароматов, что радовало, постоянно встречающаяся говенная тематика стала немного утомлять. Стены и все вокруг было выложено, когда-то желтым, а ныне посеревшим и потемневшим от времени кирпичем, в некоторых местах покрытым ржаво-зеленым мхом. Света не было, пришлось зажигать прихваченные в Бабруйске масляные светильники. Вот тоже, чего в награду за первый уровень фонарики не подкинули? Жмоты!

Выйдя из закутка, мы обнаружили перед собой целый лабиринт из каналов, расходившихся в разные стороны, и прячущихся в глубине стен. По краям пролегали узкие, не более метра мощенные тем же кирпичем дорожки.

— И куда тут идти? Хоть бы указатели повесили! — возмутился я.

— Вперед, куда еще? По пути разберемся! — предложил Ержан и зашлепал по влажным камням дорожки.

Впрочем, далеко мы не ушли, на первом же повороте в соседний тоннель мы обнаружили спящего бомжа, к голове которого, ржавой проволокой был примотан пластиковый знак вопроса. Бомж, как и полагается, обладал длинными скомканными волосами и серо-седой бородой, достававшей до груди. Его наряд состоял из старого рваного ватника, модных джинс в крупную дырочку, шапки ушанки и новеньких белых кроссовок «адидас». От него ожидаемо несло сивушным перегаром и, неожиданно, чем-то клубничным-несъедобным, вроде презервативов с ароматизаторами.

— О-па, квест что ли? — обрадовался я и пнул бомжа под ребра.

— Вставай! Работать пора! Совсем обленился! НПС хренов!

Тот недовольно забурчал, но просыпаться отказался — перевернулся на другой бок и деликатно захрапел.

— Да пусть спит, видно же — утомился человек. Может после смены на заводе отдыхает... — Фани решила его пожалеть.

— Ну нет, откуда в данже бомж? Чем он тут занимается? — заинтересовался Ерема и стал шлепать того по заросшим щекам. Впрочем, эффекта это не дало.

— Мало ли, может засоры прочищает. Говорят, в Мытищинской канализации работают специально обученные люди. Надевают специальные костюмы и ходят по каналам — чистят решетки от всякой прибившейся гадости.

Немного подумав, я достал из ведра чекушку, и, отвинтив крышку, сунул под нос бомжу. Тот не просыпаясь, одним губами вырвал бутылку у меня из рук и в момент высосал ее до дна.

— Э-э-э, да ты совсем охренел! Я тебя сейчас в канал скину, будешь на водолаза учиться!

— Водолаааазы ищут клады, только кладов мне не надо! Я хочу, чтоб в синем море не тонули корабли! — пьяно завыл бомж, не открывая глаз.

— Ну, хоть проснулся. — задумчиво произнес Ержан.

— Песни потом будешь петь! Давай свой квест! — я еще раз промотивировал бомжа ногой под зад.

— Какой еще квест? — недовольно пробурчал он, принимая вертикальное положение и смачно отрыгивая.

— У тебя знак вопроса над головой! —я показал на него рукой.

— Чего? А, это... — он ощупал голову и стянул вниз проволочную конструкцию.

— Да нашел где-то по пьяни, не помню уже.

— То есть, квеста у тебя нет? А... что ты тогда здесь делаешь? — спросил я.

— Да как все! Живу, а чего? Тут тепло и мухи не кусают!

Как рассказал нам Иннокентий, а именно так звали бомжа, попал он сюда много лет назад. Раньше он был доцентом на кафедре дискретной математики, но потом впал в депрессию из-за невозможности доказать гипотезу Пуанкаре, забухал, в пьяном угаре отписал квартиру каким-то мошенникам и оказался на улице. Здесь и началась его новая жизнь - жизнь вольного человека! Пару лет он бродил по помойкам, собирал бутылки, дрался за зоны влияния с другими профессорами и кандидатами наук, ну и конечно же бухал. Человеку науки без этого никуда! Однажды, ночуя в колодце, его посетило озарение – во сне он увидел много голых женщин и доказательство гипотезы Пуанкаре, но, видимо, высшим сущностям не хотелось, чтобы мир узнал эту истину. Иннокентий, чудным образом, пропал из одного мира и оказался в другом, телепортировался из одной канализации в другую. Уж не знаю, было ли так задумано, или это случайность, но оказался он в ловушке, в этом самом данже, и выход найти не смог.

— Погоди, но чем ты питаешься? Здесь же ничего нет кроме воды и камней! — ошарашенно спросил я, выслушав историю его приключений.

— Не совсем