Читать книгу "Не ври мне - Сагара Люкс"

дней гадала, каково это — стоять перед ним обнажённой, чувствовать прикосновение его пальцев к коже и тень его дыхания у губ…

«Боже!» Доминик рассказывал мне ужасные вещи о нём… Вещи, которые должны были убедить меня держаться от него подальше, но вместо этого только усилили мой интерес. Конечно, я не настолько наивна, чтобы во всё поверить, но в одном я не сомневалась: если бы только захотел, Натан Блэр мог меня уничтожить. И он бы не раскаялся.

Во мне проснулся инстинкт самосохранения, но я не хотела его слушать. Я скрестила руки на груди и решительно посмотрела на него.

— Теперь достаточно. Скажи мне, что должен, и отпусти домой.

Его взгляд не просто остановился на мне. Он пронзал моё тело и душу, заставляя почувствовать себя голой и маленькой. Но самым ужасным было то, что это чувство нисколько не беспокоило меня. Напротив, я чувствовала себя живой, как никогда раньше.

— Я знаю, у Доминика довольно серьёзные намерения в отношении тебя.

— Тебя это беспокоит?

— Это сводит меня с ума.

Меня начал прошибать холодный пот. Его голос звучал, как шёпот, взгляд оставался пронзительным, а слова намекали на то, во что мне отчаянно хотелось верить.

— И по какой причине? Потому что я не в его лиге, потому что боишься, что я могу воспользоваться им, или… «Не говори. Не говори этого»… или потому что хочешь сам быть на его месте?

В одно мгновение всё изменилось. Глаза Натана расширились, его тело задрожало от гнева. Ему понадобилось всего два шага, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние. Я не отступила и не опустила голову. Мужчина никогда раньше не прикасался ко мне, и я была уверена, что не посмеет и сейчас.

Я ошибалась.

Натан схватил край шарфа, висевшего у меня на шее, и намотал на руку. Изящные движения пальцев по шёлку завораживали. У него были сильные, мозолистые пальцы, непохожие на руки человека, работающего в юридической фирме. Скорее, они выглядели как у человека, привыкшего выполнять тяжёлую физическую работу.

Поэтому его тело такое мощное?

У меня не было времени искать ответ. Натан сжал кулаки и осторожно потянул за ткань. Постепенно я ощутила, как шарф затягивается на шее, пока у меня не перехватило дыхание. Возникло странное ощущение: смесь возбуждения и страха. Шёлк, скользящий по коже, создавал впечатление, что меня кто-то ласкает, только никто никогда не делал этого подобным образом — так легко и так опасно.

— На колени, — приказал он.

Из-за шарфа я почти не дышала. Чувствовала, как бешено бьётся сердце в груди, но по какой-то причине моё тело отказывалось двигаться. Руки беспомощно лежали по бокам, ноги едва удерживали мой вес.

Приказу я сразу не подчинилась, поэтому Натан едва потянул за шарф, чтобы убедить меня согласиться. Я осела на пол, моё лицо покраснело, дышать получалось с трудом. Мне пришлось едва раздвинуть ноги, чтобы сохранить равновесие. От грязного, неправильного желания запульсировало в животе, во рту стало сухо. Мы были одни. И близко.

— Слушай меня внимательно, Миранда, — я задрожала. Натан никогда не называл меня по имени, даже случайно. Для него я всегда была мисс де Лука. До этой минуты. Пока не осмелилась бросить ему вызов, — я не привык повторяться и не буду делать это для тебя.

Я задыхалась, я была в его руках.

— Я хорошо знаю своего брата и знаю, о чём он думает, — Натан сделал паузу. Он хотел, чтобы я слушала его, смотрела на него. Хотел убедиться, что привлёк моё внимание, и я не пытаюсь обмануть его. Я не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Не тогда, когда разум не мог думать ни о чём другом, кроме того, что он может сделать со мной. Я стояла перед ним на коленях, в его власти.

Я видела, как Натан сглотнул. Адамово яблоко незаметно опустилось, и этого было достаточно, чтобы я почувствовала между бёдер возбуждение.

— В ближайшее время Доминик, скорее всего, попросит тебя переехать к нему. Я хочу, чтобы ты отказалась.

Я подняла голову (насколько это было возможно), и ошеломлённо посмотрела на него. Наверное, я неправильно поняла. Натан не имел права принимать решения относительно моей жизни, и то же самое было верно для Доминика. Отношения между братьями были сложными, я понимала это, но не собиралась становиться пешкой в чьих-либо руках, и уж тем более в войне между ними.

— Почему я должна отказываться? — сурово спросила я.

— Потому что он тебе не подходит.

— И кто же будет подходящим мужчиной для меня? Ты?

О сказанном я пожалела, едва произнесла последний звук.

Я обманывала себя: Натан никогда не думал обо мне в таком ключе. Иначе он бы не упустил возможности прижаться ко мне, завлечь меня, заговорить со мной… Вместо этого, он стоял передо мной с бесстрастным лицом, а шёлк шарфа покрывал его пальцы, как струйка крови.

Мне было интересно, о чём он думал, учитывал ли тот факт, что всё могло сложиться иначе, чем он планировал. Я могла убежать от него, посмеяться над его предложением или соврать.

«Ты могла бы, да, — сказал мне внутренний голос, — но ты этого не сделаешь».

Я поджала губы. Я боялась этого мужчину в той же степени, в какой боялась саму себя. Проблема была и в том, что я хотела его. И желала его гораздо сильнее, чем волновалась о себе.

Поэтому я решила проверить его.

— Доминик — отличная партия. Он обаятельный, остроумный…

— Богатый, — намекнул Натан.

Он лгал. Мы оба знали, что скрипач, живущий ради искусства, не заботится о деньгах. И всё же я подыграла ему, с любопытством ожидая, как далеко он зайдёт.

— И богатый, да. Как видишь, у меня много причин, переехать к нему, и нет ни одной, чтобы оставить. Тебе нужно постараться, если…

Он не дал мне закончить фразу. Натан затянул шарф так туго, что я едва могла вздохнуть. Я едва могла повернуть голову и посмотреть на него. Его пальцы были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Элегантный пиджак не позволял мне увидеть его руки, я поняла, что могу очень подробно представить, как они выглядят. Вздутые вены, жёсткая линия мышц…

Я была вынуждена поджать губы, чтобы не дышать. Мне нужен был воздух, но в то же время со мной никогда не случалось, чтобы мужчина привлекал меня так сильно и извращённо, и сумел поставить меня на колени только силой своего голоса.

Я была его. Он уже выиграл.

Хотя я имела полное право взбунтоваться,