Читать книгу "Охотники за Попаданцами - Павел Барчук"

прибежала. На женушку доносила. В твоей памяти останется лишь сегодняшнее выступление, которое прошло отлично. И Райка твоя молодец. И спектакль удался на славу. А впредь… Если задумаешь гадость Павлуше сделать, зло причинить, так в тот же момент загавкаешь…

Бабка встала на цыпочки, потянулась вверх, а потом со всей дури шлепнула первого секретаря горкома ладонью по лбу. Реально. Такой звук еще вышел громкий. Я от неожиданности даже вздрогнул. Думаю, ну, все. Сейчас точно светопреставление начнется. Бабка власть по башке лупит…

Любомиров моргнул, тряхнул головой, а потом повернулся в мою сторону.

— Павел Матвеич… Что сказать хотел… Прекрасный спектакль. Лично хотел поблагодарить. А я… Пойду, наверное. Что-то нехорошо себя чувствую.

— Идите, конечно, Иван Ильич, — Влезла Наталья Никаноровна. — Вас там супруга, наверное, заждалась.

— Супруга… Да… Раечка…

Первый секретарь развернулся и вышел из кабинета.

— Охренеть… — Высказался я, глядя ему вслед. Других слов у меня не нашлось.

Глава 10

О несправедливости бытия и жилищном вопросе

Из кабинета бабка умчалась вслед за Любомировым, высказав перед уходом пожелание, чтоб я немедленно брал в свои руки свои же ноги и рысью скакал за ней, так как меня без присмотра оставлять нельзя. Реально. Так и заявила.

— Павлуша, есть ощущение, ты один способен натворить очень много разных дел. Таких дел, с которыми потом замучаешься разгребаться. Что-то я уже не уверена в Настиных словах насчет соответствия твоей кандидатуры нашим требованиям. Боюсь придется не за Попаданцами бегать, а тебя из всякого дерьма вытаскивать. Помощничек…– Последнее слово она бросила уже на выходе, через плечо, и тут же исчезла за дверью.

Лично я с такой формулировкой был категорически не согласен. Вот уж кому-кому, а мне в данной ситуации точно предъявить не́чего. Я вообще, можно сказать, жертва обстоятельств. Однако озвучить эту весьма справедливую, на мой взгляд, мысль не успел. Натальи Никаноровны уже след простыл. Только пыль столбом.

Вообще, конечно, манера общения у этой дамочки очень мало соответствует и образу, и возрасту. Выражается, как дворовая шпана, честное слово. А ведет себя еще хуже.

В итоге пришлось топать за ней, на улицу, где в машине меня ждали и бабуля, и Настя. Пока шел к выходу, несколько раз оглянулся. Хотел проверить, не ошивается ли рядом черная кошка. Думал, увижу, заберу с собой. Однако, никого кроме вахтёрши бабы Маши так и не обнаружил.

Ехали мы молча. Вела машину блондинка, я сидел рядом, а бабка храпела на заднем сиденье. Уже заметил, сто́ит ей принять сидячее положение, она моментально засыпает. Или делает вид, что засыпает. Сейчас, уверен на сто процентов, точно специально притворяется. Избежала таким образом вопросов про загадочные манипуляции с Иваном Ильичом. А вопросы, между прочим, имелись. Много. И про странных кошек, которые художественные миниатюры разыгрывают, и про ревнивых мужей, в одну секунду превращающихся в интеллигентных граждан, и про то, откуда вообще взялась сама Наталья Никаноровна. Как она поняла, что требуется помощь? Об этом даже Настя, которая все время сидела в автомобиле, не знала.

Но больше всего, конечно, мне интересно, каким это чудесным образом бабка шлепком ладони Любомирова превратила в блеющего барана. Нет, я про всякие чудеса, конечно, слышал. Наложение рук, лечение, все дела. Про экстрасенсов там, мистиков всяких. Но бабка-то как раз ничего никуда не накладывала. Она, считай, первому лицу города практически оплеуху отвесила. И это лицо внезапно начало страдать кратковременной потерей памяти, сменившей рьяное желание отправить меня максимально быстро в Сибирь.

Покосился на блондинку, соображая, не спросить ли ее. Бабка храпела так демонстративно, что там и пытаться не стоит. Настя, правда, тоже смотрела прямо на дорогу, мои взгляды игнорировала.

— Вообще-то надо предупреждать…

Высказался я в воздух, ни к кому не обращаясь. Типа, сам с собой говорю. Затем потянул галстук, расслабляя узел. Мечтал об этом последние несколько часов. Данный предмет одежды раздражал меня неимоверно.

— Не могли сказать, что у них тут и драма, и трагедия, и любовная интрига… — Возмущался я достаточно тихо для того, чтоб никто не брал мои слова на свой счет, но в то же время, достаточно громко, чтоб последовала какая-нибудь реакция.

— Павлуша, тебя зачем отправили? — Бабка вдруг резко открыла глаза и, оторвавшись от спинки сидения, села прямо. Удивительные чудеса, однако. Только что от ее храпа волосы дыбом вставали, а теперь — у бабки сна ни в одном глазу. То есть, я был прав. Старая, хитрая лицемерка, вот она кто. — Тебе сказали, оценить актёров и понять, в ком из них может быть Попаданец. Ну, так…навскидку. Выбрать две-три кандидатуры, а потом уже двигаться дальше. И что ты сделал? А?

Наталья Никаноровна всплеснула руками, потом сложила ладони «домиком» и прижала их к груди. Видимо, сейчас польются реки сарказма.

— А ты у нас, Павлуша, за несколько часов бабами обвешался, как елка игрушками. Устроил тут цирк с кловунами. Сразу не мог понять, что Вальку злобой захлестнуло? Не проверил, не узнал, что она там затеяла. И Райка эта… Далась она тебе?

— Я⁈ Я обвешался⁈ — У меня от несправедливости обвинений случился кратковременный приступ офигевания. — Вы совсем, что ли? Сами ни слова не сказали, а я теперь виноват? Не объяснили, не ввели полноценно в курс дела. Павлуша, ты — директор ДК. Работенка непыльная, только найди какого-то мудака, который ухитрился влезть в какого-то другого мудака.

Я передразнил голосом интонации, свойственные Наталье Никаноровне. Бабка в ответ возмущённо заохала сзади.

— Не обязательно говорить в мужском роде. Это вполне может быть женщина. — Вмешалась в наш диалог Настя.

Она, видимо, решила-таки подать голос, а не только тупо пялиться на дорогу. Интересный момент… В присутствии Натальи Никаноровны блондинка становилась крайне молчалива. Это давало повод предположить, что большой босс в нашей троице — злобная бабуля. Блондинка будто соблюдала субординацию, когда эта старая сволочь находилась рядом.

— Может быть…А может и не быть…– Ехидно прокомментировала слова блондинки Наталья Никаноровна. — Гадаем на кофейной гуще. Может, картишки раскинем? Посмотрим, что у нас там по ранней дорожке да в казенном доме? Того и гляди, просрем нашего бегунка. Потом, что? Ищи его неизвестно где. Они же шустрые, как черт знает кто… Вида́ли, как по кухне тараканы разбегаются, если ночью свет включить? Вот Попаданцы еще шустрее. И вреда от них в разы больше…

— Не просрем…– Я насупился.

Несправедливые слова Натальи Никаноровным про то, что бабы по моей вине на меня же прыгают, выбесили изрядно. Ладно, реально моя вина имелась бы. Так ведь нет! А уж про то, какие бабы, вообще молчу. На хрен бы они мне сдались…

— Кстати…что Вы сделали с этим Любомировым? Не хотите объяснить? — Я решил, если уж разговор у нас идёт на повышенных тонах, терять все равно нечего. Спрошу прямо в лоб. — Мы, вроде как, партнеры. Нам, вроде как, не положено тайны иметь друг от друга. Да и рискованно, знаете ли. Вот не понравится Вам мое поведение, подойдете, по лбу стукнете и стану я козленочком.

— А ты не делай так, чтоб не понравилось. — Бабка ехидно улыбнулась. — Тогда все будет хорошо. Да и потом… Рано тебе еще знать. Тв к некоторым вещам еще ее готов. Всему свое время. Будем считать, просто ловкость рук и никакого мошенничества.

Наталья Никаноровна высказалась, недовольно фыркнула, а потом снова развалилась на заднем сидении, изображая из себя спящую красавицу. Хотя бы снова храпеть не начали, и то ладно.

— Приехали. — Сообщила вдруг Настя. Видимо, ее фраза предназначалась мне. Потому как бабка признаков жизни не подавала и точно не планировала выходить из машины.

Я выглянул в окно, моргнул несколько раз, соображая, где мы есть, а потом с удивлением посмотрел на блондинку.

— Куда приехали? Это не то место, куда вы меня из морга привезли. Там промзона была, а тут — старый жилой район. Очень старый…

— Конечно, не то место. — Настя пожала плечами. — Там — наша база, штаб. А тут — твоя комната в коммуналке. Вернее, не лично твоя, конечно, государственная. Та, в которой жил Голобородько.

Я дослушал Настю до конца, затем снова посмотрел на улицу. Мы остановились возле красного, длинного, трёхэтажного дома, который выглядел