Читать книгу "Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский"

телегу!

Из домов стали выбегать люди, они уже несли лампы, так как сумерки почти превратились в ночь. Они ужасались: по всей улице убитые люди и кони. Они шептались:

– Это фон Эшбахт?

– Он. Я его узнал. А это люди его.

– А с кем же они бились?

– Да почем же мне знать!

– Может, горцы?

– Может, и они.

Но Волков все кричал:

– Есть у кого телега?

– Господин, у меня тачка, – отвечал молодой горожанин. – Этого господина я смогу отвезти на ней к доктору Берку.

– Да-да, – соглашались другие люди, – отвези истерзанного господина, Ганс, доктор Берк тут недалеко живет и недорого берет.

Пока Ганс вывозил из подворотни свою тачку, на которой развозил днем овощи, пока все вместе укладывали на нее Увальня, появился пристав с двумя стражниками. Он стал выяснять, что произошло, попытался поговорить с Волковым, но кавалер был с ним груб. И тогда пристав говорил с Максимилианом. А как узнал от него все, так тут же послал людей к коменданту и начальнику городской стражи, а заодно велел им забежать к первому городскому судье.

Волков тем временем уже хромал возле тачки, на которой горожанин Ганс вез Увальня к доктору. Кавалер держался за борт тачки. Он бы взял Увальня за руку, не будь руки того так изрублены. Впереди и позади тачки шли люди: и мужчины, и женщины. Несли фонари, освещая темные улицы, возбужденно разговаривали. Другие горожане, прервав ужин, открывали окна и кричали сверху:

– Эй, Дитрих, какого черта вы не спите? И куда вы все собрались?

– У нас на улице был бой, куча убитых! – радостно сообщал Дитрих.

– А кто с кем дрался?

– Говорят, какие-то бриганты напали на господина фон Эшбахта и его людей, и тот с ними бился прямо на нашей улице! Куча убитых, вся улица в убитых! Уже стража прибежала, говорят, что послали за комендантом и судьей, – рассказывал горластый горожанин.

– А куда вы идете?

– Везем израненного человека фон Эшбахта к доктору Берку.

– Что за глупцы! – кричали из другого окна. – Доктор Берк болван, он и лишай не вылечит. Везите раненого к доктору Вербенгу. На Капустную улицу! Подождите, я с вами!

Пока добрались до доктора Берка, уже собралась толпа человек в сто. Все были возбуждены, переговаривались. Многие кинулись помогать заносить Увальня к доктору в дом.

Доктор Берк и вправду оказался болваном.

– Что вы делаете? – рычал кавалер, видя, как доктор собирается заматывать раны на руках тряпками. – Вы что, не собираетесь сначала их промыть?

– А зачем? – спросил доктор. – Да и чем их промывать?

– Не знаю. – Волков вспоминал, чем промывал раны брат Ипполит. – Отваром чистотела или раствором прополиса.

– Нет у меня ничего такого, – признался доктор. – Да вы не волнуйтесь, сейчас на малые раны наложим бинты, а большие раны смажем мазью с кошачьей слюной, они зарастут так быстро, что вы и выспаться не успеете.

– А с этим что вы собираетесь делать? – спросил кавалер, указывая на торчащую из кисти руки Увальня белую кость.

– По опыту скажу, что если Господу будет угодно, то само все срастется, – заверял его доктор Берк. – А если нет, то нет.

– Дурак! – Волков поднес к носу доктора кулак. – Разбить бы тебе морду.

– Так за что же? – искренне удивлялся доктор.

– За то, что время с тобой потерял! – заорал кавалер. – Эй, люди, берите раненого. Где живет доктор Вербенг?

Вербенг, что обитал на Капустной улице, оказался доктором, несомненно, иного уровня. Он был немолод и опытен. Сразу велел служанке ставить воду на огонь и говорил Волкову, оглядывая раны Увальня:

– Нет нужды волноваться, господин фон Эшбахт, я сделаю все что нужно.

– Вы умеете зашивать раны?

– Не волнуйтесь, я все умею. Эй, люди, кладите раненого на стол. Сначала нужно его раздеть. А вы, господин Эшбахт, ступайте по делам, раньше рассвета не возвращайтесь, работы тут много.

Волков смотрел на него с подозрением. Уж очень он волновался за Александра, боялся, что костоправ-неумеха сделает из молодца калеку. Но, кажется, этот доктор понимал, что делал, поэтому стоять над душой у него кавалер не хотел.

– Я вернусь, а вы уж постарайтесь, – говорил он весьма обещающим тоном.

Доктор в ответ только поклонился.

Кавалер вернулся на улицу Святого Антония, а там полно народа. Комендант города, капитан городской стражи – он обоих знал, они уважали его, а он их. Также был всякий иной люд, в том числе кавалер увидел главу гильдии оружейников и других нобилей. Приехал и господин Кёршнер, привел с собой полдюжины вооруженных слуг. Но к военным господа нобили пока не приближались – понимали, что те заняты делом. Даже Кёршнер не лез к кавалеру с расспросами по-родственному, ждал, пока тот обратит на него внимание. Но Волкову и офицерам было не до зевак, даже до знатных.

Всех убитых, а их было пятеро, сложили у стены. Фон Клаузевица положили отдельно. А к забору напротив были привязаны две живые лошади – одна Максимилиана, вторая фон Клаузевица. Одна была ранена, лошадь Волкова и лошадь Увальня убиты. Тут же у забора было сложено найденное оружие.

Комендант, старый солдат, поклонился ему вежливо, просил осмотреть убитых.

Волков молча осмотрел убитых бригантов. Максимилиан ходил за ним, тоже разглядывал мертвецов. Первым лежал тот, которому фон Клаузевиц загнал меч в подмышку. Он тогда бросил алебарду и ушел, да, видно, недалеко. Второй был убит Волковым – исколот стилетом. Стилет в двух местах пробил бригантину бандита. Один прокол темнел кровью прямо у сердца. «А рука-то у меня еще крепка». А третий и четвертый – дело рук Максимилиана. Одному он разнес голову выстрелом из пистолета, второго зарубил, когда тот отвлекся на атаку кавалера. «Мальчишка-то вырос. Молодец. Рука уже не дрожит, как в подвале в Хоккенхайме».

– Должен быть еще один, – сказал кавалер коменданту, указывая на забор, – он был там, я попал ему в бок. Вряд ли он далеко ушел.

Тут же два стражника пошли смотреть за забор, а комендант спросил:

– Кавалер, а сколько бригантов было вообще?

– Девять, кажется, – ответил Волков.

– А вас сколько? Всего четверо? – значительно спросил старый комендант.

В другой раз Волкову оказались бы приятны эти значимость и видимое уважение в вопросе. Но сейчас, когда тут, в пяти шагах от него, лежал на мостовой рядом со своим мечом его чемпион, молодой рыцарь Георг фон Клаузевиц, ему это не очень-то польстило. Он просто молча кивнул. «Да. Четверо».

– Все городские ворота закрыты, – доложил, подходя к ним, капитан городской стражи. – Сейчас я начну проверять все кабаки города. Может, кого и найдем.

Тут пришли два стражника, что были