Читать книгу "Невинная для Тёмного Генерала - Хэля Хармон"

шее и гладкого браслета на запястье — чувствую слабую пульсацию, теплую, успокаивающую. Как будто я не одна. Попутно шарю в ментальном поле, пытаясь позвать своего фамильяра Златку. Ее участие мне бы сейчас не помешало.

— Все просто. Спустимся в подземный грот к мощам Немой послушницы. Пройдешь под артефактом истины, и все. А если у тебя не получится… если по итогу магической проверки, я пойму, что ты предала дело света, — придется скинуть тебя в чашу перерождения…

— Виару это не понравится, — стараюсь держаться смело, но голос пропускает предательскую дрожь.

— Виар найдет себе другую девчонку за пять минут. Ему нужна Арави и только. Чтобы покоренные народы были лояльнее. По мне, дурацкая идея. — Эрик изгибает тонкие губы в усмешке, — давай быстрее все решим Алиса. Я покажу тайный ход в грот послушницы…

***

Я до последнего надеюсь, что дверь сорвут с петель черные маги. Или хотя бы постучится служанка. Но ничего такого не происходит. Даже Златка не проявляется. Как будто я под каким-то непроницаемым куполом, мешающим почувствовать меня даже собственному фамильяру.

Быть может, так оно и есть.

И вскоре я уже в сумеречном гроте послушницы.

Под ногами крупные покатые валуны. Вся комната — точно дно гигантского почти высохшего каменного колодца. По стенам капает вода. В центре — антрацитово черная глубокая купель. Сюда меня и должны были скинуть на ритуале. Там, внутри, я встретилась бы с духом послушницы. Она бы расколола мой разум и мою душу, моя магическая искра отделилась бы от меня и принялась питать край и Академию через специальный артефакт свисающий с высокого сводчатого потолка. Он напоминал то ли иглу то ли узкое гигантское веретено. Он был тем самым артефатком истины, на котором меня собирался проверить Верховный Этарон. И этот же артефакт-веретено "прял" бы мою жизненную силу годами после ритуала "немой послушницы", окажись я невинной девой. А если я уже “согрешила телом или разумом” — сила лилась бы из меня как из ведра с оторванным дном. И Этаронату пришлось бы подыскивать мне замену через несколько месяцев.

Не знаю, насколько я остаюсь чистой духом. Но тела моего Арон пока не касался. Не считая его горячих поцелуев и властных объятий… Да, пожалуй считаться “чистой духом” я не могла, после того как его руки побывали…хм. Много где.

И через стену страха и неуверенности я ощущаю легкий укол светлой надежды, который пришел вместе с чувственным воспоминаниями о ласке Арона. Виара врагов. Я должна считать его врагом. Должна?

Я запуталась. Я никогда не считала злом лично его. Я не видела кровавых убийств, совершенных черными магами. Хотя шла война, и они безусловно были…

Зла от адептов света я видела куда больше. И сейчас продолжаю видеть. В эту самую минуту…

Из нервных спутанных размышлений меня вырывает визг.

Визжит Марта.

Она никогда не видела послушницу. Как и я. Да никто не видел, все только слушали досужие россказни, почти как об Ароне.

Но сейчас… Из черной купели, напоминающей озерцо ваксы, с плеском выбрасывается что-то сине-белое. Тонкое. Ломанное.

Рука! Она точно выстрелила. Как стрела. Как атакующая кобра. Сушеная рука живого трупа впивается в каменный берег, прочерчивая борозды когтями. Следом на берег выбрасывается вторая.

Живой мертвец выбирается на камни, разбрызгивая черную воду вокруг. Марта орет, визжит и сипит. Верховный ошеломленно молчит. Он побелел. Я тоже потеряла дар речи.

Неимоверными усилиями я делаю шаг назад отяжелевшей ногой. Пытаюсь найти ход в стене, через который мы трое сюда пришли. Но его нет.

“Закрой глаза”, — шелестит в моей голове не пойми откуда взявшийся голос Златки, — “я не могу к тебе пробиться в физической оболочке… Блоки висят… Но я с тобой!..”.

Я не готова закрыть глаза сейчас!

Успеваю увидеть как Верховный-Эрик буквально стекает на пол — падает на колени. Он на удивление осознанно смотрит на меня, затем вытягивает руки вперед раскрывая ладони, одну — в мою сторону, другую — к почти вылезшей на сушу послушнице. И все это под истерические крики Марты, которая бегает по ритуальной зале — мечется по “дну колодца”, пытаясь оказаться как можно дальше от послушницы. Верховный спешно читает заклинание на одном из незнакомых мне магических языков.

“Останови его …Не дай ему договорить” — продолжает шелестеть в моем ментальном поле кобра-фамильяр.

Точно ли я слышу ее или я все выдумала от страха… Это неважно!

В два прыжка я оказываюсь рядом с Эриком, резко задираю платье до бедра и хорошенько пинаю Верховного по бледной роже ногой. Носок туфли, украшенный черными самоцветами, разбивает Эрику нос и губы. Верховный падает на спину.

Но главное — он замолкает.

Я на миг пугаюсь, что опоздала, и он закончил читать неизвестное мне заклинание. Не знаю про что оно было. Но ничего хорошего для меня — это факт.

Кто-то тянет меня за распущенные волосы назад.

Марта?!

Нет. Марта трясется крупной дрожью в противоположной части комнаты… Тогда…

Ледяная рука трупа-послушницы ложится на мою шею. И я впервые в жизни испытываю животный ужас — сердце падает куда-то вниз, а нутро точно промерзает насквозь.

Успеваю увидеть, как надо мной раскрывается потолок грота, и несколько длинных крылатых теней по-змеиному сползают по вертикальным стенам — черная, белая и две серебристые ленты.

А потом рывок — и я уже по грудь в черной воде. Еще рывок — и я под водой!.. Такой тугой и странно густой. От того как она касается моего тела и лица, тяжелит платье — на меня наваливается тоска. Бесконечная и тяжелая. Я слепну и глохну. Приходит понимание: я совершенно одна. Виар — мной пользуется, не питая ко мне ни глубоких ни поверхностных чувств. Родители меня никогда не любили, а я не любила их. А жертвовать собой, чтобы вылечить сестру, — было одной из самых больших и непоправимых моих глупостей. А магический лес вовсе не…

Перед мысленным взором высвечиваются алым руны, что я написала кровью на коре изумрудного дерева. А потом почти сразу в моей жизни появился Арон.

Его руки — на моем теле. Он прижимает меня к себе и несет на берег… А мертвое щупальце зивера сваливается с моей ноги и с плеском падает в болото.

Жаль. Даже если Виар ничего ко мне не чувствует и не может чувствовать, все равно мне жаль, что эти руки больше так меня не обнимут. Не спасут.

Я так хочу снова это испытать.

Мир разрывается черными брызгами, возвращая слух и