Читать книгу "Древний ужас. Сборник - Стейси Блейк"

где вполне могли обретаться птицы, о которых рассказывал им бродяга, поскольку вид водного пространства без сомнения соблазнил бы крылатых созданий прервать перелет через бесплодные хребты. Эта мысль, несмотря на пронизывающий ночной холод, мучительный голод — утром они разделили последний кусочек сушеного мяса — и иссушающую жажду, привела друзей в приподнятое настроение и стерла воспоминания о страданиях.

— Может, рискнем? — спросил Элкинс, внимательно глядя вниз на стофутовый обрыв, который отделял их от каменистого склона, окаймлявшего основание стены.

— Будь я проклят, если знаю, Джо, — один неверный шаг, и вода нам больше не понадобится, — медленно ответил Хейнс. — Но все-таки, кажется, выбора нет: или спуск, или ничего, — задумчиво добавил он.

Наступил полдень, и палящее солнце раскалило лишенные тени скалы до такой степени, что неосторожное прикосновение могло привести к серьезному ожогу; зеленая полоса, такая близкая, казалась невероятным раем.

С рассвета Элкинс и Хейнс шли по гребню, сначала на восток, затем на запад; бесконечные ущелья и каньоны, выходившие в обширную впадину, делали переход медленным и бесконечно трудным. Наконец они вернулись к единственному месту, которое, по их мнению, наиболее подходило для спуска; здесь ущелье врезалось в стену на большей глубине, чем любое из обнаруженных ими ранее. Высота последней большой ступени не превышала ста футов, а дальше шел неровный, сложенный из щебня склон, поросший лишь кучками жестких карликовых кустарников. И все же — с некоторой долей удачи — спуститься было возможно, так как утес был изломан множеством довольно широких полок и большая часть скалы была испещрена трещинами и расщелинами, по которым отчаявшийся человек по милости фортуны мог проложить себе маршрут. Тут и там, без сомнения, были места, где пришлось бы прыгать в надежде сохранить равновесие на полке внизу. Но все-таки шанс оставался; огненная мука жажды уже испепеляла их, и они знали, что вскоре, когда нервы и мышцы утратят остатки энергии, этот последний шанс исчезнет.

— Вот как я это оцениваю — мы рискнем, — быстро рассудил Элкинс. По их молчаливому соглашению, последнее слово в любом важном вопросе всегда оставалось за говорившим. — Рюкзаки обвяжем одеялами, прежде чем спустить их, хотя оружием так рисковать не стоит.

Осмотрев еще раз склон и обсудив предстоящий спуск, они обвязали оба рюкзака одеялами, поместив сковородки и прочую кухонную утварь в центре. С глухим звуком сверток ударился о щебень и отскочил к подножию склона.

— Надеюсь, котелок цел, — с тревогой сказал Хейнс.

Через мгновение двое искателей приключений, разделенные несколькими футами, стали хладнокровно, но осторожно спускаться в пропасть, которая сулила мгновенную и ужасную гибель, если рука соскользнет или выступ камня обломится в цепких пальцах.

— Ну, вот и все! — весело сказал Элкинс, когда его напарник преодолел последнюю дюжину футов отвесной скалы и очутился рядом с ним на склоне.

— И уж наверняка только муха смогла бы вернуться обратно, — сказал новоприбывший, тяжело дыша: его мощному телу пришлось хуже, чем стальным сухожилиям спутника.

Его заявление ни в коем случае не было мрачным преувеличением; в нескольких местах, высоко на стене, не было выемки и для пальца, и им пришлось прыгать с высоты многих футов на выступы внизу; в одном из таких случаев, лишь геркулесова рука Хейнса спасла Элкинса от потери равновесия и падения в пропасть. Но подобные опасности были частью игры, и ни один из них больше не говорил и не думал об этом.

Поспешный осмотр избавил их от беспокойства о снаряжении, что, казалось, тревожило их гораздо больше, чем отважное мастерство собственного спуска. Быстро взвалив рюкзаки на плечи, они двинулись по каменистому склону к озеру, находившемуся в нескольких милях от них. Солнце ярко освещало высокую стену, и жара в узком проходе между ней и высоким лесом была такой же удушливой, как в котельной без окон с широко открытыми дверцами топки. Колючие джунгли окаймляли тихие глубины озера, и было бы бессмысленной тратой драгоценного времени вторгаться в них, поэтому они упрямо продолжали идти сквозь жару в обход, по неровному склону, полностью сосредоточив свои мысли на ожидающей их великой награде. Время от времени им казалось, что они слышат вдалеке журчание бегущей воды; настойчивое повторение этого звука привело их к выводу, что в озеро, должно быть, впадал широкий ручей.

Внимательно разглядев с высоты некоторые отроги и массивные выступы, они без особых трудностей заранее решили, где следует углубиться в лес; прорвавшись с немалым трудом и руганью через край сильно сужавшихся здесь джунглей, они оказались в глубине леса. Даже сейчас, страдая от истощения и жажды, они не могли не отметить странность некоторых крупных растений, которые то тут, то там высились поодиночке или почти изолированными группами среди обычных тропических зарослей.

Элкинс на минуту остановился перед одним необыкновенно большим экземпляром и, озадаченно нахмурившись, осмотрел его, хрипло воскликнув:

— Странные деревья — посмотри-ка на этого шутника! Тебе приходилось видеть что-нибудь подобное, Том?

Он говорил раздраженным тоном человека, уставшего от лицезрения чудес и знающего, что еще немало неожиданностей ждут его впереди.

— Экий красавец, — признал Хейнс, сурово оглядывая дерево. — Выглядит старым, как сам Сатана, и чертовски более порочным, — добавил он с растущей неприязнью.

И действительно, странный гигант отличался самой отталкивающей внешностью. Огромный ствол, терявшийся в зеленом пологе на высоте ста футов над ними, был покрыт большими роговидными чешуйками; в центре их выступали острые темные точки, поразительно напоминавшие ядовитый коготь на кончике хвоста скорпиона. Острые, изогнутые и отливающие черным блеском, они казались исключительно отвратными и зловредными на вид и, совершенно очевидно, причинили бы несчастье любой коснувшейся их плоти. Впечатление скрытой враждебности усиливала беспорядочная бахрома из грубых хрящевидных нитей, похожих на волосы, свисавшая с краев роговых чешуек и чуть скрывавшая их. Листва была невидима, но в тусклом свете над головой можно было разглядеть изогнутые чешуйчатые ветви. Дерево и в самом деле было необычным и загадочным — и казалось двум наблюдателям крайне неприятным, как будто что-то седое, противоестественное и невероятно древнее вышло из первобытных недр, чтобы отравить более нежные создания своей свирепой злобой и мерзостью.

— Любопытно, — пробормотал Элкинс, словно размышляя вслух, — когда-то было… Черт! это безумная идея. Слушай, давай поторопимся; у меня горло горит от желания глотнуть воды.

После этого они не обращали никакого внимания на похожие деревья и другие фантастические и неестественные, но не столь неприятные растения, встречавшиеся им по пути. И все-таки одна особенность этих странных зарослей оказала глубокое влияние на судьбу партнеров; ибо, как ни удивительно, в тех местах, где попадались необычные растения, почти не было подлеска,