Читать книгу "Авиатор: назад в СССР 5 - Михаил Дорин"

кабины. Как только откидная часть отошла от фюзеляжа, в лицо сразу же дунул горячий воздух. Только сейчас я заметил, насколько жарко техникам, идущим быстрыми шагами ко мне. И ведь это ещё не лето! Паша Мендель первым вылез из кабины и направился к Буянову. Тот не стал его слушать, а только сунул ему свой шлем.

Я спускался по лестнице в тот момент, когда он проходил мимо меня.

— За мной, Родин, — настолько громко сказал мне комэска, чтобы я смог услышать через шлем его голос.

Чуть не упал я на бетонку, стараясь поторопиться за Иваном Гавриловичем. Шёл Буянов очень быстро к нашему Марику, который не вылезал из кабины.

Барсов выглядел поникшим, переживающим и вообще на нём лица не было. Видимо, не такая уж у него мерзкая сущность, раз признаёт факт своей ошибки.

Тем не менее я решил выдернуть его из кабины.

— Отставить Родин, — отдёрнул меня Буянов, когда я уже сделал пару шагов к самолёту Марка. — Вы ещё поубивайте мне друг друга.

— Не сидеть же ему там до завтра? — негодовал я.

— Нет. Когда особисты приедут, вылезет, — сказал Гаврилович, протягивая мне папиросу «Казбека», от которой я отказался. — Когда курить начнёшь, Серёжа? Почти не выпиваешь, сигареты не употребляешь, как расслабляешься-то?

— Спорт, книжки читаю, прогулки на свежем воздухе, — отбрехался я от Гавриловича.

— Женщину тебе надо, а то совсем скуксишься, — сказал Буянов, осматривая стоянку. — Как ты понял, что цель не та?

— Я же вам говорил, что координаты и снимки с воздуха не соответствуют. Конфигурация здания явно говорит о гражданском происхождении. Да и сомневаюсь, что моджахеды будут прятаться в самом заметном здании с воздуха. Хотя, если… — задумался я и сразу нашёл опровержение своим словам.

— Чего замолчал? — спросил Буянов, смотря, как я задумчиво потираю подбородок.

— Может, духи также и размышляли. Сделали себе в школе подобие штаба, чтобы мы их не накрыли в кишлаке за их дувалами, — предположил я, вспоминая о тактике британцев, когда они размещали военные объекты в жилых районах и учили этому оппозиционные силы в других странах.

— Родин, нам с тобой надо сейчас думать, что писать в объяснительной, и как этого «лондонского денди» отмазывать, — сказал Иван Гаврилович. — Барсов, оторвал свою задницу от кресла и вылезай. Убивать не буду!

Комэска слово сдержал и не применял телесных наказаний к Марку. А вот за нарушение его указаний по боевому построению, высказал сполна!

— Я тебя в ассенизаторы отправлю! Такого дерьма там хлебнёшь, что сыт на всю жизнь будешь. Скажи спасибо, что так всё вышло и ты не сел на голову Родину.

— Я понял… сейчас думать вообще не могу, командир, — смотрел по сторонам потерянный Марк. — Меня что теперь ждёт?

К этому времени мы стояли нашей четвёркой в ожидании приезда УАЗика модели «таблетка», который должен был отвезти нас в штаб к Пупову. Представляю, как особист сейчас включился в работу.

По приезду завели нас в отдельный класс, оставив одних. Буянов сидеть не стал, и пошёл выяснять информацию по этому делу. Мы же по-прежнему молчали, даже не пытаясь нарушить тишину. Марик тяжело дышал и нервно перебирал в руках маску.

Не знаю почему, но решил я поддержать парня. Гонористый, зазнавшийся, но он свой. А своих у нас не бросают.

— Марк, о чём думаешь? — спросил я.

— А? — отозвался Барсов, не отрываясь от своего снаряжения.

— Говорю, чего задумался?

Паша Мендель в это время слегка задремал и не принимал участия в разговоре.

— Ты понимаешь, что я взорвал детей? Они… они же ни в чём не виноваты. Сидели в школе, учили математику, литературу и тут… как представлю, что там…

— Мы выполняли приказ…

— Нам с тобой не приказывали бомбить детей, — бросил на меня печальный взгляд Марик.

— Согласен. Не твоя ошибка в том, что кто-то просчитался, — сказал я и подошёл к нему ближе. — А вот за твой манёвр, надо бы тебя отмудохать.

— Эт точно, — произнёс Марк, протянув мне руку. — Ты извини, Серый. Моя зависть чуть не сгубила обоих.

Отвергать его руку я не стал и пожал её. Тут же в кабинет буквально влетел Пупов, а следом за ним вошёл и Буянов.

— Так… кто… сбросил? Ты, Барсов? — спросил он, указывая на Марика.

— Да, — кивнул он.

Ну, сейчас скажут Марку, сколько было жертв. Возможно, дадут указания собирать вещи и отправляться в Союз, чтобы как можно быстрее вывести его из-под удара.

Улыбаясь во весь рот, Пупов быстрым шагом подошёл к Марику и… приобняв, крепко пожал руку.

— Молодец!

Не самый лучший вариант для сарказма со стороны особиста. Однако улыбка Пупова была искренней.

— В этой школе учеников не было с прошлого года. Её использовали моджахеды, как убежище. Даже табличку не меняли на входе, и здание поддерживали в должном виде, — сказал Пупов, пожав после руку мне и Паше.

Пётр Петрович рассказал, что в этом большом отряде были самые подготовленные духи. Тренировались они в пакистанских лагерях под чутким надзором зарубежных специалистов.

— Что-нибудь слышали про «чёрных аистов»? — теперь уже спросил Буянов, присевший на один из столов в первом ряду.

— Кхм, — прокашлялся Пупов. — Аккуратнее Иван Гаврилович. Не всё можно знать всем, — настойчиво указал он комэске.

Вот уж секрет! «Аисты» это некий спецназ моджахедов. Хорошо подготовленные и вооружённые. В основном занимались диверсионными операциями.

— Походу, отработал Марк верно, — сказал Паша, похлопав ошарашенного Барсова по плечу.

— Как говорится, следствие прекращено за отсутствием состава преступления, — улыбнулся я.

Думаю, сегодня у Марика был самый удачный день в жизни. Может теперь и орден получит, как он и хотел.

Как только Пупов ушёл, комэска отпустил и нас. Уже в модуле, Марк полностью отошёл от волнения и смог общаться в привычном тоне. Не забыл он и про меня.

— Родин, как видишь, все твои подвиги до этого дня обнуляются. Можешь хоть сколько гонять пакистанцев, а вот спецназ завалить моджахедов, не получится, — продолжил хвалиться Барсов, рассказывая, как он героически пикировал на врага.

Вообще, не удивлён! Похоже, наш белобрысый красавчик выдохнул. Понял Марик, что всё прошло и его пронесло. Теперь опять из Барсова говно полезло.

Прошло несколько дней, а кроме как зашкаливающей самооценки Марика и ежедневных вылетов событий не происходило. Иногда мы разбавляли рутинные бомбардировки суточными дежурствами в дежурном звене и простыми полётами, чтобы продвигаться по программам Курса Боевой подготовки. Даже во время боевых действий продолжается подготовка лётчиков как практическая, так и теоретическая.

Никто не отменял у нас и лекции по «очень важным темам» научного коммунизма. К чести наших замполитов, все эти занятия проходили в течение непродолжительного времени.

Начинала подниматься жара. Каждый день происходили инциденты с разрушением пневматиков колёс под воздействием внешних условий. На открытом солнце находиться было уже тяжко — пот, буквально, заливал глаза. Замечал я и техников, который получали ожоги от одного только прикосновения к фюзеляжу.

В модулях было более-менее комфортно, но не всегда кондиционер БК-1500 справлялся со своей задачей. Зато, воду охлаждал прекрасно. Утром, уезжая на аэродром, снимали верхнюю панель и укладывали туда воду. Охлаждалась она прекрасно в таком мини-холодильнике. И, естественно, в таких условиях возросла заболеваемость ангиной.

На одной из постановок, мы были представлены половиной эскадрильи, а задач было нарезано невообразимо много. Даже Томин, сильно простудившийся пару дней назад, вынужден был взять на себя несколько вылетов.

— Задачи всем ясны? — задал стандартный вопрос после постановки Томин. — Если всё понятно, передвигаемся… — сказал командир, но его прервал вошедший в кабинет начальник штаба.

— Валерий Алексеевич, у нас проблема, — удручающе заявил подполковник, перебирая стопку бумаг. — С группой руководства полётами.

— Стесняюсь спросить, а у них что? Несварение?

— Командир, то же, что и у всех — у кого ангина, у кого голос охрип от холодной воды. Ну и, само собой, расстройство кишечника. В общем, в строю остался один руководитель полётами, который прибыл сегодня.

Несколько минут прошли под знаком эмоций командира, а после начался процесс выработки решения проблемы. Суть в том, что управление воздушным движением осуществляет не только руководитель полётами, а целая группа, в которой каждый отвечает за свой сектор.

Оставить одного руководителя, да ещё и незнакомого с аэродромом на вечное дежурство — не самая хорошая перспектива. Парень может наворотить дел.

— Так, кто готов оказать помощь? — спросил командир, осматривая всех суровым взглядом.

Естественно, никто! Моих товарищей пугала перспектива не спать целую