Читать книгу "Хроники Дерини. Властитель Дерини [= Высший Дерини ] - Кэтрин Куртц"

— Что Моргана и Мак-Лайна можно вызвать на поединок без смертельного исхода, исключая случай самозащиты. Тогда, наконец, мы и проясним эту загадку с исцелением.

— А что, для этого необходимо его вызвать? — осведомился Арилан.

— Торн Хаген оговорил, что разрешить нужно лишь несмертельный поединок, — беспристрастно заметил Баррет. — Думаю, это не противоречит правилам. Кроме того, вопрос-то это в основном теоретический. Никто не знает, где они находятся.

Торн сдержал улыбку и сцепил короткие пальцы.

— Так вы согласны? Их можно вызывать?

Тирцель покачал головой.

— Давайте голосовать. Я придерживаюсь древних законов. И каждый обязан сказать, почему он голосует так, а не иначе.

Баррет повернул голову в сторону Тирцеля и некоторое время, по-видимому, изучал ход его мысли; затем он чуть заметно кивнул.

— Как хотите, Тирцель. Голосуем. Ларан ап Пардис, что вы скажете?

— Я согласен. Мне понравилась мысль ограничить поединок. Но как врача меня больше всего интересует вопрос об исцелении.

— Торн Хаген?

— Я сам это предложил и объяснил причины, побудившие меня это сделать. Конечно, согласен.

— Леди Кири?

Рыжеволосая девушка кивнула.

— Если их найдут, проверка не помешает. Я одобряю эту меру.

— Стефан Корам, что скажите вы?

— Я согласен. Настанет время, и их все равно придется проверить. Не вижу никакой опасности в поединке без смертельного исхода.

— Хорошо. А епископ Арилан?

— Нет, — Арилан сидел прямо перед ним, сложив пальцы и поглаживая аметист перстня, — я считаю эту затею не только неуместной, но и опасной. Если вы заставите Моргана и Мак-Лайна против воли применить свои силы в целях самозащиты, вы отправите их прямиком в лапы архиепископов. В нынешнем положении, пожалуй, Моргану и Дункану не стоит пользоваться своим могуществом ни при каких обстоятельствах: все равно об этом узнают архиепископы. Келсону отчаянно необходима их помощь, чтобы сохранить королевство и задержать Венцита по ту сторону гор. Я нахожусь в центре этих событий, и мне известны все обстоятельства дела, а вам — нет. Не принуждайте меня действовать вопреки моим убеждениям.

Корам улыбнулся и долго вглядывался в сидящего напротив него молодого человека.

— Никто не просит вас лично вызывать их, Арилан, хотя вы, наверное, увидите их раньше всех нас. Но, вероятно, ничто не заставит вас выдать их местоположение.

— Я считал вас более милосердным, Корам.

— Милосердным, говорите… Я могу войти в их положение: Дерини-полукровки вынуждены вести себя как чистокровные, что противоречит обеим сторонам их естества. Но я не придумываю законы, я им подчиняюсь.

Арилан отвел взгляд и посмотрел на свой перстень, затем покачал головой.

— Мое мнение не изменилось. Я их вызывать не буду.

— И не сообщите им о возможном вызове? — настаивал Корам.

— Нет, не сообщу, — прошептал Арилан.

Корам кивнул Баррету, посылая ему мысленный сигнал, и тот ответил ему наклоном головы.

— Леди Вивьен?

— Я согласна с Корамом. Нужно попытаться проверить этих молодых людей. — Она вскинула красивую серебристую голову, обозревая сидящих за столом. — Однако я надеюсь, все понимают, что нами движет не злоба, но просто любопытство. Среди нас еще не было таких многообещающих полукровок, что бы я о них ни говорила раньше. Мне прежде всего очень хотелось бы увидеть, на что они способны.

— Мудрая позиция, — одобрил Баррет. — А вы. Тирцель де Кларон?

— Вы же знаете, что я против. Зачем повторять?

— Ну, а сам я должен одобрить предложение, — Баррет перебрал в уме всех присутствующих. — Думаю, нет нужды подсчитывать голоса. — Он медленно поднялся с места.

— Лорды и леди, решение принято. Отныне и впредь, пока сам Совет не вернется к данному вопросу и не переменит решения, признается, что Дерини-полукровки Аларик Морган и Дункан Мак-Лайн могут быть вызваны на поединок с соблюдением всех правил, исключая смертельный исход. Это не запрещает использования смертоносных чар при самозащите, в случае, если каждая из вышеназванных персон докажет, что она обладает достаточным могуществом и попытается применить свои силы для убийства противника. Если же кто-нибудь из членов Совета или же любой Дерини, подчиняющийся Совету, осмелится нарушить это решение, он подлежит осуждению. Да будет так!

— Да будет так! — в один голос повторили все собравшиеся.

* * *

Несколько часов спустя Денис Арилан уже мерил шагами ковер своей комнаты в епископском дворце Дхассы. Он так и не сомкнул глаз этой ночью.

Глава VI «Взгляни на праведника, в дни свои благодарившего Бога»[6]

Ранним вечером того же дня еще двое обсуждали судьбу перебежчиков-Дерини. Она беспокоила двух почтенных прелатов, по доброй воле покинувших Гвиннедскую Курию, ту самую, о которой с такой иронией упоминал уже сегодня Венцит. Именно на этих священниках лежала ответственность за раскол, разделивший на два лагеря гвиннедское духовенство.

О Томасе Кардиеле, в часовне которого происходил этот разговор, никто никогда не мог и помыслить, как о бунтовщике. Уже пять лет занимал он почетную епископскую кафедру в Дхассе и никак не мог предположить, что на сорок первом году жизни окажется в центре подобных событий. Ко времени принятия епископского сана он, совсем молодой еще священнослужитель, был известен своим ровным, спокойным нравом и безупречной верностью церкви, которой служил. Эти качества полностью соответствовали той нейтральной роли, которую обычно играл епископ Дхасский в церковных спорах.

Да и его товарищ, Денис Арилан, не предполагал, во что выльется этот разлад в Курии, происшедший два месяца назад. Тридцативосьмилетний — самый молодой в Гвиннеде — епископ делал весьма успешную карьеру с тех пор, как поступил в семинарию. Теперь же он думал о том, что, если события коренным образом не изменятся к лучшему, ни ему, ни Кардиелю не будет покоя. И действительно, разрешение сложившейся ситуации стало для них вопросом жизни и смерти.

Согласно законам Гвиннедской Курии, грех Кардиеля и Арилана был велик — ведь это они еще с четырьмя епископами открыто пошли наперекор Курии на заседании Синода, провозгласив, что отлучение всего Корвинского герцогства — незаконно.

Но архиепископ Лорис настоял на своем, несмотря ни на что, и Корвин отлучен. И вот теперь в Гвиннеде две Курии: одна — в Дхассе, из шестерых епископов, которые изгнали из города Лориса и Карригана, а другая, из одиннадцати епископов, — в Короте, захваченной мятежниками столице Моргана. Эти одиннадцать объединились с бунтовщиком Варином де Греем и объявили себя единственно законной церковной властью Гвиннеда. Словом, если примирение еще и возможно, то добиться этого весьма нелегко.