Читать книгу "Любовь на спор - Любовь Попова"

— Ладно, — решаюсь я, поворачиваюсь и дергаю ручку задней двери.

— Извини, машина старая. Ручки заело… — говорит Марк, серьезно наблюдая за моими потугами.

— Ну, конечно… — заело. Опять вранье. — Ладно.

Открываю переднюю дверцу, залезаю, но даже не даю рассмотреть свои коленки под платьем. Сразу, с поворотом лезу назад. Марк, скотина, трогает вперед, и меня бросает на него… Тварь. И я тоже хороша. Ввязалась же…

— Ну, могу сказать, что твой зад больше не пухлый, — говорит Марк со смешком, рукой подталкивая меня за задницу.

— Ты обещал тишину, так что оставь свои комментарии при себе.

Мы молча, но часто посматривая друг на друга в зеркало заднего вида, доезжаем до вокзала. Марк ну очень долго крутится, чтобы найти место.

— Я могу выйти, где угодно…

— Но я же должен тебя проводить.

— Обойдусь, — хватаю рукой сумку, но тут же застываю. Ее нет. Марк видит мой взгляд и панику. Тянет руку на переднее сидение и протягивает мне сумку… — Спасибо…

Начинаю дергать ручку, чтобы выйти, но та снова не поддается. Бред какой-то. Ладно… Лезу вперед и вижу, как Марк тянет руку на рычаг переключения передач. Наверняка, опять дернуть машину. Но я накрываю его руку, от чего тело прошибает импульс волнения. Хочу убрать руку, но Марк прихлопывает мои костяшки. Сволочь. Но, боже, как же он хорош. Даже вблизи, особенно в легком полумраке салона. И губы так близко.

Так и стою раком, наполовину высунувшись с заднего сидения. Нахожусь в шаге от падения в бездну стыда и похоти.

— Мне нужно…

— Деньги-то на поезд есть? Там за красивые глазки не возят, — скалится он, вызывая желание и поцеловать, и укусить в кровь губу. Я помню его кровь на вкус. Безумная. И он безумный, раз комплименты делает…

— Есть, конечно, — отстраняюсь, лезу в сумку, но не нахожу кошелька. Не может быть. Не может быть!

— Что?

— Кошелек дома забыла… Вот дура… У тебя есть?

— На бензин потратил… Извини… — и что теперь делать. Позвонить Алексу? Или… — Быстрее выйдем, быстрее расстанемся. Мне тоже не улыбается ехать с тобой в одной машине.

— С чего бы…

— Вдруг снова на мою сосиску нападешь…

Поджимаю губы, чтобы не засмеяться, и вижу такую же реакцию. Боже…. Вот ведь ненавижу его. Но за год в первый раз искренне хочется рассмеяться. Именно с ним. Только с ним.

— Только, чтобы откусить, — щелкаю зубами, и Марк не выдерживает. Поворачивается ко мне всем корпусом и кивает. — Вот и сиди сзади, так для моей сардельки безопаснее.

— Не обольщайся, — опускаюсь на спинку дивана. — Максимум, баварская сосиска….

— Сучка ты… — смеется он и заводит двигатель.

Молчание. Оно прекрасно. Иногда оно помогает осознать, как хорошо тебе именно в этот момент. Именно сейчас. Вот и мне сейчас хорошо… Просто ехать вперед, пока ветер раздувает волосы, пока взгляд то и дело падает на профиль. Расслабленный. Спокойный. Словно мы еще недавно не кричали друг на друга. И мне хочется сесть с ним рядом. Хочется его коснуться. Но я знаю, чем это закончится. Все тело кричит об опасности и жадном желании принадлежать ему.

— Поговорить не хочешь?

О чем?

— Ты обещал молчание… — напоминаю я и отворачиваюсь, смотрю за линией света. Мы столько едем, а за окном все еще освещение. Первый раз проделываю этот путь на машине.

И снова тишина, что обволакивает и дает мне возможность вернуться к подглядыванию. За пальцами, что крепко сжимают руль. За бицепсами, что испещрены венами. За острым подбородком. И как я могла перепутать? Даже в полумраке?

— Есть хочешь? — спрашивает меня Марк еще через пол часа… И меня пробивает сомнение.

— К чему этот вопрос?

— Боже… Даша, — усмехается он. — К тому, что впереди Мак.

Он заезжает на парковку круглосуточного ресторана быстрого питания, что освещает дорогу на сотни метров. Поворачивает голову. Миг не двигается, смотря прямо мне в глаза.

Он был в армии. Он думал обо мне. Почему это знание так будоражит?

— Что тебе купить?

— Ты же сказал, что денег нет? — прищуриваюсь, но Марк не теряется.

— У меня купоны есть. Еще с тех пор…

— Я поняла… — мы покупали кучу фаст-фуда в свое время. Объедались под фильмы и просто наслаждались…

Боже. Хватит!

— Куплю тебе молочный коктейль, а то вдруг тебя от наггетсов раздует…

— Хамло! — кричу ему вслед, пока он со смехом хлопает дверью машины. И я смотрю на него. На то, как он идет с очень прямой спиной, словно ему палку в позвоночник вставили. Раньше походка была более расслабленной. Но так мне даже нравится больше. Интересно рассмотреть его тело подробнее. В то утро я была занята своими эмоциями.

Облизываю пересохшие губы и веду пальцами по спинке его сидения. Втягиваю запах кожи. Как же я соскучилась по этой машине. Как же я хочу снова вернуться в то время. Оседлать Марка, ощутить в себе его огромную сардельку.

Хватит. Ведь ты, Даша, сама накручиваешь себя.

Это точно. Но я просто немного погрею руку на его сидение. Это еще что?

Вдруг замечаю что-то розовое между ним и дверью. Сердце стучит быстрее. Горло перехватывает, и я хватаю это. Мой кошелек…

— Лжец… И дверь поди открывается, — выдыхаю я со слезами и тяну ручку. Она действительно спокойно открывается. — Скотина.

Хочу выйти, убежать. В никуда. Главное подальше. Или избить его? Или спросить, зачем ему это?! Бросаю взгляд на здание ресторана и уже вижу, как Марк идет сюда.

А на глаза попадаются ключи в замке зажигания. Либо он так мне доверяет, либо уверен, что я не посмею этого сделать.

Ловко перелезаю через сидение. Поворачиваю ключ и вижу, как Марк уже бежит. Сцепление. Передача. Габариты.

— Даша! Стой!

Газ в пол и поехали, обдавая Марка свистом шин и облаком пыли.

Глава 20

Радио на полную.

Звук пульсацией в висках.

И можно даже подпевать, пока впереди бесконечная дорогая в Москву. Подальше от обманщика и подлеца. Дальше и дальше от любви, что магнитом тянет меня посмотреть в зеркало заднего вида.

Марк… Как он мог? Снова! Обмануть! После всего, что я пережила! Да и зачем?!

Новый спор? Или ему просто нравится надо мной издеваться? Нравится делать больно? Вколачивать кол в спину?

И все бы ничего. Обвинять и реветь можно долго. Я в этом мастер… Одна проблема, я не понимаю причины поведения Марка. Потеряна следственная связь его поступков.