Читать книгу "Олимпийская бойня - Александр Тамоников"

– Так найди этого Мусу, через него выйди на Бейдуллу, купи товар непосредственно у него.

– Ну не знаю, получится ли.

Дахан повысил голос:

– Ты не рассуждай, Омар, ты действуй.

– Хоп, попробую, еду на автопредприятие, узнаю, когда Муса работает.

– Счастливо.

Дахан положил трубку. А Сабар на подержанном «Форде» проехал до пассажирского автопредприятия.

Механик на воротах оказался излишне разговорчив.

– Мусу Бейдуллу? Как же не знаю, прекрасно знаю. Утром выпустил в рейс, он у нас в Дамаск ездит. У него автобус новый. Один из двух специально переданных из столицы.

– А когда он должен вернуться, узнать можно?

– Почему нельзя? Конечно, можно, пойдем.

Он пропустил гостя на контрольно-технический пункт. Здесь механик посмотрел на график, висевший на стене у окна, справа от его рабочего места.

– Так, рейс № 1 Эль-Урбиб – Дамаск, через… – Он перечислил населенные пункты. – Так, выезд с вокзала в 09.30, расстояние девяносто три километра. Прибытие на Центральный автовокзал Дамаска 11.28. Считай, 11.30. Обратный рейс № 2, Дамаск – Эль-Урбиб, выезд в 13.00, прибытие 14.58.

Механик взглянул на Сабара:

– На автовокзале Муса должен быть в три часа, пока высадит пассажиров, отметится у диспетчера, где-то в 15.20-15.30 заедет в АТП.

Сабар проговорил:

– Ты говоришь так, словно не каждую смену отправляешь автобусы. Смотрю, на графике всего с десяток маршрутов. Мог бы и запомнить.

– Так мы, я имею в виду механики, выучили все рейсы наизусть давно. Однако вот только недели две, как Дамасскому рейсу изменили график. Раньше автобус с вокзала уходил в 8 часов.

– Почему поменяли время?

– О, это ты, уважаемый, у начальника эксплуатации спроси. Этого я не знаю, да и не мое это дело. Мое дело – это сверить спидометр, поставить километры в путевой лист, посмотреть тормоза, ходовую, свет, состояние колес. В общем, провести технический осмотр. Выставить время выезда в журнале и расписаться в путевке. Вот это – мое дело, а составлять графики – работа отдела эксплуатации.

– Ясно, значит, на вокзал Муса должен приехать в 14.58?

– Да, но может и опоздать. На одном участке трассы сейчас асфальт меняют: когда просто пропускают по объездной дороге, а когда ставят регулировщика, и тот пропускает колонны в ту и другую стороны. В прошлую смену, помню, автобус опоздал почти на два часа.

– Поеду на автовокзал, там подожду.

– Да зачем тебе вокзал? Там народу полно, шум, гам… Посиди здесь. Мы в нарды сыграем, у меня до Мусы только один автобус вернется. Из Думайра. Чай заварю, кофе есть, посидим. Поговорим.

– А начальство?

– А что начальство? Мы здесь будем, начальство в конторе. Если выйдет кто, увидим. Да и заходит на пропускной пункт, и то редко, только начальник технического контроля и мастерских. А он сам бывший шофер, смышленый в ремонте, вот и поставили на должность. Директор – тот утром придет, объедет территорию, зайдет в контору. А потом, с главным инженером, на «Волгу» – и до вечера в город. Часам к пяти возвращается, а то и вовсе не приезжают. А «Волгу» водитель у себя дома ставит.

Сабар усмехнулся:

– Директор и главный инженер не дорожат своей должностью?

Механик рассмеялся:

– А чего им дорожить? У главного инженера тесть в Министерстве транспорта большой начальник, он и назначил его на хлебную должность. А директор держится за главного инженера, сосватал за него дочь свою младшую.

Сабар посмотрел на часы – 12.10. Муса через пятнадцать минут только должен выехать из Дамаска, свободного времени прорва.

– Ладно, ставь чайник.

– Угу, это мы быстро, что будешь пить – чай, кофе?

– У тебя какой кофе?

– Мокка.

– С кардамоном?

– Нет, обычный мокка. А ты предпочитаешь с кардамоном?

– Сирийский кофе и отличается от других приправой.

– Ну, не для всех. Да, кофе с кардамоном придает бодрости, пряность обладает лечебными свойствами, но у меня от него, извини, понос.

Сабар рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – нахмурился механик.

– Извини, не хотел обидеть.

– И еще, – продолжил механик, – кофе должен иметь свой собственный аромат, а не запах приправ. По крайней мере, так считаю я.

– Хорошо, хорошо, вари кофе.

Сирийцы, как все восточные народы, готовят кофе по своим рецептам, но во многих странах он один и тот же. Это приготовление в турке на раскаленном песке. Но в контрольном пункте приспособления для варки с песком не было. Пришлось залить кофе кипятком и доводить до кипения в турке на электроплите.

Аромат, конечно, был не такой, как в кофейне, но напиток все равно получился неплохой.

Сделав глоток, Сабар спросил механика:

– А ты случайно не знаешь Кабира Бейдуллу?

– Брата Мусы? Как не знаю? Очень хорошо знаю. Официально он на продовольственной базе управляющим работает, а неофициально приторговывает дефицитным товаром, благо возможности для этого у него есть.

– Ворует, значит?

– Ну, зачем сразу ворует? Человек умеет деньги делать. И если до сих пор на свободе, то умеет делать грамотно. Такие и должны быть в начальниках, директорах, а то поставят какого-нибудь партийного чиновника, тот и развалит все! Но… я этого не говорил.

– Я ничего не слышал. Умеет брат Мусы делать деньги – молодец. Муса другой.

– А откуда ты его знаешь?

– Мы в школе вместе учились, правда, в разных классах, но одногодки.

– Понятно. Только странно, что ты спрашиваешь о Кабире.

– Ничего странного. У меня к нему дело есть.

Механик почесал бородку:

– А?! И ты хочешь, чтобы Муса свел вас?

– Да!

– Ну, это не сложно. Кабир общительный человек, да и живет он недалеко отсюда.

– Но сейчас, наверное, на базе?

– Кто знает? Может, там, а может, и там, где сейчас наш директор с главным инженером.

– Ты на что намекаешь?

Механик усмехнулся:

– Ты думаешь, начальство действительно по делам ездит во время рабочего дня?

– Конечно.

– Наивный ты человек. К девкам они ездят в пригород. Там несколько борделей подпольных. Не всегда, конечно, но частенько. Там же и Кабир. Он, кажется, в дружеских отношениях с нашим директором.

– А тебе откуда это все известно?