Читать книгу "У меня есть твой номер - Софи Кинселла"

— Можно быть на семинаре и одновременно играть в «Скраббл».

Он это серьезно? Очень странная идея.

Кроме того, это будет нечестно.

К тому же кто сказал, что он хорошо играет в «Скраббл»?

— Ладно, — соглашаюсь я.

Возвращаюсь в гостиную, где будущие родственнички выложили на доске еще множество невообразимых слов. Кто-то выдал КЛЮЗ. Это вообще на каком языке?

— Все в порядке, Поппи? — Голос у Ванды ужасно фальшивый, и я понимаю, что речь у них шла обо мне. Наверное, сказали Магнусу, что если он женится на этой дебилке, то его оставят без единого пенни.

— Замечательно! Звонил пациент, — добавляю я, скрещивая пальцы за спиной. — Иногда я даю консультации заочно. Мне нужно отправить ему сообщение, вы не против?

Никто не отвечает. Все снова склонились над доской.

Направляю телефон так, что на экране появляется доска и мои буквы. А потом фотографирую.

— Семейный снимок! — объясняю я, когда они поднимают глаза, заметив вспышку. И быстренько посылаю фото Сэму.

— Твоя очередь, Поппи, — говорит Магнус И тихо спрашивает: — Тебе помочь, дорогая?

Знаю, он добр ко мне. Но что-то в его тоне уязвляет меня.

— Спасибо, не надо. — Переставляю фишки на подставке, стараясь выглядеть как можно увереннее.

Через минуту украдкой бросаю взгляд на телефон — вдруг сообщение пришло без сигнала? — но там ничего нет.

Остальные смотрят на свои фишки или на доску. Атмосфера напряженная, как на экзамене. Я еще быстрее переставляю буквы, ожидая, что мне на ум придет какое-нибудь длиннющее слово. Но ситуация дерьмовая. Могу выложить только ЛОБ.

Телефон по-прежнему молчит. Сэм, должно быть, пошутил. На меня накатывает волна унижения. Что он подумал, когда получил фотографию доски?

— Есть какие-нибудь идеи, Поппи? — бодро спрашивает Ванда, словно я умственно отсталый ребенок. Наверное, пока я была на кухне, Магнус попросил родителей быть поласковее со мной.

— Обдумываю разные варианты, — пытаюсь весело улыбнуться я.

Ладно. Тянуть больше невозможно. Поставлю ЛОБ.

Нет, БОТ, в нем на одно очко больше.

С опустившимся сердцем ставлю на доску «Б» и «О», и тут на телефоне высвечивается сообщение.

ЭУФОРБИЯ. Используйте «Р» из слова ТОВАР. Очки утраиваются, плюс бонус — пятьдесят очков.

О боже.

Давлюсь хихиканьем, и Энтони в недоумении смотрит на меня.

— Простите, — быстро говорю я. — Просто… мой пациент пошутил.

Телефон снова подает сигнал.

Это научное название молочая. В честь Эфорба, придворного врача нумидийского царя Юбы — он впервые использовал лечебные свойства молочая.

— Значит, это ваше слово, Поппи? — Энтони пытается одобрить мою жалкую попытку. — БОТ? Молодец!

Его сердечность ранит меня.

— Простите! Лучше я поставлю вот что.

Тщательно выкладываю ЭУФОРБИЯ и откидываюсь на спинку стула.

Воцаряется потрясенное молчание.

— Поппи, милая, — наконец произносит Магнус, — ты должна была поставить настоящее слово. Нельзя выдумывать…

— О, вы его не знаете? — Всеми силами стараюсь изобразить изумление. — Прошу прощения, я думала, оно общеизвестно. Это научное название молочая, — вещаю с умным видом, словно я Стивен Фрай.[22] — Это в честь Эфорба, придворного врача нумидийского царя. Я как-то смотрела документальный фильм о лекарственных растениях. Ботаника — моя страсть.

— Не знал, что ты любишь ботанику. — Магнус совершенно ошеломлен.

— О да. Обожаю.

Энтони отрывает взгляд от указателя растений, который он тут же схватил, стоило мне выложить фишки.

— Совершенно верно, — кивает он. — Эуфорбия, иначе молочай. Ну-ну. Впечатляюще.

— Браво, Поппи! — восклицает Ванда. — Очки утраиваются, плюс пятьдесят очков бонуса. Всего… сто сорок шесть очков! Ты всех переплюнула!

— Сто сорок шесть? — Энтони выхватывает у нее листок. — Ты уверена?

— Поздравляю, Поппи! — пожимает мне руку Феликс.

— Ничего особенного, — скромно говорю я. — Продолжим?

5

Я выиграла! Выиграла в «Скраббл»!

Все были потрясены. Притворялись, что нет, но я-то видела. Поднятые брови и ошарашенные взгляды. Я получила тройное число очков за ЭВОЛЮТА, и Феликс зааплодировал и крикнул «Браво!».

Мое имя занесли в семейную книгу «Скраббла», Энтони предложил мне «бокал портвейна для победителя», и все захлопали в ладоши. Это было так приятно. А когда мы с Вандой потом прибирали на кухне, она спросила, не хочу ли я заняться ботаникой на профессиональном уровне.

Конечно, я смухлевала. И понимаю, что это плохо с моей стороны. Если честно, я все время ждала, что кто-нибудь вот-вот да разоблачит меня. Но я отключила звонок, и никто не понял, что я пользовалась подсказками Сэма.[23]

И конечно же, я чувствовала себя виноватой. Мне стало еще хуже, когда я с восхищением написала Сэму:

Откуда вы знаете все эти слова?

А он ответил:

Я их не знаю. Их знает интернет.

Интернет?

Я была слишком шокирована, чтобы ответить. Полагала, он придумывает слова, а не просто находит их на Scrabblewords.com или где-то там еще. Напечатала:

Это обман!!!!

Думаю, он ухмылялся, когда писал:

Вы уже переступили черту, и какая теперь разница?

И добавил:

Я польщен, что вы считали меня гением.

И тут я ощутила себя законченной идиоткой.

Он прав. Если вы начали жульничать, то разве потом не становится безразлично, какие у вас методы?

Знаю, я закладываю основу для проблем в будущем. Знаю, Сэм Рокстон не всегда будет у меня на подхвате, не всегда будет скармливать мне слова. Я не смогу повторить мой подвиг. Вот почему я больше не буду играть с ними в «Скраббл». У меня была короткая, блестящая карьера. Но теперь она в прошлом.

Единственным человеком, который не восхищался мной, был Магнус, и это странно. То есть он говорил «Молодец!» вместе с остальными, но не обнимал меня и даже не спрашивал, как так получилось, что я знаю все эти слова. А когда Ванда сказала: «Магнус, ты не говорил нам, что Поппи так талантлива!» — он улыбнулся и ответил: «Поппи великолепна во всем». И это было мило, но как-то безразлично.