Читать книгу "Там, где меня нет - Александр Варенников"

Дядя Паша, или Пал Палыч (его так все называют), наверное, отнесся к моим словам с присущей ему иронией. Он не мог знать, что в действительности мною движет. А я все думал о разбившемся на скутере Бугае. Думал о найденном на побережье мешке. О монетке, которую я показал Бугаю и которую оставил на его столе. Мне хотелось разобраться в этом деле, но я не знал, куда двигаться дальше.

Потому я и решил подслушать разговоры милиционеров. Не питал иллюзий по поводу того, что они вдруг начнут сливать мне всю добытую информацию, но и не считал маленькую экскурсию в отдел милиции бессмысленной затеей. Уж лучше, чем сидеть дома и гадать, что же случилось на самом деле.

— Вот тут у нас оперативный дежурный находится, — рассказывал Пал Палыч. — А там, дальше по коридору — камеры предварительного заключения, или «обезьянник», если по-простонародному…

Уже в кабинете дядя Даня обмолвился о женщине по фамилии Ивлева и о том, что «нужно как можно скорее установить слежку за этой алкоголичкой». Фамилия показалась мне знакомой. Прикинувшись дурачком, я спросил, почему понадобилось устанавливать за ней слежку.

— Потому что она может располагать важной информацией, — ответил дядя Даня.

— О том, что случилось на побережье?

Пал Палыч, до того отвлекшийся на какие-то бумаги, поднял на меня взгляд.

— Слишком много вопросов задаете, молодой человек.

— Может, его тоже допросить? — пошутил дядя Даня.

Мне стало неловко, ведь спросил про побережье я как-то на автомате. То ли тяжелый воздух так на меня подействовал, то ли волнение, но голова закружилась. Наверное, я побелел или позеленел, потому что дядя Паша спросил, все ли у меня хорошо. Я ответил, что это все из-за подготовки к экзаменам и бессонных ночей, и оба милиционера с сочувствием закивали.

Зашла речь о Максе Бугаеве. Между делом, Пал Палыч сказал коллеге, что тот был пареньком неплохим, но во всякую дрянь лез. Неужто Семак был прав и Бугай был у местных бандитов «шестеркой»?

Так и подбивало поделиться всем, что разузнал, но одна лишь мысль о том, каких нагоняев можно получить, крепко удерживала мой рот на замке.

Я провел в отделе не больше часа, ведь у милиционеров было много работы. Они отправились в администрацию, как я понял тогда из обрывков фраз…

Читать я начал не рано, но и не поздно. Первой полюбившейся книгой была детективная история про подростков, кусочек большой серии. Это уже значительно позже, на уроках литературы, я понял, что ассоциации — важная штука, если нужно сделать персонажей живыми. Тогда же — мне было десять — я просто погружался в историю и читал с упоением. Представлял, что расследую преступление вместе с ребятами из восьмого «А» класса.

К чему я заговорил о чтении? Да к тому, что в детективных книжках все как-то уж очень плавно, и улика за уликой попадаются, и дело движется. А я вот словно застыл на месте, в мертвой точке. С таким чувством я покинул отдел милиции. Делать было нечего, так что я решил прошвырнуться по городу, предварительно выкурив сигаретку под трибунами открытого стадиона. Ведь не только одному мне мать курить запрещает и приходится палиться, правда?

Ивлева… Я все прокручивал в голове фамилию, и тут до меня дошло, что в параллельном классе учится девочка с такой же фамилией. Катя Ивлева. Совпадение? Увлеченный мыслями, я позабыл про сигарету, и она дотлела до самого фильтра.

— Катю Ивлеву воспитывает отец, — сказал Саня, когда я спросил у него про эту девчонку вечером того же дня. — Я про ее мамку ничего не слышал. Да и вообще, чего тебе сдалась мамка Ивлевой?

Я рассказал Сане о том, что слышал в милиции. Не стал говорить о Максе Бугае и о моем расследовании и представил все так, будто добрый дядя Паша Евтушенко сам предложил мне приехать к нему на работу.

— Ну вот я и услышал, что они за этой самой Ивлевой хотят слежку установить, — говорил я. — Понимаешь, что это значит?

— Она — подозреваемая? — с округлившимися от удивления глазами спросил Саня.

И я кивнул в ответ.

Мы с ним сидели на одном из контейнеров, расположенных ровными рядами у залива. Металл был нагрет весенним солнцем, повисшим над вершинами сопок. Громко кричали чайки.

— Слушай, может, мы сами последим за ней? — предложил Саня.

— За Ивлевой? Но мы ведь даже не знаем, как она выглядит и где живет.

— Придумаем что-нибудь.

Я уже писал о том, что Саня Воронцов — самый неуклюжий засранец из всех, кого я знаю. Мне казалось, что таким людям обычно достается недюжинный ум и смекалка. Может, и так. Все же, мой друг Саня — случай крайне непростой. Попробуй понять, что у него на уме.

Тут же полетели предположения, выводы. Оказалось, что можно попросту напроситься к Кате Ивлевой в гости и там попробовать раздобыть фотографию матери, если таковая вообще имеется. Спросить про маму, как бы между делом.

— И как ты собираешься к ней в гости напроситься? Ой, привет, я тут хочу последить за твоей мамашей, скажи-ка мне, как она выглядит и где живет… Так? Великолепный план…

Мой друг послал меня к черту, но я стукнул его по плечу, и вроде как никакой обиды. Мы продолжили сидеть на теплой крыше контейнера, слушая назойливый крик чаек, круживших над заливом.

— Уж лучше где-нибудь достать телефонный справочник и по нему пробить эту Ивлеву, — предложил я.

— Алкоголичка… — вдруг сказал Саня.

— Что?

— Ты сказал, что они называли ее алкоголичкой, так? Твоя мама работает в центре социальной помощи населению, так? А ведь у них в картотеках может храниться информация по таким людям. Вдруг она получала социальную помощь? Остается по-тихому посмотреть карточку этой Ивлевой и узнать ее адрес. И дело в шляпе.

— В шляпе? — возмутился я. — Думаешь, это так просто?

Саня пожал плечами, а я подумал, что идея не такая уж и плохая. Оставалось только напроситься к матери на работу…

16

Сергей Александрович Гурин был свободен ото всех возможных дел вот уже второй час и нырять с головой в работу не собирался по крайней мере до конца дня. Пятница — она ведь для того, чтобы подумать о выходных: о сладком сне до полудня, позднем завтраке и вкусных пышках, приготовленных любимой женой; о рыбалке, когда можно вдоволь насладиться тишиной и уютом северных краев. Будучи главой администрации района, он мог позволить себе подобную вольность мысли в рабочее время, потому сидел за столом в своем просторном кабинете, закинув ногу на ногу, и крутил четки. Он думал о том, как эти четки вообще оказались в его руках. Когда это случилось? Он думал об этом, когда раздался телефонный звонок.

— К вам из милиции, Сергей Александрович, — сказал секретарь.

Гурин сразу же спрятал четки в ящик массивного дубового стола. Сделал это так, будто четки были важной уликой в деле… Но в каком деле? С каким это делом милиция заявилась? Хотя ясно, с каким. Но почему же к нему? Задаваясь этими вопросами, Гурин оглядел стол так, будто должен был убедиться, что все предметы на своих местах.