Читать книгу "По дороге на Оюту - Мария Лунёва"

— Ну, садись рядом, мы заметили, что тебе игра интересна, – венерианин с прозрачными голубыми глазами ловко придвинул для меня стул, – умеешь играть?

— Нет, не умею, – я страшно смущалась, но убегать не собиралась, – я наблюдала, потому что хотела понять правила игры.

— А, так это же замечательно, – тут же откликнулся второй мужчина, – вот мы тебя игре и обучим. Ну, смотри сюда внимательно.

Следующие два часа, и не меньше, я училась играть. Мне объясняли значение карт и мастей, вариации их раскладок. Особенно мне понравилось тасовать карты, первые пару раз правда, все рассыпалось в моих руках, но немного усилий и пару подсказок и через минут десять я почувствовала себя заправским картежником.

Все это время Демьян не сводил с меня глаз. Я постоянно ощущала его взгляд. Исчезла полногрудая девица с его колен и карты он отложил в сторону. Но мне было уже не до его негодования. Этого волокиту и бабника я постараюсь забыть как неприятный сон. Сейчас же мне было по-настоящему весело. Мужчины оказались прекрасными учителями. Конечно, я так ни разу и не выиграла, но уже вполне ориентировалась в игре и пыталась собрать нужную комбинацию карт.

Время после обеда пролетело незаметно и очень увлекательно.

— А вы завтра играть будете? – неуверенно поинтересовалась я.

— Конечно,— хмыкнул венерианин, почесывая на шее странную татуировку в виде буквы «П» с семью точками сверху, – мы же на интерес играем, не за деньги. А таких тут мало. Так что смело приходи. Может еще какой игре обучим. К концу полета будешь у нас настоящим картежником.

Распрощавшись с новыми знакомыми, я пошла в приподнятом настроении в жилую зону.

У входа в отсек обратила внимание на двух женщин, которых явно охранял мужчина огромных габаритов. Гурсаны. Эту расу я знала. Женщины что-то вписывали на листочек, висящий на стене. Ну, раз уж у меня сегодня такой день богатый на общение то, я решила, что повезет мне и сейчас:

— Скажите, – я тихо заговорила с женщинами, – а как попасть в санблок в душ: там очередь или запись?

— Запись, – отозвалась женщина постарше с розовой короткой шевелюрой, – вписывайте свое имя, лая, и будете за нами.

Радостно, мысленно потирая ручки, я быстренько черкнула свою фамилию на пустую строчку и подсчитала, что буду одиннадцатой.

Очередное утро началось не с падения нетрезвого тела на такую мелкую меня, а с банальной ругани. Соседи сверху явно что–то не поделили и рычали на родном «кошачьем» друг на друга так, что даже у меня поджилки затряслись. Столько злобы и ярости было в их голосах.

Рычание рыжеухого миранца я узнала сразу, но кто второй? Я как-то не приметила больше ни одного представителя этой расы в нашем «малом» отсеке. Хотя смутно вспомнила, что ночью у наших коек была какая-то возня, вроде как из «большого» пассажирского отделения кого-то переселили. Неужто, это новенький так обживается. Ничего себе у него манера знакомства с соседями.

Ссора набирала обороты, рычание становилось громче и агрессивнее.

А потом кровать затряслась от их возни, и вниз, по очереди упало два хвостатых тела. Вблизи моего лица взлетел сначала абсолютно рыжий хвост, потом вздыбился черный с белым кончиком, а вот вслед за этими занятными частями миранских тел мелькнула рука, украшенная длиннющими когтями. Мужчины дрались в проходе совсем рядом со мной. И возня их забавлять совсем перестала, как только мое без того грязное одеяло окрасили мелкие капельки чужой крови.

Проследив, как пятна расходятся по ткани, я затаила дыхание. Нет, я не боялась крови, напротив, у меня были отличные отметки по «сестринскому делу в хирургии», но видеть, как два нелюдя раздирают друг друга непонятно из-за чего, я оказалась не готова.

Совсем не готова. Абсолютно.

Рыки и кровь, мелькающие клыки и когти. От страха я сжалась и попыталась укрыться под одеялом. Но кто–то из дерущихся зацепился за него, утаскивая на пол за собой и отбирая у меня, пусть и ненадежную, но все же защиту.

Замерев, я спрятала лицо в ладонях и мелко затряслась.

Передо мной снова мелькнул рыжий хвост, совсем рядом с лицом. Взмах руки и новые пятнышки крови. Да что же это.

Сквозь панику я ощутила, как чья–то сильная рука сжала мою талию и потащила назад. В следующую секунду я оказалась вплотную прижата к мощному телу марионера. Вот только сейчас брыкаться и выказывать свое гордое и независимое «я» совсем не хотелось. Все же попасть под руку нелюдям, в ярости раздирающим друг друга, было страшно.

— Беспокойные соседи нам достались, солнышко, – шепнули мне на ушко, обжигая кожу горячим дыханием.

От страха я кивнула. Демьян шумно выдохнул мне на затылок, и я ощутила прикосновение его губ на своей коже. Легкий почти воздушный поцелуй ошеломил. Движение повторилось. Демьян покрывал мелкими поцелуями мой затылок и шею.

Смущенно я чуть склонила голову вниз, чтобы он не заметил, как расползается румянец на моих щеках. Его губы скользнули к моему ушу, вызывая толпу безумных мурашек, которые дружно устремились вниз живота, скручиваясь там тугим комочком.

— Не надо,— шепнула я не своим голосом. – Не надо так делать.

— Как? – мужчина, прижав меня еще ближе, сделал странное движение, словно потеревшись об меня.

Моё лицо запылало еще сильнее.

— И так тоже, пожалуйста, не надо, – я принялась вырываться. Близость взбешенных котов теперь казалась безопаснее.

— Тише, земляночка, тише, – меня ожидаемо не выпустили из объятий.

— Отпустите, – простонала я, – не трогайте меня.

— А почему?– его дыхание отчетливо ощущалось на моей коже. – Не нравлюсь?

В его голосе проскальзывала усмешка, если не издевка. В моей душе забилась тревога. С чего я решила, что этот марионер сама доброта и для меня не опасен. Глаза застелили слезы.

— Пожалуйста, – взмолилась я, – не трогайте меня.

— Я тебе не нравлюсь, девочка? Отчего же, чем же я не вышел? Лицом или, может быть, тюремная одежка не по нраву пришлась?

— Нет, – хлюпнула я носом, по щекам сбегали крупные слезинки, – нравитесь, но я не ... Я не…

Комок застрял в моем горле и мешал нормально говорить, меня трясло от ужаса. Кто помешает ему надругаться надо мной, если приспичит? Кто защитит, если он вдруг решит, что я могу скрашивать своим телом все ночи подряд во время перелета? Да никто, я полностью в его власти. Осознание этого факта причинило боль. Стюарды и остальные члены команды корабля плевать хотели на своих пассажиров. Деньги они уже получили, и никто не будет считать, сколько из нас долетят до места назначения, а сколько просто сгинут.

Меня резко повернули на спину и надо мной грозно навис марионер, подавляя своей аурой.

Представив на мгновение, что этот мужчина решит надо мной надругаться тут при всех, я громко всхлипнула. Все будут только смотреть с нездоровым любопытством, и никто не придет на помощь. Да лучше самой на себя руки наложить. Наверное, мои мысли отразились на лице, потому как взгляд мужчины смягчился.