Читать книгу "От тебя бегу к тебе - Роберт Брындза"

Всю дорогу в метро я думала о том, что я скажу Бенджамину. Наверное, мне стоило сказать ему, что я поддалась спонтанному порыву – эти слова могли бы открыть путь к его сердцу. Другой вариант – сказать, что я проехала через весь город ради одного его поцелуя, а после этого поцелуя готова уйти. Бенджамин не сможет устоять и выдворить меня за порог!

С подзуживавшей меня уверенностью я вышла из поезда на станции Кольерс-Вуд и пошла пешком до квартиры Бенджамина. Он жил на первом этаже дома неподалеку от станции метро, в районе, являвшем собой замечательный образчик новомодного стиля шебби-шик, где на каждом шагу были магазинчики с натуральными продуктами и художественные галереи. Остановившись у входной двери нужного мне дома, я покосилась на окна Бенджамина. Жалюзи на них были опущены. Но за ними поблескивал свет. Я нажала на кнопку звонка. Прошло несколько секунд. Я позвонила снова. Прошла еще минута, и мои уши уловили доносившиеся из квартиры Бенджамина звуки ситара – такие тягуче-подрагивающие и такие завораживающие!

Я направилась к эркерному окну его гостиной. Деревянные жалюзи были опущены, но не равномерно. И посередине между их ламелями зияла пятисантиметровая брешь. Я присела на карниз и заглянула внутрь. И… ахнула от потрясения. Бенджамин лежал голый на полу гостиной, а верхом на нем сидела – тоже голая – Лаура! Я не только разглядела ее лицо. Я еще увидела ее пирсинги на голых, бесстыжих сиськах и еще три пирсинга на том месте между ее ног, где скрывался напряженный штопор Бенджамина.

Не в силах отвернуть голову, я смотрела, как они занимаются сексом. Я видела мерцавшие вокруг них свечи, я слышала сливавшиеся в экстазе стоны и противное клацанье пирсингов Лауры – как будто кто-то позвякивал мелочью в карманах своих штанов. Их движения становились все быстрее, а потом я подпрыгнула, потому что Бенджамин закричал «НАМАСТЕ!».

Я встала, не зная, что делать. Меня одновременно душили и злость, и отчаяние, и недоумение. Я побрела по тропинке к дороге, а дойдя до ворот, повернула обратно во двор. Подошла к входной двери и, вонзив палец в кнопку звонка, надавила на нее что было силы. И не отпускала, пока в гостиной не загорелся яркий свет. Наконец дверь распахнулась, и на пороге вырос Бенджамин в своем домашнем халате.

– Натали… намасте, – пробормотал он.

Потом осмотрел меня с ног до головы, задержав взгляд на моей короткой юбке и каблуках. И на слишком большой сумке. А я совершенно растерялась и не нашла ничего лучшего, как взвизгнуть под стать своей матери:

– Как ты думаешь, что ты сейчас делаешь?

Бенджамин, похоже, рассвирепел.

– Как что? Я медитирую, Натали. Я говорил тебе, что буду медитировать. Почему ты не считаешься с моими желаниями? Почему ты ведешь себя так пассивно-агрессивно?

– Кто? Я?

– А кто же еще! Говорю тебе, я медитирую. Мне нужны тишина и спокойствие, а ты заявляешься ко мне без предупреждения, да еще разодетая настолько провокационно, чтобы я не смог сказать «нет» и был вынужден тебя впустить в квартиру. Но ты просчиталась, дорогуша. Я не собираюсь потворствовать твоему пассивно-агрессивному поведению! – повысил голос Бенджамин.

А у меня от такого заявления отвисла челюсть.

– Мне просто захотелось тебя повидать… – пропищала я.

– А мне просто хочется немного личного пространства. Может быть, я хочу побыть один. – Он уставился на меня, и я напрочь лишилась слов. Я попыталась что-то сказать, но из моего рта не вырвалось ни единого звука.

– Пока еще светло. Садись на метро и возвращайся домой. А из дома пришли мне эсэмэску, что добралась благополучно, договорились? – сказал Бенджамин.

Он улыбнулся и закрыл дверь. Я постояла под ней немного, но вся моя энергия предательски улетучилась.

Побежденная и сокрушенная, я вернулась к станции метро, села в поезд и поехала домой.

Женщина в черном

Я вернулась к себе, легла в полной темноте в постель и уставилась в потолок. Мой дом очень тихий; никаких журчащих и булькающих звуков, которые обычно издают трубы в стенах, когда по ним течёт вода, в моей квартире никогда не слышалось. Вот и на этот раз – время шло, а трубы хранили молчание, и до моих ушей доносилось только равномерное тиканье часов на кухне. Я постаралась убедить себя в том, что просто нарисовала в своём воображении секс Бенджамина и Лауры. Но гадкая сцена упорно не хотела исчезать из моей памяти.

В итоге я провела бессонную ночь, пытаясь понять: почему? Что есть такого у Лауры, чего нет у меня? Татуировки и пирсинги… А что есть у меня, чего нет у Лауры? Волосы. Я прокручивала эти мысли в голове снова и снова… Это и есть то, чего хочет Бенджамин?

Я попробовала представить себя обритой наголо… Нет, я никогда не решусь на такой шаг добровольно! А все эти пирсинги на теле? Сколько раз я цеплялась заусеницами за плед! Обо всех этих металлических финтифлюшках на нежной коже нечего было и думать.

Я обрадовалась наступлению утра и возможности снова сосредоточиться на работе. Предстояла первая репетиция «Макбета». Я отправилась в театр и по дороге заскочила в «Гранде». А там встретила Никки. На ней был брючный костюм цвета электрик, отлично сочетающиеся с ним синие туфли на шпильках и синие очки.

– Нет, котик, возьми ручку и запиши… – пристала она к новому баристе, который ещё не успел узнать её кофейные пристрастия. – Колумбийский кофе без кофеина с соевым молоком, без пенки, двадцать граммов сиропа из фундука, для топпинга немножко соевых сливок с напылением какао-пудры. И когда будете кипятить соевое молоко, медленно всыпьте в него вот этот сахарозаменитель, – Никки вручила маленький пакетик баристе, лоб которого обильно смочился капельками пота.

Парень только кивнул ей в ответ.

– А мне обычный маленький «американо», – поспешила я облегчить участь бедолаге.

– Привет, Нат, – распахнула мне свои объятия Никки. – Я сегодня в синем прикиде, а ты сама вся синяя.

– Мне просто не удалось толком поспать, – пояснила я.

– Тебе не стоит переживать о том, как сегодня всё пройдет… это будет замечательно, – сказала она.

Бариста передал ей большую кружку кофе, и Никки, приподняв свои очки, вперила в неё пристальный взгляд. И тут я осознала: я зациклилась на Бенджамине, когда вокруг происходило столько гораздо более впечатляющих событий! Почему я стала уделять столько внимания ему и нашим неблагополучным отношениям?

Никки заявила, что она довольна кофе. Я схватила свой «американо», и мы направились в театр. У Старой Библиотеки я на мгновение остановилась. На краю тротуара стоял контейнер для крупногабаритного мусора, и несколько рабочих в касках энергично заполняли его через брешь в выцветшем брезенте, закрывавшем все здание. Я попыталась заглянуть внутрь.

– Дорогуша, это подождёт, – сказала Никки и показала пальцем на здание через дорогу: – Сейчас нам надо в Театр на Равен-стрит.