Читать книгу "Прежде чем он поймает - Блейк Пирс"

«Никаких зацепок. Никаких улик. Никаких перспектив. Это дело — один большой тупик».

Худшее во всём этом было то, что скрывая подробности прошлого от Эллингтона, Макензи не могла обсудить его с ним. Даже если бы она смогла разделить профессиональную деятельность и эмоции, никто не знал её потаённых мыслей о смерти отца и той ненависти, которая, буквально, захватила её во время расследования. Сейчас она была одна, как ей и хотелось до начала собрания. Совсем одна. Не было никого, с кем можно было бы поговорить.

Хотя… это не совсем так.

Макензи вытащила телефон и несколько мгновений смотрела на него. Просмотрев контакты, она остановилась на номере, который уже давно не набирала, на имени, которое давно не вспоминала.

Нажимая кнопку вызова, Макензи чувствовала себя растерянной и отчаявшейся. Но дело без малейшего намёка на скорое завершение действительно приводило её в отчаяние.

Сейчас она была готова принять любую помощь.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Макензи не разговаривала с Самуэлем МакКлареном уже почти полгода. Она буквально боготворила этого человека, когда училась в академии. Более того, он подбадривал её — почти как наставник — в тот момент, когда ей дали звание агента, и она не могла справиться с новым для себя положением. Макензи чертовски уважала этого человека и поэтому очень смутилась, когда он взял трубку после четвёртого гудка.

«Не иначе, как мой телефон издевается надо мной, — заговорил МакКларен, — ведь это никто иной, как скандально известная Макензи Уайт. Но ведь у неё нет причин звонить мне, старому никому ненужному преподавателю?»

«О да, это я, — ответила Макензи. — А вы ещё долго будете нужны всем нам».

Это было правдой. Несмотря на скромное положение, МакКларен написал несколько авторитетных статей на тему психологии и особенностей поведения серийных убийц. Этот человек был гением в вопросах работы человеческого мозга, в особенности, если дело касалось жестокости и насилия. Ему также случилось в молодости быть отличным агентом — таким агентом, который дорос до звания заместителя директора, а потом ушёл на пенсию и стал преподавать в академии.

«Ну, я всегда говорю себе так, чтобы не зазнаваться. Итак,… извините меня за такие слова, но я полагаю, вы позвонили не потому, что соскучились. Я слежу за вашей карьерой и понимаю, что у вас просто нет времени на болтовню со старыми друзьями».

«К сожалению, вы правы», — вздохнула Макензи.

«Ничего печального в этом нет, — возразил МакКларен. — У вас уже имеется чертовски солидный послужной список. И сейчас вы, наверняка, ведёте очередное дело?»

«Всё верно. И, честно сказать, мне нужна помощь. Мне нужно услышать мнение кого-то, кто не причастен к делу, но в то же время может мыслить, как агент. Я оказалась в затруднительном положении. Для меня это дело имеет личный характер».

«Всё нормально? — спросил МакКларен. — Есть какие-то личные связи с делом? Если так, то тут может таиться опасность».

«Я знаю, — ответила Макензи, — но в этом случае всё немного иначе».

После этого она принялась рассказывать МакКларену суть дела, начав, тем не менее, с убийства Джимми Скоттса и Габриэля Хэмбри и их связи с убийством отца. Затем рассказала о Дэннисе Парксе и убийствах бродяг. Рассказ занял больше времени, чем она рассчитывала, но вспоминать подробности каждого из убийств ей было легко, учитывая ту одержимость и время, которое она на них потратила.

«Да, я слышал об этих убийствах, — сказал МакКларен, — но о визитных карточках не знал. Это интересная деталь».

«Да, но вот, что ещё интереснее. Я нашла такую же визитку на лобовом стекле своей машины в Вашингтоне, — добавила Макензи. — Это случилось как раз в тот момент, когда я стала понимать, что расследование этого дела может стать для меня реальностью».

«Так вы думаете, что некто выбрал тактику запугивания? Кто-то пытается заставить вас держаться подальше от расследования и больше ничего?»

«Да, на визитке была надпись, судя по которой, я не должна лезть в это дело. Там было написано: «Прекрати поиски».

«Выгладит странно, не так ли? — проговорил МакКларен. — Если убийца находится в Небраске, то зачем ему отправляться в Вашингтон, чтобы только оставить вам послание на стекле машины? И раз уж он едет так далеко, то мог бы придумать что-нибудь более радикальное».

Макензи уже думала об этом несколько раз, но никогда не уделяла этому факту много внимания. Но теперь, беседуя с МакКлареном — с человеком, который озвучил ту же мысль, — Макензи осознала всю глупость ситуации. Если убийца хотел её напугать, то визитки оказалось недостаточно. А учитывая тот факт, что преступник до этого убил уже как минимум восемь человек, включая отца, Макензи была уверена, что в своих запугиваниях он бы пошёл намного дальше визитной карточки.

«Я восприняла это, как розыгрыш, — сказала Макензи. — В академии было много студентов, которые считали меня чьей-то протеже».

«Итак,… дело такое, — начал МакКларен. — Мне уже шестьдесят три в этом году. И, к сожалению, мудрость не всегда приходит с годами. У меня нет магического шара или чего-то в этом духе. Но в деле, которое началось так давно и имеет столько несвязанных между собой деталей, я могу посоветовать только один подход».

«Скажите какой, пожалуйста, — попросила Макензи. — Я была бы вам очень благодарна».

«Рассмотрите его, как некую головоломку. Я уверен, вас этому учили. И тогда вы сможете расставить приоритеты. Некоторые люди предпочитают сначала собирать крайние кусочки. Некоторые находят сначала кусочки определённого цвета и начинают с них. Нет точного правила, как собирать головоломки. Но иногда бывает очень сложно сложить картинку, если какой-нибудь идиот подложил в твою коробку кусочки от другой головоломки. Что я хочу этим сказать… Иногда неподходящие кусочки действительно являются ненужными. Не важно, как отчаянно ты пытаешься всунуть их в рисунок и уверяешь себя в том, что цвета действительно совпадают, кусочки всё равно не подойдут. Понимаете, о чём я?»

«Да», — ответила Макензи, восхищаясь тем, как изящно он использует аналогию.

«Поэтому, — продолжил МакКларен, — взгляните на своё дело, свою головоломку, и спросите себя: какие из кусочков не из вашей коробки? Какие из кусочков не подходят?»

Макензи улыбнулась.

«Спасибо, — сказала она. — Простите, что побеспокоила. Я просто… чувствую себя потерянной».

«Всё нормально. Приятно, что меня ещё помнят. Звоните в любое время, если суровый Макграт не против».

«Хорошо», — ответила Макензи.

«Удачи, агент Уайт. Я слежу за вашим послужным списком. Он уже великолепен. В вас есть что-то необъяснимое… Этого нет у многих других агентов. Вы распутаете это дело. А теперь пока».

Он положил трубку, таким образом, дав понять, что теперь дело было за ней. Конечно, его совет мог показаться невнятным и туманным, но Макензи отлично его поняла.