Читать книгу "Прыгай - Редгрейн Лебовски"

Хельга сделала глубокий вдох.

– Мне не нужна жалость, она все портит. Я хочу прожить свою жизнь такой, какой она могла бы быть. Даже если осталось совсем немного. Что толку от сожалений и скорби? Я прекратила тренировки, принимаю лекарства, нахожусь под наблюдением врачей, и на этом все… Больше всего на свете я хочу остаться собой… до конца.

– Ты похожа на мою жену, Ольгу. Она терпеть не могла, когда кто-то начинал разводить сопли, – усмехнулся Лукаш. – Четырнадцать лет назад нам с Лидией пришлось отпустить ее. Лейкемия… Я прошел с Ольгой весь путь и могу сказать, что болезни не удалось ее сломать. И тебя, милая, она так просто не сломает. Хельга, обещаю, в этих стенах никто не станет тебя жалеть, пока ты сама не покажешь, что тебе это нужно. Хорошо?

Хельга была потрясена. Она знала лишь, что жена Лукаша умерла много лет назад, но как именно – это стало открытием.

– Соболезную, – почти шепотом сказала она.

– Все в порядке. Со временем боль притупляется.

– Я… даже не знаю, что еще сказать.

– Ничего и не нужно говорить.

– Спасибо, Лукаш. – Хельга слабо улыбнулась. – За все…

– Всегда пожалуйста, милая. – Лукаш разгладил усы. – И помни, что эти двери всегда открыты для тебя, даже если на них табличка «Закрыто».

С этими словами он развернулся и исчез на кухне. Дверь почти закрылась, но Хельга успела бросить вдогонку:

– Спасибо!

– Можешь оставить корзину в зале, – услышала она в ответ. – Ян придет через час и отнесет все в прачечную. Жду тебя завтра в восемь! И без опозданий!

* * *

Хельга совсем не ожидала встретить Маркуса Бартошека по пути из ресторана. Он поджидал ее в конце улицы, неподалеку от «Pronto!»: сидел на террасе кафешки «Старый фонарь» с чашечкой эспрессо в руках, будто бывал здесь каждый день.

Несмотря на довольно теплую погоду, он был в темно-сером костюме, легком пальто и перчатках. На столе стоял ноутбук с открытым документом, где он наверняка печатал очередной разгромный отзыв. Хороших отзывов Бартошек не оставлял, Хельга и Матиас однажды искали в сети, но так ничего и не нашли.

– Я давно не видел вас в «Pronto!», – заметил он, когда Хельга поравнялась с его столиком.

Начинать разговор не хотелось, но то, что он так просто не оставит ее в покое, Бартошек дал понять еще во время последней их встречи. Он явно намеревался любой ценой заставить Хельгу принять его предложение или же очень пожалеть об отказе.

Осмотревшись и убедившись, что никого из знакомых поблизости нет, Хельга поднялась на террасу, отодвинула стул и села к нему за столик.

– Вы преследуете меня? – сухо спросила она.

– Нет, конечно. – Его губы изогнулись в неприятной улыбке. – Скорее изучаю положение дел. Если вы вдруг поняли, что, отвергнув мое предложение, совершили ошибку, я готов повторить его.

– Это весьма… великодушно с вашей стороны. – Хельга решила подыграть его раздутому чувству собственной важности. – Но мой ответ прежний: я не стану у вас работать.

Маркус сделал глоток кофе.

– Вы сможете зарабатывать намного больше, – его голос звучал натянуто. – А также у вас будет возможность учиться у лучших поваров мира.

– Правда? И зачем вам это? Зачем вкладывать в меня столько сил и денег?

– Считайте это инвестициями в будущее. С вашим талантом я смогу получить намного больше.

Хельга покачала головой.

– Не сможете.

– Мне показалось, что вы вполне трезво оцениваете свои умения. Или я ошибся, и вы так сильно себя недооцениваете?

– Дело не в этом.

– А в чем тогда?

Сделав глубокий вдох, она встретилась взглядом с Бартошеком.

– Я отвечу, но после этого вы должны оставить в покое меня и господина Чапека.

Он рассмеялся низким, довольно колючим смехом и сказал:

– А вы забавная. Вы и вправду ждете, что я соглашусь? «Pronto!» – грязная забегаловка, и люди должны знать об этом. Я делаю свою работу, ничего личного.

– Лукаш знает о вашем предложении, я рассказала. – Хельга и глазом не моргнула, пропустила оскорбления мимо ушей, понимая: ей нельзя волноваться, точно не из-за этого типа. – Нет смысла давить на чувство вины, страх или что вы там выдумали… я не пойду к вам работать, точка.

Маркус молча обдумывал ее слова, допивая кофе.

– Я не принимаю отказа, – наконец ответил он и добавил, передразнивая Хельгу: – Точка.

Убедившись, что словами от него не избавишься, она сделала то, что сочла наиболее правильным: слегка оттянула воротник свитера и показала наклейку кардиомонитора, приклеенную чуть ниже ключицы.

– Вы знаете, что это?

Бартошек не ответил. Он был потрясен – это выдавали округлившиеся глаза и слегка приоткрытый рот. Маркус вцепился в крошечную чашечку для эспрессо так, что Хельга забеспокоилась, как бы он ее сейчас не раздавил.

– Ну? Вы либо знаете, либо нет.

– Догадываюсь, – его голос упал. – Вы больны.

– Да. И вы должны мне десять минут жизни, которые я потратила на этот разговор. – Хельга поднялась. – Лучшее, что вы можете сделать, – не отнимать еще больше. Просто забудьте о существовании «Pronto!». Такая «грязная забегаловка», как вы выразились, наверняка не стоит вашего внимания. Это все, о чем я прошу.

Маркус поставил чашку на стол.

– Я не предвидел такого развития событий, – тихо произнес он. – Вам удалось застать меня врасплох.

– Жизнь порой очень непредсказуема.

– Мне ли не знать. – Бартошек вздохнул. – Ладно, Хельга, я исполню вашу просьбу. Считайте это подарком.

Она улыбнулась. Никогда бы не подумала, что будет благодарна за что-то Маркусу Бартошеку, но, как она сама только что выразилась, жизнь порой очень непредсказуема.

– Прощайте.

Спустившись с террасы, Хельга пошла вниз по улице. Не успела она сделать и пяти шагов, как услышала брошенные вдогонку слова:

– И спасибо за десять минут.

* * *

Вернувшись домой, Хельга застала Матиаса в гостиной. Он смотрел видеоролик, которому не суждено было попасть на конкурс по паркуру. Матиас так увлекся, что не слышал, как она вошла в комнату и застыла на пороге, с интересом глядя на экран ноутбука. Лишь спустя несколько мгновений он ощутил чье-то присутствие и обернулся.

– Извини. – Матиас закрыл ноутбук. – Лидия смонтировала новый вариант и прислала мне.

Хельга кивнула. Предыдущего варианта она не видела, опасаясь, что вконец раскиснет. Паркур был важной частью ее жизни, и Хельга с трудом заставила себя бросить тренировки. Отказавшись от них, она будто предала саму себя. Она скучала по утренним пробежкам и вечерам на футбольном поле гимназии, где собиралась их команда; по замысловатым трюкам и шутливым перебранкам между Матиасом и Яном; по пьянящей скорости и по себе… прежней.