Читать книгу "Барселона под звуки смерти - Анна Орехова"

– Согласна. Но ведь и паршивый товар продаётся не больше одного раза.

– Ты про говно мамонта?

Ника прыснула.

– Чего?

Кирилл на секунду остановился.

– Да ладно? Не слышала про говно мамонта?

Ника помотала головой.

– О, ну тогда рассказываю. Приходит, значит, в рекламное агентство клиент и говорит: «Я тут нашёл залежи говна мамонта, придумайте, как продать». Маркетологи собрали фокус-группу, проанализировали рынок и выяснили три вещи: во-первых, люди обожают шоколад; во-вторых, в тренде экология; ну а в-третьих, все любят ностальгировать. Поэтому решили выпускать шоколадные конфеты с начинкой из этого самого говна. Упаковали в виде мамонтенка из мультфильма. Помнишь, «пусть мама услышит, пусть мама придёт»? А на обертке написали «органический продукт».

– Очень креативно! – Ника уже вовсю улыбалась.

– Ну да, и главное – никто ж никого не обманывает. Провели, значит, рекламную кампанию, продажи пошли, клиент хэппи32. Вот только люди распробовали продукт и второй раз никто эти конфеты не купил. Потому что какой бы классной не была упаковка, внутри всё равно оказалось говно.

– Правда жизни, – хмыкнула Ника. – Я же говорю, паршивый товар дважды не покупают.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Кирилл. – Но я не о том, что чёрная икра хуже. Тут дело вкуса. Я об утреннем твите от «Сэфера».

– Каком-таком твите?

– Не видела? Похоже, кому-то из их пиарщиков понравились икринки на QR-коде, вот они и написали о вашем стенде. Народ и попёр. Твои тарталетки нарасхват, а мы нервно курим в сторонке. Пришлось сворачиваться и устраивать мозговой штурм.

Ничего себе! Выходит, её креатив покорил испанских маркетологов? Надо найти этот твит и показать шефу. Да и для резюме сохранить, мало кто из коллег может таким похвастать.

– Невежливо так радоваться чужому провалу, – засмеялся Кирилл. – А я, дурак, ищу способы поднять тебе настроение. Только сильно не расслабляйся. Завтра тебя ждёт оенныйдар.

«Ответный удар»? Посмотрим. Так подшучивая и препираясь, они дошли до дома, в котором арендовали апартаменты. Настроение и вправду улучшилось, Ника радовалась, что понимает почти всё, сказанное Кириллом. Хороший знак, раз так быстро привыкла к его манере речи, то вскоре проблемы с восприятием и вовсе исчезнут.

Однако спустя минуту настроение снова скатилось к нулевой отметке: ребята в форме дежурили у жёлтой ленты, огораживающей подъезд, чуть поодаль стояли полицейские машины и скорая, вокруг собралась толпа зевак. Неужели людям настолько скучно живётся, что они подпитываются от чужого горя?

Кирилл придержал Нику за руку и преградил путь, закрывая обзор.

– Незачем тебе это видеть.

Но она успела разглядеть, как четверо медиков вынесли из подъезда носилки, накрытые плотной белой тканью. Остальное мигом дорисовало безжалостное воображение.

В горле пересохло. Ника сглотнула, пытаясь прогнать воспоминания о другом теле, распростертом на дороге. Врачи утверждали, что она не могла его видеть, что потеряла сознание от удара и пришла в себя только после операции. Возможно, память заполнила пробелы, подсунув воспоминания, которых не могло быть. Возможно, Ника очнулась на короткий миг, когда санитары точно так же грузили её на носилки.

– Señorita Lovkina!

Ника вздрогнула, возвращаясь в реальность. Давешняя девушка-полицейский подошла к ним и указала в сторону ограждения.

– Follow me.

(Следуйте за мной.)

– Идём, – Кирилл выглядел растерянным: часто моргал, протирая очки. Похоже, тело на носилках его тоже выбило из колеи.

Девушка провела их за ограждение и, остановившись у подъезда, серьёзно посмотрела на обоих. Затем быстро заговорила на английском.

– Она просит ничего не трогать, – пояснил Кирилл. – И идти строго за ней.

Ника кивнула и вытерла вспотевшие ладони о юбку. Она только теперь сообразила, что придётся пройти мимо того места, где совсем недавно лежал убитый.

– А нам обязательно заходить? Нельзя пообщаться снаружи?

Кирилл перевёл вопрос, и девушка-полицейский сочувственно покачала головой.

– You have to check your apartments.

(Вам придётся проверить квартиру).

– Да, конечно…

Провода снова гудели, а прочие звуки притупились, словно долетали издалека. Ника вошла в подъезд. От запаха краски закружилась голова. На фоне белых стен ослепительно выделялась жёлтая лента, ограждающая лестницу. Невысокие флажки на полу окружали…

– Не смотри, – шепнул Кирилл.

Но Ника не могла отвести глаз от чёрно-бурой лужи. К горлу подступила тошнота. Уши заложило, словно у серёжки вдруг сел аккумулятор. Комната качнулась, затуманилась, стены слились, превращаясь в непроглядную тьму. Ника снова была там, на дороге: силуэт пешехода, её собственный крик, удар…

– Ника! – Кирилл стоял перед ней, загораживая обзор, отрезая от жуткой картины. Её будто волной вынесло в реальность: стены, лампочка под потолком, взволнованное лицо Кирилла. – Хочешь, уйдём? Ты не обязана делать это прямо сейчас.

Ника сглотнула. Он прав, не обязана. Но она должна удостовериться, что серёжка на месте.

– Я справлюсь.

Звук собственного голоса казался чужим, электронным. Кирилл кивнул и указал в сторону лифта. Девушка-полицейский придерживала спасительные двери.

Ника зашла в кабину и прижалась спиной к прохладной стене.

– Ты как? – Кирилл не сводил с неё взволнованного взгляда.

– Лучше.

Это было правдой. Стены больше не вращались, звуки вернулись в свою колею: кабина равномерно гудела, поднимаясь на второй этаж. Самое страшное зрелище позади, осталось удостовериться, что серёжка в чемодане.

Двери лифта открылись. В коридоре ждал высокий мужчина в плотных синих джинсах и белой футболке. Его чёрные с проседью волосы завивались в короткие колечки, борода была чуть опрятнее той, от которой утром избавился Кирилл, а тёмное, загоревшее лицо контрастировало с нетронутыми солнцем руками.

– Buenas tardes! My name is Ramiro Fuentes, I am senior inspector.

(Добрый день! Я старший инспектор Рамиро Фуэнтес).

Кирилл приподнял брови, как бы спрашивая, нужен ли перевод. Но такие простые фразы Ника, к счастью, понимала.

– Nice to meet you, mister… señor… inspector.

(Приятно познакомиться, мистер… сеньор… инспектор).

Ника не представляла, как обращаться к следователю, но его, видимо, формальности не заботили. Он приглашающим жестом указал в сторону её квартиры и обратился к Кириллу: