Читать книгу "Воровка. Королевы бандитской Одессы - Ольга Вяземская"

— Князь, как приятно было получить от вас приглашение! Говорят, ваши камерные приемы — настоящее наслаждение для подлинных любителей утонченных развлечений.

Ольга-то имела в виду только искусство, однако князь вдруг малиново покраснел и пробормотал что-то о том, что, дескать, все врут злые языки. «О-о-о, а вот сие надо запомнить… Ай да князенька…»

Однако Василий Александрович немедля пришел в себя, ослепительно улыбнулся и проводил Ольгу к свободному креслу в глубине кабинета. Баронесса опустилась на зеленый бархат, оглянулась и снова подивилась: в кабинете, кроме нее и князя, никого не было.

— Не удивляйтесь, душенька, — проговорил князь. — Владимир Александрович появится с минуты на минуту. Кроме него, мы ждем еще вдову князя Оболенского, Лидию Александровну, и все.

Тут вспомнилась Ольге присказка отца о вороне, которая залетела в высокие хоромы. Уж слишком высокие. Однако тем лучше, приятнее будет вспоминать на досуге, когда исполнится ее задумка.

Ольга взяла с подноса бокал с вином и чуть отпила. Пауза затягивалась, князь нервничал, тишина в кабинете становилась ощутимой и гнетущей. Но тут Василий Александрович просиял: в кабинете появился великий князь, ведший под руку вдову издателя-мецената. Злые языки утверждали, что великий князь уже много лет питает к ней сердечную привязанность, самые смелые даже готовы были поклясться, что Софья Владимировна — дитя царских кровей. Так это или нет, Ольге было все равно — она дивилась слухам, но предпочитала иметь дело с фактами. И крайне желательно — в их финансовом воплощении.

— Друг мой, — видимо, князю было поручено вести беседу, — наше с вами знакомство в Одессе оказалось столь… интересным, что я имел смелость в свое время рекомендовать вас великому князю.

Упомянутая августейшая особа заговорщицки улыбнулась Ольге.

— Вы предложили мне участие в развитии наших восточных земель, — перешел Долгоруков к главному. — И это предложение я сейчас, в присутствии столь уважаемых мной господ с удовольствием принимаю. Вот мой скромный вклад в ваше предприятие — ибо что может быть для гражданина важнее процветания его страны?

«Только тройная прибыль, друг мой, только тройная прибыль…» — мелькнуло в голове Ольги, когда она принимала от Долгорукова открытый конверт с чеком.

— Браво, Василий Александрович, — произнес великий князь. — Слова настоящего патриота! Но позвольте узнать, милая баронесса, что это за предложение?

«Да вы настоящий актер, великий князь… Однако же сколь многое можно узнать, ежели положить в ловушку правильную приманку».

Ольга в нескольких словах, мило краснея и комкая платочек, поведала присутствующим о том, что сделала вклад в новый Юго-Восточный банк, который и создан специально для того, чтобы способствовать скорейшему и успешнейшему окончанию строительства Маньчжурской дороги. Поведала Ольга и о проекте отеля на колесах, который, подобно «Восточному экспрессу», будет за какие-то две недели доставлять изнеженную аристократию Европы к суровым берегам Тихого океана. Говорить баронесса старалась как можно суше — так, чтобы все подумали, что сие не она сама придумала, а только воплощает идеи некоего мудрого своего советчика. Ибо откуда же «выскочке» баронессе фон Штейн и идеи придумывать, и деньги находить…

— Боже, как это интересно, — всплеснула руками княгиня Оболенская. — Как жаль, что Мишель не дожил… Это было бы в его духе. Думаю, он бы и общество помощи основал, и сам бы участие принимал немалое.

«Грех такое думать, и все-таки слава Богу, матушка Лидия Александровна, что не дожил ваш Мишель…»

Собственно, уже можно было бы и откланяться, дело-то сделано, чек передан. Довольный князь сиял, но Ольга отчего-то медлила. Она чувствовала, что это только половина, причем, как услышала она зимой в прекрасной Одессе, «меньшая половина» сегодняшнего приема. Вторая же, более важная часть, судя по всему, была еще впереди.

— Василий Александрович, друг мой, говорят, вы приобрели интереснейшую картину? — осведомился великий князь.

— О да! — воскликнул Долгоруков. — Кисти господина Матисса. Баронесса была столь любезна, что рекомендовала мне подлинного знатока. И тот помог сторговать работу в сущие гроши, хотя я готов был отдать за нее куда больше. Однако, благодаря помощи протеже баронессы, я немало сэкономил и украсил галерею уникальным, поистине уникальным холстом…

«Холст-то, друг мой, и в самом деле был уникальным, — мелькнула у Ольги мысль. — Однако что задумал Владимир Александрович? Дался ему этот Матисс…»

— …Угодно посмотреть? — закончил тираду князь.

— О да, прошу вас, — кивнул Владимир Александрович. — Это должно быть прелюбопытно. Друг мой, Лидия Санна, не желаете ли полюбоваться новыми течениями в искусстве? Мы с госпожой баронессой появимся следом.

«Да он их просто выпроваживает! — поразилась Ольга. — Выпроваживает князя из его собственного кабинета! Господи, а я еще упрекала беднягу Цабеля в том, сколь скверно он воспитан…»

Князь Долгоруков предложил гостье руку и отправился в картинную галерею так, словно ожидал чего-то подобного. Быть может, великий князь успел ему что-то шепнуть? Наблюдая за метаморфозами между сильными мира сего, баронесса искренне потешалась, требуя от себя лишь одного: «Сдержись, Ольга, не смейся в голос! Они просто оказались такими же людьми, как и все прочие. А с тех пор, как коварные финикийцы изобрели деньги, мир вращается только вокруг этого изобретения…»

— Баронесса, — вполголоса проговорил великий князь, едва за хозяином дома закрылась дверь, — ваше предложение показалось мне весьма и весьма интересным. Мой племянник поддерживает ваше начинание. Дом Романовых готов передать во вновь открывшийся банк небольшую сумму, веря, что даже эта малость поможет вам в вашем полном трудностей деле, — достав из внутреннего кармана сюртука чек, великий князь передал его Ольге. — Возьмите, баронесса. Здесь семьсот тысяч рублей. Обеспечение чека золотом…

«Семьсот тысяч!» — Эти слова эхом отразились от стен кабинета.

Ольга окаменела — на такую щедрость она не рассчитывала. Обеспечение золотом… Семьсот тысяч… «От такого не отказываются… — мысленно отчитывала она себя. — А все моя тщательность в подготовке, теперь уж безопаснее будет и в самом деле банк открыть. Пусть не тройная выгода… но хоть какая-то…»

— Ваше высочество, — так робко, как только могла, произнесла Ольга. — Ваше доверие для меня великая честь.

— Полноте, душенька. Я же знаю о вас все…

Ольга посмотрела на дядю царя с изумлением.

— Знаю, что вы воспитываете приемную дочь. Вижу, сколь усердны вы в своих делах. Слуги говорят, что вы хозяйка отменная, барыня замечательная — не бьете, жалованье платите…

Изумление в душе Ольги было просто гигантским, а ведь, казалось, уже ничем ее удивить невозможно. «Хороша уже тем, что слуг не бью? Что жалованье плачу? Барыня? Двадцатый век на дворе, сударь! Господа социалисты бродят по стране, как голодные собаки вокруг падали… А вы “ба-арыня”…»