Читать книгу "Финальная шестерка - Александра Монир"

– Что с ней? – громко осведомляется Беккет, глядя, как она цепляется за меня.

– Просто не выспалась.

В камере нас ждет инструктор по дайвингу лейтенант Барнс, тоже тепло одетый.

– Здесь воспроизведены условия, с которыми столкнется финальная шестерка при высадке на Европу.

Все взволнованы. Катя кружится на льду (у нее это получается изящно даже в кроссовках) и шепчет Ашеру:

– Прямо как дома.

– Перед любой экспедицией, – продолжает лейтенант, – астронавты тренируются трижды в неделю по два часа, чтобы подготовить свой организм к определенным физическим переменам. Кроме обычной физподготовки они часто проходят полосу препятствий военного образца и занимаются в барокамерах, которые для них готовят наши ученые. В вашем случае, когда в короткий промежуток надо втиснуть максимальное количество тренировок, мы решили убить сразу двух зайцев и совместить полосу препятствий с ледяной средой планеты Европа.

Мы с Саки нервно переглядываемся: нечего сказать, подходящий момент для такой тренировки.

– На Европе нет атмосферы, поэтому климатических катастроф наподобие земных можно не опасаться. – Все, кроме нас двоих, проявляют бурную радость. – Там, насколько известно, случается только два вида экологических сдвигов. Первый – это льдотрясения, напоминающее наши подземные колебания малой мощности, второй – так называемые фонтаны, когда из льдов внезапно выстреливают громадные водные струи. Звучит все это тревожно, однако на самом деле не так уж страшно по сравнению с нашим опытом на Земле.

Как может Барнс утверждать это, в глаза не видев ни того ни другого? И если сейчас там, «насколько известно», экологических явлений всего два, то что будет, когда на Европе начнет действовать человеческий фактор? Не знаю, кому кого надо больше бояться: нам гипотетических разумных европеан или европеанам нас.

– Вам нужно будет пробежать по отмеченной конусами трассе, перепрыгивая через ледяные препятствия при искусственных льдотрясениях и фонтанах, – объясняет лейтенант. – Задача – добраться до финиша, не попав под фонтан и не сбив ни одного конуса. Соревнуетесь по парам, побеждает тот, кто покажет лучшее время с наименьшими промахами. Все ясно?

М-да. Задачка не для моих спортивных талантов, а Саки и вовсе в панике.

– Я не могу провалиться, – говорит она мне. – Мне обязательно нужно выиграть.

Как она не поймет, что в ее состоянии это попросту невозможно?

– Я подстроюсь под тебя, и будет не так заметно, – предлагаю я ей.

– Не знаю, как тебя и благодарить. – В ее голосе слышится огромное облегчение.

– Пустяки. – В голове, однако, крутится предупреждение доктора Такуми. Сумею ли я разыграть это так, чтобы никто не заподозрил притворства? Хорошо, что спортсменка из меня аховая, – все, скорее всего, будет выглядеть натурально.

– Построились парами!

Лео и Ашер становятся впереди, Катя и Беккет за ними, мы с Саки последние. Нервы у меня на пределе. По свистку лейтенанта мальчишки срываются с места и несутся на головоломной скорости, скользя и поддерживая друг друга. Вот оно, первое льдотрясение!

От одного вида упираюсь руками в колени, чтобы не упасть вместе с Саки. Ашер как раз и падает, зато Лео перескакивает через груду льда с поразительной легкостью. Ашер встает, бежит дальше, Катя его подбадривает. Когда Лео взмывает над предпоследним препятствием, из-под пола бьет четырехфутовая струя. Я охаю, а ему хоть бы что. Другой фонтан возникает перед последним прыжком, и Лео прямо-таки перелетает его! Вот это да.

Ашер тоже приходит к финишу – теперь стартуют Катя и Беккет. На них я даже и не смотрю, пробуя успокоить Саки, а заодно и себя.

– Представь, что ты здорова, и сделай их!

Она отрешенно кивает, лицо у нее блестит от пота даже на холоде. Ой, что сейчас будет…

– Следующая пара!

– Пошли, – командую я.

Мы на низком старте. Когда раздается свисток, пропускаю Саки чуть-чуть вперед. Бежать по льду труднее, чем кажется, а когда он еще и трястись начинает, я сразу шлепаюсь на пятую точку. Саки держится за коленки, как раньше я, и не падает. Подавляя желание крикнуть ей «молодец», бегу дальше и вовремя отскакиваю в сторону от фонтана. Саки теряет скорость, я соответственно торможу.

– Эй, леди! – вопит Беккет. – Не позорь Америку, Наоми!

Да пошел ты.

А это еще что за грохот? Саки препятствие не взяла… лежит рядом. Подбегаю к ней на реальной скорости и вижу, что ей совсем плохо.

– Ты чего? Эх, не надо было тебя пускать…

К нам спешит Барнс.

– Дай-ка посмотрю твою ногу.

– Это ничего, я просто потянула ее…

Неужели она и теперь помощь не примет? Кто-то кладет руку мне на плечо – Лео. Остальные сгрудились вокруг Барнса и Саки, но он в первую очередь беспокоится за меня. Мы отходим чуть в сторону, и я жалуюсь:

– Прямо не знаю, что делать. Не бросать же ее, ведь я обещала…

– Да, паршиво. Дело не в препятствии, это со всяким может случиться – ей вообще худо.

Еще бы не худо. Нашу целеустремленную подругу точно подменили после вчерашней инъекции, но ей все-таки удается встать с помощью лейтенанта.

– Выбыла из игры на сегодня, – констатирует Беккет.

– Может, заткнешься? – рявкает Лео. И правильно!

– Тебе же лучше, – поднимает бровь племянничек, – одним противником меньше.

– Мне без разницы, я первым иду. Лучше как раз тебе.

– Ты меня всего на две секунды опередил и уже выложился, а я только разогреваюсь.

– Угу, вторые так всегда говорят.

Мне это очень приятно слышать, но и Саки я надолго оставлять не хочу.

– Пошли посмотрим, как она там.

Саки героически улыбается.

– Прости… Я тут говорю лейтенанту, что медика звать не надо, – отдохну сегодня и завтра буду в порядке.

– Ценю твою стойкость, – кивает Барнс, – это в духе нашего учебного центра. Скажу Ларк, что ты на сегодня освобождаешься, но завтра жду тебя снова в боевой форме.

– Непременно, – светлеет она. Может, от падения Саки и впрямь встряхнется, выйдет из своего зомбиобразного состояния. Она так хочет остаться, что это любую боль пересилит.

– Все сюда! – зовет Барнс. – Итак, результаты. Последней по времени становится сошедшая с дистанции Саки. На пятом месте Наоми, которая дистанцию тоже не завершила.

Мы с ней обмениваемся скорбным взглядом, хотя удивляться, собственно, нечему. Беккет тихонько фыркает, меня разбирает желание его стукнуть.

– Четвертый Ашер, показавший время четыре минуты тридцать секунд. Третья Катя, четыре минуты ровно.

С чего я вообще так переживаю? Я за Саки болела, не за себя. Я и так уже тут блеснула больше, чем надо, учитывая мое желание поскорей вылететь и вернуться домой. Но поражение есть поражение… неужели я все-таки увлеклась?