Читать книгу "Дело Господа Бога - Илья Те"

Катилина прекрасно помнил, что на обустройство в новых жилищах секс-агнаткам выделили ровно час. В принципе, этого было более чем достаточно. Вещей у них не имелось, а потому разбирать и раскладывать в комнате им ничего не требовалось. Время предназначалось в основном на ознакомление с жилищем, на непосредственное распределение номеров между тремя сотнями учениц курса, на установку евнухами личных кодировок на двери каждой комнаты, а также на совершение секс-агнатками перед началом занятий необходимых гигиенических процедур.

Еще в камере отстойника Мерелин объясняла подругам-прогам, что кодировки на дверях личных камер будут радиометрические, то есть настроенные на сигнал шунта каждой рабыни. Никаких ключей, отмычек и механических замков в Высшей школе не предусматривалось. Оставив бесплодные попытки, Катилина с трудом приподнялся на локте и обвел комнату мутным взором.

Перед прекрасными очами кавалерист-девицы предстали новые женские апартаменты, где предстояло обитать последующие полгода.

Даже на первый взгляд «личная комната» значительно отличалась от адаптационного отстойника. По крайней мере здесь имелась мебель — например кровать, на которой он возлежал.

Теоретически, Каталине следовало торопиться, ведь большая часть времени, выделенного на осмотр комнаты и размещение в ней, уже прошла. Совершив почти нечеловеческое усилие, Катилина встал. Голова кружилась, в горле булькала тошнота. Подавив оба неуместных на данный момент рефлекса, легат сделал шаг левой. Затем, чуть покачиваясь, правой. Как бы там ни было, сон пошел на пользу, по крайней мере он мог самостоятельно ходить, не опираясь на нежные плечики сексапильных подружек. Это обнадеживало.

В целом стилистика помещения оставалась той же, что и в отстойнике: те же белые стены, те же убивающие глаз мягкие обводы помещения без углов. Автоматическая дверь с электронным замком и прочие «приятности» цивилизованного рабства.

Главное отличие новых жилищ состояло в том, что в личных комнатах девушки жили не всем прайдом, как в отстойнике, а по одной. В общем холле, куда выходили все двери их прайда, имелись два дивана, три креслица и стеклянные столики с глянцевыми журналами весьма фривольного содержания. Там девушки могли общаться между собой в свободное время, которого, впрочем, в процессе обучения предполагалось совсем не много. И в холле, и в коридорах, и в личных комнатах к вящему удовольствию извращенцев, буде такие найдутся среди евнухов персонала, оказались установлены видеокамеры, в постоянном режиме фиксирующие все, что происходило внутри общежития для наложниц. Все это Катилина узнал чуть позже, а сейчас его интересовали прежде всего собственные новообретенные апартаменты. Наводящих на размышления предметов тут имелось множество.

Например, внутри «личной комнаты» не оказалось ни одного предмета, способного причинить человеку вред. По крайней мере, усмехнулся Катилина, так полагали охранники. Вся мебель в комнате оказалась стационарной, ее невозможно было ни сдвинуть, ни приподнять.

Из мебели, кроме вышеупомянутой кровати, в частности, имелись: узкое кресло, намертво приделанное к полу; тумба, также закрепленная на полу и стене; встроенный шкаф с синтезатором для одежды и хрупкими пластмассовыми вешалками.

И все — ни стола, ни стульев, ни кухонной утвари обстановка не предусматривала.

Вешалки внутри встроенного шкафа оказались практически пустыми, поскольку кроме прежних джерси и шорт начальным классам ничего не полагалось. Еще в адаптационной камере Мерелин объяснила им с Роксаной, что немного позже девушкам выдадут индивидуальные наряды, кое-что из белья, а также открытую обувь на шпильке, чтобы дефилировать на рабовладельческих аукционах, но случится это не раньше, чем их класс закончит первый курс обучения.

А вот косметику и средства ухода им выдавать не будут, да и зачем они? Прекрасные лица секс-агнаток украшались «вечным визажем» еще при клонировании — самой пигментацией кожи, расцветкой век, немеркнущих губ, удлиненных ресниц, тонких крыльев бровей…

Вспомнив недавнюю беседу в контактном центре с неизвестным деятелем по имени Саймон Рукс, Катилина присел на кровати и испуганно коснулся своего лба, на который зеленоглазый двойник шефа Артели приклеил химическую пластинку.

Конечно же он ничего там не обнаружил — кожа была чиста.

Впрочем, пластинка это просто символ, чего он ожидал? Вероятно, на самом деле Рукс влил в его шунт скрытую коммуникационную программу…

Катилина резко дотронулся до шапки нейро-разъема, словно пытался проникнуть внутрь, погладил висок… Ничего не чувствовалось. Активация через сутки, так, кажется, говорил его виртуальный собеседник? В одном незнакомец прав: их беседа, видение беседки с плющом, а также сам блондинистый ариец были слишком реальны, чтобы оказаться бредом.

«Хорошо, — решил про себя Катилина, — сутки я подожду. В том числе и с вопросами».

С этими жизнеутверждающими мыслями он откинул в сторону воспоминания о Руксе и продолжил осмотр личной комнаты.

Оказалось, личная камера секс-агнатки вмещала кроме общей комнаты вполне приличный санузел с душем и туалетом. В индивидуальном жилище, таким образом, имелось две двери: одна — наружу, с замком; вторая — в санузел и без замка. Обе двери казались сделанными из пластика. Все выглядело предельно просто, но практично — чисто и гигиенично. Санитарное помещение было отделано декоративной керамической плиткой, а основная комната — пластиковыми панелями, а одна стена в ней представляла целиком большое зеркало. В связи с наличием клозета в «индивидуальных» помещениях пол был обычным, слава богу, без функции утилизации.

В санузле нашлось множество мелких предметов — зубная щетка, губка, мыло, расческа, в шкафчике рядом с душевой кабиной — разнокалиберные полотенца и даже постельное белье. А под раковиной Катилина обнаружил мусорное ведро с пластиковым пакетом.

Все вещи, используемые предполагаемой обитательницей комнаты, если они не закреплялись на полу и стенах, являлись разовыми. Не только уже ставшая привычной «бумажная» одежда, но и полотенца, и простыни — все. Только пищевых пластинок новый синтезатор не производил, поскольку питаться полагалось в столовой.

Закончив осмотр, Катилина снова повалился на кровать. Он прикрыл глаза и тут с удивлением обнаружил любопытное явление — то странное «нечто» в форме глаза-мишени, что висело справа перед лицом, исчезало, как только он закрывал глаза, и вновь появлялась — когда он их открывал!

Примерно минуту удивленный легат экспериментировал, хлопая своими новыми чудными и восхитительно длинными ресницами — эффект повторялся без изменений.

Решив, что имеет дело все же с неким отпечатком на глазной радужке, который просто не виден в темноте при опущенных веках, Катилина выбросил красное пятно из головы. Он с удовольствием закрыл глаза («мишень-глаз» исчезла) и провалялся на матрасе без движения остаток отпущенного свободного времени.

Вскоре за ним зашла Мерелин, и вместе с Лилит и Роксаной (вредная Эффи уже ушла в столовую одна) весь «девятнадцатый» женский прайд отправился на первый завтрак в своем новом обиталище.