Читать книгу "Сияние - Стивен Кинг"

– Только насчет подвала, – сказал Джек. – Для смотрителя назимний сезон это – самый важный этаж. Где, так сказать, разворачиваетсядействие.

– Все это вам покажет Уотсон. План подвала – на стенекотельной. – Он внушительно нахмурился, возможно желая показать, что стольнизменные стороны жизнедеятельности «Оверлука», как котел и водопровод, не его,управляющего, забота. – Может быть неплохо было бы поставить там несколькокрысоловок. Минуточку...

Он извлек из внутреннего кармана пиджака блокнот и нацарапалзаписку (на каждом листке четким почерком, черными чернилами было написано: СОСТОЛА СТЮАРТА УЛЛМАНА) и, оторвав листок, положил в ячейку для исходящих бумаг.Блокнот снова исчез в кармане пиджака Уллмана, словно завершая волшебный фокус:вот он есть, Джекки, малыш, а вот его нет. Да-а, парень-то и правда шишка.

Они заняли свои прежние места, Уллман – за столом, Джек –перед ним; задающий вопросы и отвечающий на них; проситель и не поддающийсяхозяин. Уллман сложил аккуратные ладошки на пресс-папье и в упор взглянул наДжека – лысеющий низенький человек в костюме банкира и галстуке спокойногосерого тона. Гвоздика в петлице уравновешивалась маленьким значком на другомлацкане. Там золотыми буковками было написано только одно слово: СОТРУДНИК.

– Мистер Торранс, я буду с вами предельно откровенным.Элберт Шокли – человек влиятельный, он много вложил в «Оверлук», который в этомсезоне впервые за свою историю принес прибыль. Кроме того, мистер Шоклизаседает в Совете директоров, но в отелях мало что понимает, и уж он-топризнает это раньше всех. Однако по поводу смотрителя он вполне ясно далпонять, чего хочет. А хочет он, чтобы мы наняли вас. Я так и сделаю. Но если быв этом вопросе мне предоставили свободу действий, я бы предпочел вас не брать.

Джек стиснул потные руки на коленях, ломая пальцы. НАСТЫРНЫЙСУКИН СЫН, НАСТЫРНЫЙ СУКИН...

– Не думаю, что вас сильно интересует мое мнение, мистерТорранс. Мне СЫН, НАСТЫРНЫЙ СУКИН...

– ...это безразлично. Разумеется, ваши чувства по отношениюко мне никак не влияют на мое личное убеждение, что для такой работы вы негодитесь. Вы могли бы заметить, что во время сезона, а он длится с пятнадцатогомая по тридцатое сентября, в «Оверлуке» постоянно работает сто десять человек –по человеку на каждый номер. Вряд ли я многим по душе и подозреваю, чтонекоторые считают меня изрядным мерзавцем. Если так, они не ошиблись. Чтобыуправлять отелем так, как он заслуживает, приходится быть изрядным мерзавцем.

Тут он посмотрел на Джека – не будет ли комментариев – иДжек опять сверкнул рекламной улыбкой, до того зубастой, что это моглопоказаться оскорбительным.

Уллман сказал:

– "Оверлук" строился с 1907 по 1909 год. Доближайшего городка – Сайдвиндера – сорок миль к востоку по дорогам, которые вконце октября закрываются до апреля. Выстроил его некто Роберт Таунли Уотсон,дедушка нашего нынешнего техника. Здесь останавливались и Вандербильды, иРокфеллеры, и Эсторы, и Дюпоны. В президентском люксе побывало четырепрезидента: Уилсон, Хардинг, Рузвельт и Никсон.

– Никсоном и Хардингом я бы не слишком гордился, –пробормотал Джек.

Уллман нахмурился, но несмотря на это продолжил.

– Мистеру Уотсону это оказалось не по силам и в 1915 году онпродал отель. Потом отель продавали еще в 1922, 1929 и в 1936 годах. Доокончания второй мировой войны он простоял без хозяина, а потом был куплен иполностью обновлен Хорасом Дервентом – миллионером, пилотом, кинопродюсером иантрепренером.

– Мне знакомо имя, – сказал Джек.

– Да. Вроде бы все, до чего он ни дотронется, превращается взолото... кроме «Оверлука». Прежде, чем первый послевоенный гость переступилэтот порог, превратив дряхлую реликвию в место проведения шоу, отель сожралбольше миллиона долларов. Это Дервент пристроил площадку для игры в роке,которой вы, как я заметил, восхищались, когда приехали.

– Роке?

– Это – британский предок нашего крокета, мистер Торранс.Крокет, собственно, это дешевый, вульгарный вариант роке. Согласно легенде, вэту игру Дервента научил играть его светский секретарь, и тот положительновлюбился в нее. Должно быть, наша площадка для роке – самая лучшая в Америке.

– Не сомневаюсь, – серьезно сказал Джек. Площадка для роке,сад, где полно деревьев, подстриженных в форме зверей, а что еще? Игра «ДядюшкаУиггли» в натуральную величину за сараем с инвентарем? Мистер Стюарт Уллманначал сильно утомлять Джека, но было видно, что с Уллманом еще не все. Уллмансобирался высказаться от души, до последнего словечка.

– Потеряв три миллиона, Дервент продал отель группекалифорнийских вкладчиков. Их попытка оказалась столь же неудачной. Просто ониничего не понимали в отелях.

В 1970 году отель купил мистер Шокли с группой помощников,передав управление мне. Несколько лет проработали вхолостую и мы, но я счастливсообщить, что доверие ко мне нынешних владельцев полностью оправдалось. Впрошлом году мы окупили расходы. А в этом году, впервые почти за семьдесят лет,счета «Оверлука» заполнялись черными чернилами.

Джек счел, что гордость этого суетливого человечкаоправдана, но тут снова накатила волна прежнего отвращения. Он сказал:

– Не вижу никакой связи между, надо признать, цветистойисторией «Оверлука» и вашим ощущением, что я не гожусь на эту работу, мистерУллман.

– Одна из причин, по которой «Оверлук» приносил такиекрупные убытки, заключается в том, что каждую зиму отель ветшает. Вы неповерите, как сильно это сокращает уровень прибыли, мистер Торранс. Зимыдействительно суровы. Для того, чтобы решить эту проблему, я установил ставкусмотрителя на зимний период, чтобы он занимался котлом, ежедневно прогреваяздание по частям, по круговому циклу, сразу же чинил то, что ломается и недавал таким мелочам стать зародышем дальнейшего разрушения. В первую нашу зимувместо одного человека я нанял семью. Случилась трагедия. Ужасная трагедия.

Уллман холодно, оценивающе посмотрел на Джека.

– Я совершил ошибку. Признаю это добровольно. Тот человекбыл пьяницей.

Джек почувствовал, как рот растягивает медленная, опаснаяулыбка, полная противоположность прежней, рекламной, сверкающей зубами.

– Вот что? Странно, что Эл вам не сказал. Я бросил.

– Да, мистер Шокли говорил, что вы больше не пьете. Еще онрассказывал о вашем последнем месте работы... о последнем оказанном вамдоверии, скажем так. В Вермонте вы преподавали английский язык в подготовительнойшколе. И вышли из себя – не думаю, что следует вдаваться в излишниеподробности. Но я действительно считаю, что случай с Грейди показателен, вотпочему я коснулся в разговоре вашей... э-э... предыстории. Зимой 1970-71 года,после того, как мы подновили «Оверлук», но еще до нашего первого сезона, янанял этого... этого несчастного по имени Делберт Грейди. Он поселился вкомнатах, которые вам предстоит разделить с женой и сыном. С ним была жена идве дочки. У меня были сомнения – во-первых, из-за суровости зимы, а еще из-затого, что семья Грейди целых пять или шесть месяцев будет отрезана от внешнегомира.