Читать книгу "Шаг за порог - Денис Кащеев"

Позавчера Настя непременно загадала бы, что если бабочек рядом окажется семь (или девять, или тринадцать — не суть) — значит, случится чудо, все обойдется и проклятие трутня ее минует. Дней пять назад — уже давно вскочила бы на ноги и принялась в безрассудном гневе топтать не успевших убраться прочь крылатых надоед — всех, до кого смогла бы дотянуться. На прошлой неделе… На прошлой неделе она безвылазно торчала в медотсеке — бабочек там не было.

Хваленая космическая медицина «Ковчега», когда-то без видимых усилий исцелившая простреленное плечо Инны Иноземцевой, а совсем недавно за какие-то полчаса поставившая на ноги Олега, навернувшегося с лестницы и расколовшего о ступени череп едва ли не напополам, на этот раз оказалась бессильна. Бездушная техника признавала, что с Настей что-то не так — свидетельством чему была целая россыпь красных (ситуация тревожная) и синих (ситуация критическая) огоньков на контрольной панели, — однако категорически отказывалась считать это болезнью, а значит — лечить. Больше того, когда, воюя с упрямым агрегатом, девушка в кровь распорола руку об острый угол какого-то кронштейна, медотсек даже эту ее рану проигнорировал. Создавалось впечатление, что для «Ковчега» Настя уже мертва, — а трупами местная аппаратура не занималась, для них здесь имелся специальный холодильник.

Труп, впрочем, оказался с норовом — поняв, наконец, что помощи не будет, выпустил в реанимационный агрегат полмагазина из карабина Тимура. Большая часть пуль, правда, ушла выше, угодив в стену, а прежде чем Настя успела поправить прицел, подскочивший Тагаев оружие у нее отобрал, сам при этом едва не попав под огонь.

Дело было еще в Крепости, до переезда — сразу же по прибытии в форт Виктория карабин у Тимура изъяли, поместив на хранение в рубку — таково было одно из условий присоединения московского «Ковчега» к Альянсу. Взамен Тагаев выточил себе ятаган — наподобие тех, что использовали турки из Аксарая, — и теперь постоянно держал его при себе, за что то и дело удостаивался недоуменных взглядов со стороны новых соседей — ходить с оружием, если только речь не шла об охоте, здесь, в Виктории, было как-то не принято.

Однако иного выхода у лишившегося карабина Тимура не было — помня о страшной судьбе Марины с Олей, Настя взяла с него слово, что как только у нее начнется приступ, юноша ее незамедлительно убьет, оборвав мучения. С тех пор они практически не расставались, ни ночью, ни днем.

Ни с кем, кроме Тагаева, она своей тайной не делилась (Кора, которую девушка пыталась расспросить на предмет лечения, и которая обещала сохранить их разговор в секрете — не в счет). Тимур предложил было рассказать Мамаеву — мол, капитан имеет право и даже обязан знать обо всем, что происходит в его команде, — но Настя решительно воспротивилась: зачем? Помочь ей тот ничем не поможет, а самому ему от этой информации пользы тоже никакой. Как там говаривал покойный капитан Безбородов? Многие знания — многие печали! Вот с Чужой, окажись та рядом, Настя бы, пожалуй, посоветовалась, но от трутня не было никаких известий с того дня, как Олег отвел инопланетянку к немцам под видом их соотечественника Отто. Кажется, назад ее уже особо и не ждали.

— Смотри: Хюррем! — с фальшивым энтузиазмом проговорил рядом Тимур, показывая рукой в сторону форта. Время от времени он пытался вырвать Настю из пучины ее мрачных мыслей — не слишком, впрочем, умело и успешно. Но сам факт проявленной заботы она ценила — в глубине души.

Помедлив, Настя все же повернула голову и пригляделась: у подножия холма и в самом деле прогуливалась турчанка — кажется, она собирала розово-лиловые цветы в букет.

— Хюррем, — равнодушно кивнула Настя, отворачиваясь было, но затем вновь переводя взгляд на девушку внизу — хотя и без малейшего интереса в глазах.

Решение взять Хюррем в Викторию неожиданно для многих, включая и Настю, продавил Мамаев. Большинство полагало само собой разумевшимся, что после присоединения московского «Ковчега» к Альянсу томившуюся в плену турчанку следует отослать к своим — в обесточенную крепость Аксарай. Настя уже готовилась выступить в защиту несчастной девушки (дело происходило еще до той ее роковой поездки с «Тёмой» к злому лесу, и полемического задора у Насти было — хоть отбавляй), но внезапно ее опередил Стас. Капитан просто поставил всех пред фактом, внеся Хюррем в список и направив его англичанам в Викторию. Решение Мамая вызвало в Крепости легкий ропот, но в итоге спорить «из-за пустяка» никто не стал.

Возможная причина такого поступка Стаса выплыла на свет уже в Виктории, где Мамай и турчанка поселились по соседству, соединив комнаты проходом. По меркам Крепости, это значило немало.

Впрочем, в Виктории почти все поселились по двое: колец русской делегации было выделено десять — ровно треть от имевшихся в форте — на девятнадцать человек. И не обязательно это были «пары» — так, например, Вера Варенникова делила жилье с Адой Бердичевской, Даша Макаускайте — с Ирой Зварыч, а рыжий Артем — с Игорем Палиенко. Но были и почти официальные семьи — такие, как у Олега с Галей, у Макса Переверзева со Светой Ткачук, ну или у Насти с Тимуром. Не сговариваясь, сочли таковой и Стаса с Хюррем.

Собственно, за обоих можно было лишь порадоваться — что за Мамаева, что за турчанку, — но к этому времени Насте было уже совершенно не до них.

Собрав свой букет, Хюррем удалилась в сторону форта. Навстречу ей из ворот показалась группа вооруженных мушкетонами охотников, направлявшихся в лес — Настя узнала среди них Олега, Игоря и англичанина Бонда. Почти утроившемуся с созданием Альянса населению Виктории разноцветной «ковчеговской» еды уже не хватало — приходилось регулярно разнообразить меню свежей дичью. На севере, в предгорьях, разведчики нашли месторождение каменной соли, добываемый где-то в соседней долине желтоватый порошок (происхождением его Настя поинтересоваться не удосужилась) свойствами напоминал молотый перец — так что блюда местной кухни даже не были пресными. Тимур, например, их очень хвалил. Настя наверняка тоже что-то такое пробовала, но вкуса как-то не запомнила.

Охотники внизу обогнули угловатую стену форта и скрылись из виду.

— Слышала, китайцы наконец разродились решением? — снова подал голос Тимур, заметив, что Настя опустила голову. — Хотят присоединиться к Альянсу.

— Грядет кольцевой передел? — хмыкнула девушка, почти машинально сгоняя ботинком вконец обнаглевших бабочек.

— Типа того. Пары обещали не трогать, а кому-то из одиночек придется уплотниться.

— И спать на полу? Комнаты по три не соединяются.

— Придумаем что-нибудь… Многие англичане с америкосами давно так живут.

«Придумаем», — сказал он. Ну, конечно же, его это тоже касается. Пары обещали не трогать? Так свою пару Тимур потеряет не сегодня-завтра…

Его — касается, ее — нет.

— Просто не представляю, как вы все здесь уживетесь, — сварливо пробормотала Настя себе под нос. — Даже рада отчасти, что не придется во всем этом участвовать…

На это у Тагаева ответа не нашлось.

— Ладно, пошли, что ли, домой, — проговорила девушка, резко поднимаясь на ноги — в сопровождении целого облака испуганных бабочек — и нещадно топча ни в чем не повинные розово-лиловые кисти соцветий, зашагала вниз по склону. Она не оглядывалась, но не сомневалась, что Тимур подорвался следом.