Читать книгу "Алмаз лорда Гамильтона - Наталья Александрова"

Женя ощутила, как бок давит поребрик и с трудом села. Улица покачнулась, но встала на место, и звуки прорезались. Одновременно Женя вспомнила, куда шла, и посмотрела на часы.

Надо же, прошло всего три минуты, а ей казалось, что все так долго. Ну да, вон люди еще только подбегают, вон, мужчина какой-то за телефон схватился.

Тут до нее дошло, что сейчас приедет «Скорая», потом полиция, ее обязательно запишут в свидетели и не отпустят. И она опоздает к поезду. Что толку, что у нее уважительная причина? Хоть сто справок от полиции принесет, Расторгуеву ее причины по фигу, он обязательно нажалуется начальнику, и тот выгонит Женю с работы. А хоть работа у нее неинтересная, скучная, и платят немного, но и такую сейчас не очень-то легко найти.

Женя наскоро ощупала руки и ноги. Вроде бы ничего не сломано и даже не болит, вот только руку оцарапала об асфальт. Женя попыталась встать и тут хватилась папки. Да вот же она, рядом лежит, к счастью, не раскрылась. А сумка почему-то в стороне. Женя тихонько отползла в сторону от тела. Ее тут же заслонила здоровенная тетка, которая наклонилась над пострадавшей.

– Убили! – взвизгнула она. – Насмерть убили! Мертвая она, совсем мертвая!

– Да отойдите вы! – приструнил тетку высокий мужчина с телефоном. – Сейчас «Скорая» подъедет, они на уличные происшествия быстро приезжают!

Поглядев по сторонам и убедившись, что ее никто не замечает, Женя нашарила сумку и осторожно поднялась на ноги. Все хорошо, ноги держат, голова не кружится.

А теперь – ходу отсюда.

К поезду Женя успела впритык. Еще издали увидела фигуру Расторгуева, который нервно топтался у вагона, то и дело поглядывая на часы. Женя приготовилась оправдываться, но почувствовала, что не может вымолвить ни слова. Расторгуев же, увидев ее, отчего-то удивился, небось ожидал, что она не придет, и готовился уже нажаловаться на нее начальнику.

– Доброе утро! – громко сглотнув, произнес Расторгуев.

Женя молча протянула ему папку, потому что в горле пересохло, и она не смогла выдавить из себя ни слова. Еще бы, неслась как ненормальная всю дорогу.

Расторгуев открыл папку и бегло проглядел ее содержимое. Он что, думал, что Женя вместо документов подложила ему пустые листы или стопку неприличных журналов? А вот интересно, какое у него было бы лицо…

– Все в порядке, – сказал Расторгуев, – спасибо вам, Женя. Вот, возьмите. Вы торопились, старались, бежали…

Он что, деньги ей собирается предложить? Как будто она – горничная из отеля, а он разлил кофе или ликер, вот и вызвал горничную во внеурочное время. Или мальчишка, который стекло в машине протер. От злости у Жени прибавилось сил.

Это оказалась всего лишь шоколадка. Московская, большая, известной фабрики.

– Для поддержки сил, – Расторгуев улыбнулся. Чуть-чуть раздвинул губы, и глаза блеснули.

– Благодарю вас, – церемонно ответила Женя, – это моя работа.

Но шоколадку взяла, с некоторым злорадством отметив, что у него в глазах улыбка уступила место растерянности.

– Ну что ж, – сказал он, – мне, пожалуй, пора…

Проводница уже махала ему рукой.

– Всего вам хорошего, счастливого пути, – так же церемонно сказала Женя, развернулась и пошла по перрону, не дожидаясь отправления поезда. Не хватало еще махать ему вслед платочком и бежать за вагоном, обливаясь слезами. Черт, снова ее заносит!

Женя вошла в здание вокзала, случайно увидела в стеклянной витрине маленького магазинчика свое отражение и оторопела. Волосы торчат, как у больного ежа иголки, тушь под глазами размазана, рукав куртки в пыли, а на тыльной стороне ладони здоровенная кровоточащая ссадина. Да, в хорошем виде показалась она Расторгуеву. Впрочем, наплевать на него, он свою папку получил и пускай едет к себе в Москву.

Нужно срочно привести себя в порядок.

Она направилась было в угол зала к туалетам, но вспомнила, что они платные. А у нее ни копейки денег, непонятно как до работы добираться. Ну что же это такое!

Тут она осознала, что держит в руках что-то липкое, и поняла, что шоколад начал таять. Она сунулась в сумку за салфеткой, ну, хоть какая-то бумажка должна там быть.

Посмотрев на сумку, Женя оторопела. Потому что сумка была не ее. Сумка была чужая.

Гоша-Шкилет шел по улице, уныло глядя по сторонам и вяло загребая длинными тощими ногами. День сегодня явно не задался. Катька, у которой он надеялся перехватить немножко денег, послала его прямым текстом. Даже на порог не пустила. Велела ему забыть свой адрес и телефон. И видно, что не шутила – такое у нее было лицо… так что о деньгах нечего было и заикаться.

Как будто этого мало, Лена, продавщица из круглосуточного магазина на углу, отказалась дать бутылку в долг. А выпить хотелось. Не просто хотелось – выпить было жизненно необходимо. Но не было ни копейки.

Гоша опустил глаза на тротуар и размечтался.

Вот если бы сейчас ему попался на глаза потерянный каким-нибудь лохом бумажник!

Гоша явственно представил этот бумажник – хорошей, мягкой коричневой кожи, а главное – пухлый, набитый шуршащими новенькими купюрами…

Гоша так размечтался об этом бумажнике, что чуть не налетел на какую-то тетку. Тетка наорала на него:

– Куда прешь? Пьянь хроническая! Зачем только таких земля носит! Совсем глаза залил!

Если бы…

Гоша вяло отлаялся и поплелся дальше, внимательно глядя под ноги. Он когда-то слышал, что, если чего-то очень хотеть, твое желание обязательно исполнится. Ну где же этот бумажник? Ведь он очень, очень хочет его найти!

Вдруг впереди послышался резкий скрежет тормозов, звук удара, чей-то истошный крик. Гоша оторвал пристальный взгляд от тротуара, огляделся.

Впереди столпились люди, они смотрели на что-то, лежащее на мостовой. Приглядевшись, Гоша понял, что какую-то девицу сбила машина. Она не подавала признаков жизни, по мостовой растекалась кровь. Надо же, кому-то еще хуже, чем ему!

Впрочем, Гошу это не слишком утешило.

Вокруг пострадавшей сгрудились зеваки, смотрели жадно округлившимися глазами, словно впитывая чужое несчастье, оживляя свою тусклую жизнь.

Гоша прибился к этой толпе – в ней был шанс незаметно пошарить в чьем-нибудь кармане или сумке. Он уже заметил подходящую сумку, соблазнительно болтающуюся на женском локте, и проскользнул поближе… но тут хозяйка сумки оглянулась и оказалась той самой теткой, с которой он только что столкнулся. Глаза тетки округлились, она снова заорала, как пароходная сирена:

– Опять ты? Что ты тут трешься? Небось своровать что-нибудь хочешь под шумок!

Гоша изобразил лицом благородное возмущение, но от греха отошел подальше от скандальной тетки.

И тут он увидел на тротуаре, в нескольких шагах от неподвижного тела, сумку.