Читать книгу "Падшие - Дэвид Бальдаччи"

Вторым последствием того удара в голову на футбольном поле стала синестезия. Какие-то «знаковые» явления вроде смерти теперь ассоциировались у него с определенным цветом. Если говорить о смерти, то она была для Декера ярко-синей, как вспышки электросварки, и от этих вспышек у него вставали волосы на затылке и противно крутило живот.

От необратимых изменений мозга необратимо изменилась и личность. Куда девался обаятельный повеса, чувствующий себя как рыба в воде в любой компании, притягивающий к себе незнакомых людей, будто магнит?

«Да, я теперь не такой».

Путь на футбольное поле после того происшествия был безвозвратно закрыт, но жизнь продолжалась – и вот он вначале обычный патрульный коп, а потом и детектив в отделе убийств в своем родном городке Берлингтоне, что в штате Огайо. Вот уже и женат на чудесной женщине по имени Кассандра – Кэсси, как он обычно ее называл, а вот у них уже и дочь-красавица Молли…

Только теперь нельзя говорить про все это в настоящем времени.

Было это все. Было.

Потому что нет у него теперь ни чудесной жены, ни красавицы дочки.

«Кто лишил вас жизни?»

«Кто вас убил?»

Ладно, Декер разобрался, кто именно отнял у него самых дорогих на свете людей. И тот, кто это сделал, заплатил дорогую цену.

Но это было ничто по сравнению с ценой, которую заплатил сам Декер. И с тем, что он платит до сих пор каждую минуту и за что будет расплачиваться до тех самых пор, пока не испустит дух.

– Тетя Алекс говорит, что ты ничего не забываешь.

Декер вздрогнул, отвлекся от тягостных воспоминаний – кого это вдруг интересуют подобные вопросы?

С другого края деревянной террасы, пристроенной к дому, на него с любопытством взирала Зоя Митчелл: два белобрысых хвостика на голове, розовая рубашечка в цветочек с длинными рукавами, под белыми шортиками – пухленькие коленки с ямочками.

– Ну да, на память вроде не жалуюсь, – отозвался Декер.

В руках Зоя держала лист бумаги. На нем – с десяток длинных чисел. Сунула ему.

– А вот это можешь запомнить? – спросила с надеждой.

Декер бросил на него взгляд и тут же отдал лист обратно.

– Значит, не можешь? – произнесла Зоя, на веснушчатой мордашке которой явственно отразилось разочарование.

– Нет, это значит, что уже запомнил.

Амос монотонно зачитал ей числа ровно в том порядке, в котором они были написаны, потому что в голове у него намертво застряла картинка: лист бумаги с цифрами.

Она несмело улыбнулась:

– Круто!

– Думаешь? – бросил Декер.

В ответ она изумленно выпучила на него свои светло-голубые глаза.

– А ты – нет?

– Не, иногда тоже думаю. Наверное, действительно круто.

Он прислонился к перилам террасы, потягивая пиво из бутылки. Зоя не сводила с него глаз.

– Тетя Алекс сказала, что ты ловишь плохих людей.

– Мы вместе ловим. У нее отличная интуиция.

Зою эта характеристика явно озадачила.

Пришлось растолковать:

– Она хорошо чувствует людей. И видит то, чего остальные не видят.

– Она моя самая любимая тетя.

– Сколько же у тебя теток?

Девочка вздохнула:

– Целая куча. Только тетя Алекс самая суперская. – Зоя расцвела. – Она приехала, потому что у меня скоро день рождения. Мне будет целых шесть лет!

– Знаю. Она мне уже сказала, что мы все вместе куда-нибудь съездим, отпразднуем это дело.

Зоя так внимательно его рассматривала, что Декер опять смутился. Отвел взгляд, сделал вид, будто озирает окрестности.

– А ты реально большой, – констатировала она.

– Не в первый раз уже такое слышу.

– Ты ведь не дашь плохим людям обидеть тетю Алекс? – спросила Зоя с весьма озабоченным видом.

Декер, который собирался еще раз приложиться к пиву, медленно опустил бутылку.

– Нет, не дам. В смысле сделаю все, чтобы такого не допустить, – несколько сбивчиво уточнил он.

Где-то вдали гулко прогремел гром.

– Наверное, будет гроза, – поспешил заметить Амос, которому очень хотелось сменить тему.

Глянул на Зою, чей невинный взгляд по-прежнему вызывал у него некоторую неловкость. Сразу отвернулся, как только громовые раскаты послышались опять.

Лето закончилось, но грозы в этих краях частенько гремели и осенью, и как раз такая осенняя гроза сейчас к ним и подкрадывалась.

– Явно приближается, – проговорил Декер, обращаясь больше к самому себе, чем к Зое.

Оглядел задний двор дома, примыкающего к их участку. Похоже, полная копия. Такой же по площади, такая же терраса на задах. Такая же крошечная лужайка. Такой же одинокий клен посреди клочка пожухлой травы.

Но было и одно отличие.

Свет в доме напротив теперь мигал. Включался, выключался. Загорался, притухал.

Декер посмотрел на небо. Несмотря на раскаты грома, молний еще не было – по крайней мере, он их пока не видел. Заметно похолодало. Небо полностью закрыли свинцовые тучи, понизу стал сгущаться белесый туман, еще больше размывая очертания окрестностей.

Через несколько секунд глаз уловил красные вспышки, продвигающиеся сквозь серую муть над головой. Самого самолета не было видно – наверное, спешил либо поскорее сесть, либо убраться подальше, пока гроза не разыгралась в полную силу.

Амос вновь перевел взгляд на дом по соседству – свет в окнах по-прежнему помигивал, словно азбукой Морзе. Сырость, наверное, подумалось ему. Отсырели провода, вот где-то и коротит.

Услышал вдруг какой-то шум. Потом опять. И еще раз. Повторялся один и тот же странный звук, вернее, два совершенно разных звука – глухой стук, а за ним какое-то царапанье.

Вот завели машину. Судя по всему – на улице, за домом. Кто-то уезжал прямо в надвигающуюся грозу.

Прошло несколько минут, и небо расколола первая молния. Воткнулась в землю прямо у него на глазах. На сей раз бабахнуло уже как следует. Небо на глазах зловеще чернело. Ветер быстро нес тяжелые тучи, перемешивал, громоздил из них свинцовые башни у них над головами.

– Пошли-ка лучше в дом, – нервно сказала Зоя. – Мама говорит, зря люди думают, что молния в них никогда не попадет.

– Зоя, а кто там живет? – спросил Декер, показывая на дом напротив.

Она уже ухватилась за дверную ручку. Пожала плечиками:

– Не знаю.

Едва Декер перевел взгляд на дом, как вдруг увидел яркую вспышку.

Где-то внутри него, за одним из окон. Даже не понял, что это, – может, просто свет отразился от стекла. Хотя причина вполне могла быть и не столь простой, таить в себе какую-то опасность.