Читать книгу "Я превращаюсь в дождь - Эльвира Смелик"

Потому что нельзя не обратить внимания на человека, который ведет себя непривычно и странно. То есть общаться ни с кем не желает, лишний раз о своем присутствии не напоминает, одиноко держится в сторонке, а голос подает, только когда ее учителя спрашивают, да и то говорит на пределе слышимости. Если отвечает у доски, до задних парт ее слова долетают неразборчивым шелестом. Опавшие листья под ногами и то громче шуршат. Хорошо, хоть не шарахается и под парту от страха не лезет, когда к ней кто-то близко подходит.

Откуда только взялась такая?

На очередной алгебре Мышка просеменила к своему месту, уселась, выложила необходимое из сумки: учебник, тетрадь, пенал. А потом вдруг вспомнила о чем-то, вскинулась и тихонько улизнула из кабинета.

Девицы с третьей парты развернулись одновременно – скорее всего, чтобы поглазеть на Леху и Егора. Ну и себя лишний раз показать. Надо же пользоваться возможностью, если так удачно сложилось – в один класс попали. Но чтоб не слишком демонстративно, сделали вид, что рассматривают скромные пожитки одноклассницы.

Приблизились головами друг к другу, пошептались, хихикнули, а потом одна из них сцапала Мышкин пенальчик и утянула к себе. Детский сад. Обе сели прямо, как положено. Даже спины выражали полную непричастность, порядочность и озабоченность исключительно уроками.

Парни всё видели, но ничего не сказали. Любопытно же стало. Эксперименты над людьми – вещь, конечно, не очень этичная, но захватывающая.

Мышка появилась за секунду до звонка, ничего не заметила, а спохватилась только тогда, когда Светлана Сергеевна сообщила, что тема сегодня важная, будут разбираться задания, типичные для ЕГЭ. Поэтому слушать внимательно, записывать подробно, ни на что не отвлекаясь.

Девушка завертела головой в поисках пенала, даже провела рукой по парте, словно тот стал невидимым и обнаружить его возможно только на ощупь. Потом полезла в сумку, но и там, само собой, ничего не нашла. И растерянно застыла, ссутулившись, опустив голову. Леха со своего места разглядел, как она закусила губу и вздохнула украдкой. Он озадаченно повернулся к другу, прошептал с недоумением:

– И что? Это все? Так ничего и не сделает? Даже ни у кого не попросит?

Егор равнодушно пожал плечами. А Мышка так и сидела неподвижно, вцепившись пальцами в край парты. Сквозь кожу на тыльной стороне ладони просвечивали синие линии сосудов. Тогда Томилин взял со стола ручку и опять обратился к другу:

– Как хоть ее зовут?

– Без понятия. – Егор во второй раз пожал плечами.

Леха прошептал:

– Эй!

Мышка не отреагировала, не догадалась, что это к ней обращаются. Леха приподнялся, потянулся, осторожно ткнул ее ручкой в плечо, повторил:

– Эй!

Девушка резко дернулась, чуть не подскочила со стула, оглянулась. Но до Томилина ее взгляд так и не добрался, остановился на ручке. А Леха добавил, чтобы уж совсем все стало понятным:

– Держи!

Мышка опять отреагировала не сразу, только через несколько мгновений протянула руку, но даже спасибо не сказала, лишь коротко качнула головой, выражая немую благодарность.

Леха, гордый своим благородным поступком, удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку стула. Егор критически посмотрел на него и сообщил, в целом без претензий:

– Между прочим, это была моя ручка.

Друг не смутился:

– У тебя же наверняка еще одна есть.

Только после звонка девицы с третьей парты вернули Мышке пенал. Выбрали момент, когда та отвлеклась, засовывая в сумку учебник и тетрадь, вытащили откуда-то, положили ей на парту:

– Это не твой? У нас под столом валялся.

У обеих глазки невинные, так добром и лучатся.

– Мой, – чуть слышно пискнула Мышка. – Спасибо.

Неужели поверила? Ведь поверила. Не возмутилась, не стала разбираться и выяснять подробности. Поднялась, подхватила сумку, направилась в сторону выхода. Голову опустила, смотрела в пол, как бы исключив для себя наличие остального пространства и других людей в нем. А девицы все еще возле своих стульев топтались.

Леха заметил брошенный на него взгляд, поманил рукой. Девушки не рванули торопливо к последней парте, но развернулись всем телом, почти по стойке «смирно» вытянулись, замерли в ожидании. И заулыбались. Одна темненькая, с короткой стрижкой, другая – со светлыми локонами, стянутыми в хвост.

– Еще раз подобное устроите, мало не покажется, – предупредил их Леха. Без всяких там эффектов, грозных интонаций и мрачных взглядов. Произнес негромко и спокойно, даже вполне миролюбиво.

До них не сразу дошел смысл, продолжали глупо лыбиться. Или думали – он шутит?

– Лё-о-ош, – протянула наконец темненькая, округляя глаза.

Они все сговорились, что ли, вот так с придыханием тянуть его имя? Типа чувственно и нежно. Как же бесит!

– Ну это же просто шутка. Прикольно же.

– Ага. Хотите прикалываться, так давайте друг над другом.

Светленькая поджала губы, гордо задрала подбородок, а темненькая обиженно захлопала ресницами. Но ничего не сказали, собрали пожитки и удалились. Хотя на самом деле Леха связываться с ними не стал бы, рассчитывал только на словах припугнуть. Не дуры же, сделают выводы.

Егор тоже молчал, наблюдая с ленивым интересом. Потом поднялся медленно, закинул на плечо ремень сумки:

– Откуда вдруг столь возвышенные порывы? Любил он время от времени выдавать пафосные фразы. Леха иногда даже не понимал, о чем друг говорит. Но сейчас-то все было предельно прозрачно. Если перевести на нормальный язык, вопрос прозвучал бы примерно так: «С какого перепугу ты за эту невменяемую заступаешься?»

А ответ оказалось подобрать не так-то просто. Леха запустил пятерню в волосы на затылке, взлохматил их. Не помогло.

– Да фиг знает. Захотелось.

Кабинет физики находился в соседней рекреации, так что далеко идти не понадобилось. Мышка уже сидела на своем месте, уткнувшись в учебник. Проходя мимо нее, Егор притормозил, коснулся пальцами уголка тетради:

– Можно, я возьму? На секунду.

Девушка вскинула голову, посмотрела изумленно и недоверчиво, но Егор не стал дожидаться ее разрешения. Он уже держал тетрадь в руках, пробежал глазами по надписи на обложке.

– Лех, запоминай: Ерганова Олеся, – вслух прочитал имя и сразу положил тетрадь на место.

– Запомнил, – откликнулся друг. – Олеся-Леся, – прислушался к звучанию. – Вполне.

И почти сразу в дверях обрисовалась Лара. Обвела взглядом класс, нашла нужный стол, ринулась вперед, решительно отодвигая оказавшихся у нее на пути. Она и раньше училась в параллельном, и опять так сложилось. А жила с Лехой в одном доме, в соседнем подъезде, знала его чуть ли не с раннего детства. Потому и пользовалась правами давней-давней знакомой, боевой подруги еще со времен войн в песочнице. Подошла, плюхнулась на свободный стул рядом с Олесей, оглядела оценивающе случайную соседку, но ничего примечательного не нашла и развернулась лицом к последней парте.