Читать книгу "Электрический штат - Саймон Столенхаг"

Я не знала точно, где мы находимся, предполагала, что где-то к западу от границы Тихоокеании, в районе межштатной магистрали 15. Большинство дорог в юго-восточной Тихоокеании, скорее всего, вышли из строя из-за пыли, но мне хотелось по возможности избегать крупных городов и густонаселенных районов на западе. Не все сразу. Сначала нужно просто двигаться в западном направлении, пока не появятся нормальные дороги: если повезет, севернее автострада 395 будет открыта, и мы сможем проехать по малонаселенным сельским районам с восточной стороны Сьерры-Невады. Так и сделаем.

Видимость сильно ухудшилась, я с трудом различала очертания трассы под толстым слоем пыли. То и дело прямо на дороге попадались брошенные машины, и я не отваживалась ехать быстрее двадцати пяти миль в час. Подавшись вперед, я вглядывалась в окружающее пространство до боли в глазах и вскоре совсем вымоталась. После обеда ветер набрал силу, стало совсем ничего не видно. Придется пережидать непогоду. При первой возможности я съехала с шоссе и остановилась, как предполагала, на стоянке для отдыха. Бесновавшийся в кустах ветер поднимал клубы песка и пыли, которые вскоре поглотили все вокруг.

Когда мы начали засыпать, нас охватила воющая темнота. Машина качалась от ветра, и мне казалось, что я сплю в чреве гиганта.

К утру ветер утих, пыль опустилась, и мы увидели снаружи исполинские фигуры облезлых желтых утят. Сначала я подумала, что их принесло ночной бурей, потом, оглядевшись по сторонам, поняла: мы остановились пережидать шторм в некоем подобии тира – все утята были испещрены следами от крупнокалиберного оружия.

Мы несколько часов исследовали заброшенное стрельбище. Нашли полный набор инструментов в коробке и пол-ящика патронов, а на матрасе в сарае обнаружили нечто, лежащее на спине и тупо уставившееся в потолок. Судя по всему, это была самоделка. На большом круглом лице зиял бездонной дырой ярко-красный рот. Брезгливо поежившись, я осторожно, через рукава рубашки, взяла фигуру за туловище и перевернула на бок. Найдя в коробке для инструментов отвертку, открыла люк на спине и вытащила три больших ванадиевых редокс-аккумулятора, еще теплые.

Вернувшись в машину, я хотела вставить ключ в замок зажигания, когда меня остановило непонятное гнетущее чувство, как будто я что-то забыла. Я отстегнула ремень, взяла ружье и вышла, наказав Скипу запереться в машине. Осторожно закрыла дверь и пошла назад.

Владелец секс-робота нашелся в заброшенном мобильном доме на другом конце тира. Беззубый бородатый старик задыхался под нейрозаклинателем. Его тело усохло и сморщилось, в трейлере стояла страшная вонь. Под потолком висел огромный бак с липкой желтой жижей, от которого через капельницу тянулась трубка к руке старика. Трудно было сказать, сколько пролежало здесь это абсолютно беспомощное подобие человека. Я обнаружила под кроватью свернутые трубочкой двести долларов в стеклянной банке, взяла их и ушла.

Чтобы сбежать из запретной зоны, потребовалось две ночи. Я не хотела проезжать через дорожные посты средь бела дня, поэтому перед последним отрезком до Барстоу дождалась темноты. Я надеялась раздобыть там еду и бензин, а потом уже повернуть на север, на автостраду 395. Однако за последние несколько лет пустыня заметно продвинулась на запад и практически поглотила Барстоу. Засыпанный пылью и песком город совершенно опустел: мы повстречали лишь нескольких бродяг, волокущих повозки через песчаные барханы. Заправиться удастся только в Мохаве, который находился гораздо западнее, чем мне бы хотелось.

Машина плыла сквозь непроглядную ночь пустыни, словно подводная лодка. В половине четвертого утра на горизонте возникли огни Мохаве. Когда мы подъехали ближе, я выключила фары и двигалась совсем медленно, пока не увидела мигающие желтые огни блокпоста. Тогда я остановилась на обочине. Скип спал, пришлось его разбудить. Он сел и долго смотрел в окно. Я объяснила, что мне нужна помощь. Выйдя из машины, мы прошли последнюю сотню метров пешком, сдвинули барьеры, чтобы можно было проехать, а затем вернулись и поставили их на место. Я не отважилась включить фары, пока не въехала в город.

Наконец нашлась удобная парковка. Прежде чем устроиться на заднем сиденье и закрыть глаза, я увидела, что шторм отступает, словно гигантская стена из коричневой ваты.

В Мохаве удалось сделать много полезного. Я постирала одежду, купила еды, заправила и помыла машину и даже нашла комиксы и игрушки для Скипа – фигурки из «Космического малыша».

Город пустел на глазах. Кругом стояли груженые машины. Люди выносили из домов кровати, диваны, большие телевизоры, грузили их в трейлеры или на крыши автомобилей. В супермаркетах, полных народу, царил хаос. Напуганные покупатели смотрели друг на друга с опаской, словно боялись, что вот-вот начнется грабеж.

Опухшие, взвинченные мужчины тащили куда-то жен и детей. Возле магазина электроники с деловым видом стояла кучка молодых ребят в бронежилетах, с автоматами и рациями. Довольные собой, они хотели выглядеть серьезными и суровыми.

Я сидела в одиночестве во дворике ресторана «Бургер Бокс» с куском яблочного пирога. В патио – ни души, только маленький мальчик с понурым видом прыгал на желтом батуте у входа. Малыш обмочился: по ноге до самого низа тянулась струйка. Когда наши взгляды встретились, он раззявил в улыбке беззубый рот и крикнул:

– Попрыгай со мной!

Я огляделась. Мы были одни.

– Где твои родители?

– Везде! – ответил мальчик.

На войне я видел, как убили человека. Мы с Максом курили на террасе за павильоном Б в Форт-Халле и разговаривали о лазанье. Незадолго до происшествия Макс, оказавшийся большим любителем этого блюда, как раз делился со мной рецептом соуса бешамель. Никто не заметил, как над горизонтом появился черный штурмовой корабль. Все произошло в мгновение ока: короткая очередь, всего три выстрела; две пули ударили в бетонную стену за нашими спинами, а третья угодила Максу в скулу, возле носа. Я бы не хотел вдаваться в лишние подробности, но в данном случае именно в них все дело, так что умолчать нельзя. Пули, выпущенные из штурмовых кораблей, весьма необычны. Магнитный неодим движется со скоростью более двенадцати тысяч футов в секунду. Кинетическая энергия – просто невообразимая. Пуля снесла все, что было выше рта Макса.

Я скрючился на земле, ошеломленно рассматривая что-то розовое, разбросанное по тротуарным плитам, и пока не взревела система тревоги Форт-Халла, успел подумать: «Ну, вот и все! Прощай, рецепт соуса бешамель!» Но даже если бы я постарался собрать эти ошметки и засунуть их обратно в дыру, которая еще недавно являлась черепом Макса, рецепт все равно был бы потерян. Лазанья из мозга Макса напоминала замысловатый коктейль, с помощью которого соединялись между собой эти розовые куски, точно так же, как любовь и ненависть, тревога и творчество, искусство, законы и порядок. То, что отличает нас, людей, от вставшей на задние лапы обезьяны. Все это разлетелось по тротуарным плитам, и человечество не знало способа собрать разрозненные части воедино.