Читать книгу "Безликий. Возрождение - Владимир Поляков"

– Не бойся, тебя я убью быстро, – безразличным тоном произнес маг монаху с простреленной рукой. – Мне слишком нужно твое лицо. Не хочу, чтобы оно повредилось.

Мощный ментальный импульс просто остановил сердце оставшегося в живых, все еще продолжавшего баюкать свою искалеченную конечность. Вынув из кармана хирургический скальпель, Безликий аккуратными движениями, сделавшими бы честь большинству хирургов, срезал с трупа лицо, оставив лишь ухмыляющийся череп с черными провалами пустых глазниц. Этот окровавленный трофей непостижимым способом уже через минуту слился в единое целое с его собственными лицевыми тканями, и вот уже в зеркало смотрелась точная, неотличимая копия только что умершего монаха. Лишь глаза были другими, таких у служителя Ордена просто не могло быть – два бездонных колодца, ведущие за грань понимания.

* * *

Безликий твердым шагом шел к главному входу монастыря, будучи уверенным в том, что никто не обнаружит его суть под столь совершенной маской.

– Мир тебе, брат мой. Куда направляешь ты путь свой? – был вопрос привратника.

– В зал экзорцизмов. Настоятель велел мне явиться туда с докладом о данном мне поручении, – ответил Безликий, одновременно со словами легкими касаниями подправляя воспоминания привратника, добавляя нужные штрихи и стирая малейшие зачатки подозрительности.

– Ах да, как я мог запамятовать, – удивился тот неожиданно появившемуся из глубин подсознания воспоминанию. – Проходи, брат мой, и помолись за ту заблудшую душу, дабы костер очистил ее от тяжкого груза грехов земных.

Услышав эти слова, Безликий не удержался и оставил любителю молитв прощальный «подарок», внедрив в подсознание ложное воспоминание о том, что его сменщик – скрывающийся от Ордена еретик, уничтожить которого является главной целью в жизни привратника. Сомнительно, что до пересменка кто-либо опытный тщательно прозондирует мыслесферу «борца за чистоту веры».

Зал экзорцизмов нашелся без труда. Даже если предположить, что Безликим не было бы считано местоположение этого места из сознания святош, для нахождения этого зала достаточно было как следует принюхаться и идти на специфический аромат паленого мяса. Не открывая дверь, маг расширил свое восприятие и удостоверился, что его не ожидает неприятных сюрпризов. Все шло как по маслу, зайдя внутрь, он обнаружил прикованную к столбу свою ученицу и стоящих по бокам двух стражей. «Как же это они так оплошали с охраной?» – пронеслась в его сознании мысль, пока он шел по направлению к своей цели.

Стражи сохраняли полное спокойствие, видимо считая, что если кто зашел в зал, то так оно и надо. Слишком привыкли, что чужие здесь появляются лишь в виде беспомощных жертв для аутодафе. Рисковать, используя магию, не стоило, члены Ордена тоже не профаны в магических науках, но для отправки стражей прямиком в небесную канцелярию сгодился и банальный пистолет с глушителем. Два кашляющих щелчка – и на пол мягко осели два безжизненных тела с аккуратными отверстиями посредине лба. Безликому они чем-то напомнили марионеток, у которых безумный кукловод обрезал управляющие нити.

Он приблизился к единственному человеку, к которому испытывал чувство, хоть как-то похожее на любовь – к своей ученице. Судя по всему, она находилась в бессознательном состоянии, раз не реагировала ни на шум шагов, ни даже на выстрелы. Безликий нежно приподнял ее упавшую на грудь голову… Мастерски наведенная иллюзия рассеялась, к столбу было приковано безжизненное тело! Его ученица была давно и безнадежно мертва, она просто не могла выжить с горлом, перерезанным от уха до уха.

По залу пошла мелкая рябь, открывая то, что было ранее скрыто за завесой, поставленной членами Ордена. По всему периметру стояли монахи-оккультисты высоких степеней посвящения. Ловушку готовили специально для него, и Безликий сам сунул голову в петлю.

– Сдавайся, Безликий! Тебе все равно не выбраться отсюда! – издевательски захохотал старик в рясе, в котором маг узнал одного из настоятелей.

Сдаться своим врагам… О такой глупости маг не мог подумать даже с большого перепоя. Лучше погибнуть в бою, чем подохнуть на костре под елейные проповеди святош, так любящих сжигать своих жертв под аккомпанемент сахариновой морали проповедей. Он ударил всей силой, что смог собрать, и зал охватила липкая и затягивающая паутина безумия и потаенных кошмаров.

Юнец, только недавно вышедший из ученичества, вдруг вспомнил о давней тяге к суициду, за несколько лет до этого столь успешно вылеченной, и недрогнувшей рукой вонзил стилет себе в сердце. Убеленный сединами монах, считавший себя устойчивым ко всем страхам и фобиям, вдруг закружился на месте в безумном танце, его пальцы рвали и калечили собственное тело в попытках содрать что-то невидимое и несуществующее. Он вспомнил детский страх перед пауками, ему казалось, что по нему бегут десятки противных многолапых существ, проникая под кожу и стремясь добраться до сердца. Каждый из попавших под ментальный удар Безликого сталкивался с персональным страхом, и преодолеть это могли далеко не все…

Лучшего момента для отступления и быть не могло. Не мешкая ни секунды, маг рванулся к выходу из зала, но жемчужно-серый экран, перекрывший дверь, отбросил его на несколько метров и заставил проехаться спиной по не слишком чистому полу. Вскочив на ноги, Безликий заметил, что настоятели Ордена сумели отразить посланную им волну безумия и теперь старались освободить от ее губительного действия тех, кого еще можно было спасти. С десяток орденцев уже отправились в мир иной, не выдержав столкновения с собственным подсознанием. Это было лишь первым этапом боя, число жертв магии Безликого продолжало расти.

«И все равно не прорваться!» – мелькнула мысль. Настоятели оказались слишком сильны, теперь действительно оставалось только захватить с собой побольше врагов, как сделали это в невообразимо далекие времена те, кто были первыми и истинными хозяевами этого места…

Хотя Безликий не знал о случившемся в далеком прошлом, он ухватился за пришедшую из непонятного источника возможность, как за путеводную нить, позволяющую захватить с собой побольше своих врагов. Он не знал, да и не мог знать, что именно было на этом месте до монастыря. Ставя все на последнюю карту и надеясь на приход в его руки джокера, маг всю оставшуюся силу влил в заклятие, целью которого было проникнуть вглубь памяти тех камней, что лежали в основании монастыря. Ведь даже мертвый камень может помнить, особенно если его омыть щедрыми потоками крови и проклятиями защитников, стоявших до последнего.

В сознании Безликого, что в этот момент проникало вглубь времен, возникли картины, когда на эти земли только начинала приходить новая вера. Древние боги и их жрецы вначале не обращали внимания на религию, чьи адепты находили себе паству лишь среди рабов – слишком ничтожными казались их раболепные повадки и проповеди смирения и всепрощения. Но льстивые намеки проповедников проникли в уши правителей, ведь управлять покорным людским стадом не в пример легче, чем гордым и свободолюбивым народом. И спустя пару десятков лет правители отвернулись от своих исконных богов, предав память предков во имя власти не только над телами, но и над душами подданных. «Огнем и мечом, бичом и псалмом я выжгу память о себе на ваших спинах!» – вот тот девиз, что могли написать на своих знаменах распространяющие веру в нового бога.